Ложь во спасение - Джереми Бейтс

ему диагностировали агорафобию. Про эту болезнь, редкую, как и гипертрихоз, Зак никогда раньше не слышал. Но вот свалилась же на него эта напасть, которую теперь приходилось носить в себе каждый божий день…

Ага, снова пошло: пиво и картошечка, или что там еще уцелело в желудке — все это изверглось из него фонтаном. Затем какое-то время Зак корчился в бесплодных спазмах, пока не осталась только желчь. Тем не менее ему полегчало. Он прошел на кухню и прополоскал рот водой. Рассеянно оглядел буфет над кухонной стойкой: нечего даже пожевать, по крайней мере, не требующего приготовления. Не то чтобы давал знать о себе голод, просто нужно было чем-то наполнить опустевший желудок, чтобы завтра не выглядеть как зомби. Универсам вроде был еще открыт, так же как и «Макдоналдс» через дорогу от него.

Зак поднялся по лестнице, ведущей в его подвал, взял горный велосипед и покатил по Бёрч-стрит. Ночь выдалась прохладной, иссиня-черное небо усеивали звезды. В который раз он пожалел, что у него нет девушки — простой девушки, которой нравилось бы есть дома и смотреть фильмы по дивиди, чтобы не приходилось так часто выбираться из берлоги, а затем нажираться в стельку, чтобы справиться с фобией.

Ему тут же вспомнилась Кэнди, вот только она не была его девушкой, даже рядом не стояла. Кэнди — стриптизерша, а платить за общество девушки отнюдь не то же самое, что наслаждаться им бесплатно. Работала она в «Радуге» — баре со стрип-клубом, расположенном за чертой города. В прошлый свой визит туда Зак заплатил ей за танец, а потом, как последний идиот, пригласил на свидание. Кэнди отказалась, сказав, что не встречается с клиентами. Явная брехня! Оставшиеся деньги — в том числе и отложенные на такси — Зак спустил на танцы с другими девушками, просто чтобы позлить ее. В общем, вечерок получился дерьмовым, и, словно этого было мало, на обратном пути домой его еще и застал жуткий ливень.

Вот тогда-то Катрина Бёртон его и подобрала.

Лживая сучка!

Может, пребывание в «Утках и селезнях» и осталось для него как в тумане, однако он довольно ясно помнил, что не поверил в байку Катрины про два дома, у озера и в городе. Такая же гнусная ложь, что и отговорка Кэнди насчет свиданий с клиентами. Его что, все за идиота держат?

Зак вспомнил свой тост и как поведал всем про несуществующий коттедж Катрины. Против его ожиданий, девушка как будто не дрогнула. Либо она так упряма, либо все-таки не соврала насчет двух жилищ. А где, она сказала, ее дом в городе? На Уилер-стрит?

Хм, а не поиграть ли ему в детектива и не наведаться ли к ней? Коли она может позволить себе летний коттедж на озере Уэнатчи, то в Ливенворте у нее наверняка тоже что-то шикарное.

Парень резко развернулся и помчал в обратную сторону: Уилер-стрит находилась на западе, практически на противоположном от «Макдоналдса» конце города. Через пять минут Зак уже катал по ее улице. Дома здесь располагались обособленно друг от друга. Почти все окна были темными, лишь кое-где из-за штор просачивалось мерцание телевизора.

Зак ехал, пока не уткнулся в тупик с фермой. По пути ни на одной из подъездных дорожек к домам он не приметил «Хонду Цивик» Катрины, и подозрения его усилились.

Неужто она и насчет городского адреса соврала? Вот только зачем? Если только, конечно, она не патологическая лгунья.

Парень покатил обратно и где-то посередине улицы все-таки обнаружил машину. Хонда стояла в самом конце длинной подъездной дорожки, частично прикрытая ветвями огромной сосны, так что не удивительно, что сначала Зак ее пропустил. Жилище Катрины представляло собой одноэтажный дом довольно скромных размеров. Из-за темноты сказать точно было нельзя, однако состояние его казалось далеким от идеального.

Не какая-то халупа, разумеется, но и ничего выдающегося.

Зак стоял, обдумывая увиденное, как вдруг в гостиной дома вспыхнул свет. Мгновение спустя перед широким эркерным окном прошла Катрина, облаченная во что-то синее.

Толком даже не сообразив, что делает, парень соскочил с велосипеда и пробежал по дорожке, чтобы рассмотреть все поближе. Он спрятался за машиной, откуда комната просматривалась лучше. Возле одной стены высилась гора коробок, но в основном гостиная выглядела пустой.

Девушка снова появилась в окне.

Она прошлась по комнате, как будто что-то выискивала на полу. Синим на ней оказался подвязанный на талии махровый халатик, достаточно открытый на груди, чтобы Зак разглядел многообещающую ложбинку. Наконец Катрина нагнулась и что-то подобрала, затем вышла в прихожую и выключила свет.

Несколько мгновений парень стоял неподвижно, словно решая, что делать дальше. В его голове промелькнули такие определения из юридического словаря, как «незаконное проникновение в чужие владения» и «тайное преследование», но Зак предпочел не задерживаться на них, и его мысли потекли в противоположном направлении.

Парень бросился через лужайку, пригнулся под эркерным окном и свернул за угол. Здесь оказалось еще темнее, что, впрочем, было ему только на руку. Он прокрался вдоль увитой плющом стены. Его переполняли одновременно страх и возбуждение. Звук шагов полностью тонул в мягкой траве. Но вот стена закончилась, и Зак выглянул за угол. Из маленького окошка лился желтый свет, и он уже двинулся было к нему, но свет вдруг погас, и дом погрузился во тьму.

Это разом привело парня в чувство, словно он получил пощечину. Зак заморгал, ощущая себя сомнамбулой, внезапно пробудившейся посреди соседской кухни. Сердце заходилось в груди, пот катил градом.

Он быстро вернулся к велосипеду и помчал домой.

Глава 6

Катрина проснулась в шесть утра и почти сразу вспомнила события прошлого вечера. Зак! Чертов автостопщик! Перед ней живо предстала сцена, когда он объявлял собравшимся учителям, что у нее есть коттедж на озере и в эти выходные она намерена устроить там вечеринку. Тогда все принялись галдеть и наперебой строить планы. А она стояла как дура и молчала, не зная, какую придумать отговорку, чтобы остановить этот растущий снежный ком.

Катрина приняла душ, оделась, позавтракала и с тяжелым сердцем отправилась на машине в Каскадскую школу. На протяжении всего пути ее не оставляло тревожное предчувствие, что все учителя только и будут говорить об обещанной вечеринке. Но нет, ничего подобного. Как раз наоборот: «Уток и селезней» никто даже словом не упомянул.

Когда на большой перемене Катрина зашла в комнату отдыха для учителей — на поверку оказавшейся довольно спартанской, меблированной в основном пластиковыми столами и креслами, — она почти