Дети капитана Гранта - Жюль Верн

— Том, достаньте-ка эту бутылку, — сказал Гленарван. — Только поосторожней: найденные в море бутылки часто содержат важные документы.

— Вы верите в это? — спросил Мак-Набс.

— Верю, — ответил Гленарван.

— О, я не собираюсь спорить с вами. Вполне возможно, что бутылка действительно хранит какую-нибудь тайну.

— Сейчас мы это узнаем. Ну, как дела, Том?

— Готово, сэр, — ответил помощник, показывая какой-то бесформенный предмет, не без труда вытащенный из желудка акулы.

— Отлично, — сказал Гленарван. — Велите хорошенько вымыть бутылку и принесите её в кают-компанию.

Том Аустин повиновался, и вскоре найденная при столь странных обстоятельствах бутылка очутилась на столе, вокруг которого расселись Эдуард Гленарван, майор Мак-Набс, Джон Мангльс и Элен Гленарван, любопытная, как все женщины.

В море всякий пустяк — событие. Сидевшие вокруг стола сосредоточенно молчали. Все испытующе смотрели на бутылку. Заключала ли она в себе весть о страшной катастрофе или только вздорные писания какого-нибудь скучающего моряка, брошенные на волю волн?

Гленарван тотчас же приступил к осмотру бутылки. Он действовал со всей осторожностью, приличествующей случаю. Глядя со стороны, его можно было принять за следователя, осматривающего ценное вещестзенное доказательство. И, поступая так, Гленарван был совершенно прав, ибо часто самый ничтожный след может натолкнуть на важные открытия.

Прежде чем раскупорить бутылку, Гленарван внимательно осмотрел её снаружи. У неё было длинное горлышко, оплетённое заржавленной проволокой. Толстые стенки бутылки, способные выдержать давление во много атмосфер, ясно говорили, что это бутылка от шампанского. Такими бутылками виноделы Эпернея разбивают стулья, причём на стекле не остаётся даже царапины. Неудивительно, что эта бутылка безнаказанно перенесла все случайности долгого странствия.

— Бутылка клико[6], — удостоверил майор.

И, так как он являлся знатоком в этой области, его утверждение было принято без возражений.

— Дорогой майор, — сказала Элен, — не всё ли равно, что это за бутылка, если мы не знаем, откуда она приплыла?

— Мы узнаем это, Элен, — ответил Гленарван. — Уже сейчас мы можем утверждать, что она приплыла издалека. Посмотрите, какие наслоения образовались на стекле под влиянием минеральных примесей в морской воде. Эта находка совершила длинный путь по океану, прежде чем попала в утробу акулы.

— Не могу не признать справедливости ваших замечаний, — сказал майор. — Этот сосуд, защищённый своей оболочкой, действительно мог совершить длинное путешествие.

— Но откуда он приплыл? — спросила Элен.

— Подождите, Элен, подождите, — ответил Гленарван. — Будьте терпеливы. Надеюсь, что не ошибусь, если скажу, что бутылка сама даст ответ на наши вопросы.

С этими словами Гленарван начал осторожно очищать от наростов горлышко бутылки. Вскоре показалась пробка, сильно попорченная морской водой.

— Досадно! — воскликнул Гленарван. — Если в бутылке хранятся документы, они, вероятно, окажутся подмоченными!

— Да, этого нужно опасаться, — согласился майор.

— Хорошо ещё, — добавил Гленарван, — что акула вовремя проглотила эту бутылку и доставила её на борт «Дункана»: при таком скверном состоянии пробки бутылка вскоре неминуемо должна была бы пойти ко дну.

— Безусловно! — подтвердил Джон Мангльс. — И всё-таки жалко, что мы не нашли её просто в море. Тогда, определив широту и долготу и изучив воздушные и морские течения, можно было бы вывести заключение о проделанном ею пути. А теперь, при таком почтальоне, который плавает против ветров и течений, можно предполагать всё что угодно.

— Не спешите с выводами, Джон. Посмотрим! — возразил Гленарван и с величайшей осторожностью вынул пробку.

Крепкий запах морской воды распространился по каюте.

— Ну? — спросила Элен с чисто женским нетерпением.

— Да, я не ошибся, — ответил Гленарван. — Тут есть бумаги.

— Документы! Документы! — вскричала Элен.

— Только, — добавил Гленарван, — они, по-видимому, попорчены водой, и их невозможно извлечь, так как они прилипли к стенкам.

— Разобьём бутылку, — предложил Мак-Набс.

— Я предпочёл бы сохранить её в целости, — возразил Гленарван.

— Я также, — немедленно согласился майор.

— Вы, может быть, и правы, — сказала Элен, — но так как содержание всегда ценнее формы, то придётся пожертвовать бутылкой ради документов.

— Достаточно будет отбить горлышко, — сказал Джон Мангльс.

Иного выхода действительно не было, и Гленарвану оставалось только разбить горлышко драгоценной бутылки. Пришлось послать за молотком, так как наросты на бутылке приобрели твёрдость гранита. Вскоре осколки стекла упали на стол, и Гленарван с величайшей осторожностью отделил от стенок бутылки прилипшие к ним листки бумага, извлёк их наружу, отделил один от другого и разложил на столе. Элен, Мак-Набс и Джон Мангльс тесным кругом обступили его.

Глава вторая

Три документа

Листы бумаги, извлечённые из бутылки, были наполовину разъедены морской водой, и на них можно было разобрать только отдельные, не связанные между собой и потому непонятные слова. В течение нескольких минут Гленарван молча внимательно рассматривал каждую бумажку, поворачивая её во все стороны, разглядывая на свет, изучая каждую букву, пощажённую морем. Наконец он обернулся к своим спутникам, которые, затаив дыхание, не спускали с него глаз.

— Здесь три разных документа, — сказал он. — Один написан по-английски, два других — по-французски и по-немецки. По-видимому, все три документа заключают один и тот же текст. Я пришёл к этому выводу, сличив уцелевшие слова.

— Можно уловить смысл документа? — спросила Элен.

— Трудно ответить на этот вопрос, дорогая Элен: оставшиеся слова слишком отрывочны…

— Но, может быть, текст одного документа можно дополнить текстами двух других? — спросил майор.

— Наверное, это возможно, — сказал Джон Мангльс. — Ведь трудно представить себе, чтобы вода уничтожила во всех трёх бумажках одни и те же места. Сличая уцелевшие обрывки фраз, мы непременно раскроем их смысл.

— Правильно, Джон, — ответил Гленарван. — Но только эту работу нужно делать методично. Начнём с английского документа.

Эта бумажка имела такой вид:

— М-да… — промычал майор. — Нельзя сказать, что это вполне ясное письмо.

— Однако, — заметил капитан, — записка написана человеком, хорошо владеющим английским языком.