Последняя женщина сеньора Хуана - Леонид Жуховицкий

ХУАН. Сейчас не война, и я не воин.

КОНЧИТА. У вас свое поле боя.

ИСПОЛНИТЕЛЬ (негромко, со скрытой угрозой). Послушай-ка, девушка…

КОНЧИТА. Я не буду вас слушать, сеньор Исполнитель. Я прекрасно понимаю, кто вы и кто я. Но сейчас я не буду вас слушать.

Хуан встает. Все смотрят на него.

ХУАН. Хозяин, не мало ли мы пили за твою новую вывеску?

ХОЗЯИН. Сеньор, весь мой погреб…

ХУАН. Не надо весь. У нашего поэта две руки, вот пусть и принесет два кувшина. А мы пока разольем в кружки то, что осталось на столе.

Михо выходит. Кончита наполняет кружки.

Ты права, Кончита. Только очень мудрый человек имеет право утверждать или отрекаться, обычный человек может лишь вспоминать. Жизнь слишком коротка, ее хватает на поступки, а понять их суть времени уже нет. Я жил. А как я жил — об этом судить не мне.

ИСПОЛНИТЕЛЬ. Слушай, девушка, если ты и вправду желаешь добра сеньору Хуану, не мешай ему совершить разумный поступок. Не отвечай, мне не нужен ответ.

КАРЛОС. Стойте! Почему все говорят не о том? Хуан, ты все запутал в моей жизни, ты должен и распутать. Я хочу знать, почему так выходит? Почему мне плохо, а тебе хорошо.

ХУАН. Успокойся, Карлос, мне тоже плохо.

КАРЛОС. Как, и тебе? Вот это да!.. Стоп, а кому же тогда хорошо?

ЭЛЬВИРА. Не мне, это уж точно.

КАРЛОС. Выходит, всем нам плохо? Послушайте, но ведь если плохо всем, значит, жить можно. Значит, все справедливо!

ХОЗЯИН. У сеньора полковника философский склад ума.

КАРЛОС. Да, я бы мог. Но некогда. То война, то маневры… Так что же я хотел сказать? Какая-то мысль у меня была…

ЭЛЬВИРА. Береги ее, как нательный крест.

КАРЛОС. Вот, вспомнил: давайте выпьем стоя!

ХОЗЯИН. Сеньор полковник, за что?

Михо вносит кувшины. Вдвоем с Кончитой наполняют кружки.

КАРЛОС. Пока не знаю. И вообще я офицер. В дивизии нас не учат разговаривать, нас учат пить… Хуан, ты должен оказать мне эту услугу. Я двадцать лет гонялся за тобой. Я тебя знаю, и ты меня знаешь. Мне плохо, и тебе плохо. Поэтому скажи такой тост, чтобы за него надо было пить стоя.

ХУАН. Хорошо, я скажу. Только не уверен, что это будет тост… Ты меня знаешь, Карлос, я тебя… Мы все знаем друг друга. И еще знаем, что у всех у нас трудная жизнь. Да, вот так получается. Утром мы встаем и хотим осчастливить человечество, и если пьем, то за истину и справедливость. А потом наступает день, наступает и проходит. И в сумерках те, кто остался жив, вновь собираются вместе. Мы устали, мы уже не думаем о вечности. И пьем не за великие цели — просто пьем, чтобы легче спалось… Вот и сейчас мы сидим за одним столом и пьем из одного кувшина. Так вышло, что все мы стали близкими людьми, слишком многое нас связало. С кем-то дружили в молодости. С кем-то спали в одной постели. Кто-то кого-то хотел убить, а это уже кровная близость. Мы очень близкие люди, хотим мы того или нет. Поэтому давайте выпьем на ночь! Просто выпьем, чтобы легче спалось.

КАРЛОС. Прекрасный тост! Все фразы одна к одной! Хуан, дай я тебя обниму! (Обнимает Хуана.) Стоя! Стоя и до дна!

Все пьют стоя.

КОНЧИТА (ставя пустую кружку). Сеньоры, я никогда не пью. Сегодня я выпила только из уважения к вам. (Слегка пошатывается.) Зато я поняла очень важную вещь. Сеньоры, нам всем плохо — а это плохо. Так дальше нельзя. Поэтому нам всем, обязательно всем нужно немедленно начать новую жизнь. Ведь чего хотел сеньор Хуан? Чтобы мы были добры! Чтобы любили друг друга! Чтобы обязательно были счастливы! Так вот давайте и будем так жить! Вот вы, сеньора, разве в молодости вы не мечтали о счастье?

ЭЛЬВИРА. В молодости я была порядочной женщиной.

КОНЧИТА. А вы, сеньор полковник, вы не хотели стать счастливым?

КАРЛОС. Я хотел стать генералом.

КОНЧИТА. А вы… простите, сеньор Исполнитель.

ИСПОЛНИТЕЛЬ. За что же тебя прощать? Что я, не человек, что ли? Я-то как раз хотел, еще как хотел! Но кому до этого было дело? Жена глупа и сварлива. Правда, есть сын — такого славного мальчишки сроду не встречал. Да родился слабеньким, в детстве все болел. А где врачи, там и деньги. Только в такой вот компании, за кружкой, и отдохнешь душой.

КОНЧИТА. Сеньоры, давайте будем добры! Давайте будем счастливы!

КАРЛОС. Давайте! (Пьет.)

МИХО. Ты умница, не зря я посвящал тебе стихи. (Пьет.)

Порядок застолья нарушается. Разговор растекается по группам. Пьют тоже вразнобой, иногда чокаясь и обнимаясь, все больше пьянея.

КАРЛОС. Хуан, в такую ночь надо веселиться. Почему ты мрачный?

ХУАН. Жизнь несправедлива, а я ее не сделал лучше.

КАРЛОС (мрачнея). Ты прав, порядка нет. Вот я до сих пор не генерал. А ведь резко выделяюсь среди других полковников.

ХОЗЯИН. Храбростью, сеньор?

КАРЛОС. Храбрые у нас все. (Стучит себя по лбу.) Умом.

Пьют.

Хуан, вот чего я не могу уяснить — как у тебя получилось с бабами? Ведь это подумать только — тысяча штук, и к каждой свой подход!

ХУАН. У меня был один ко всем.

КАРЛОС. Это интересно!

ХУАН. Я их любил.

КАРЛОС (с укором). Хуан, я же тебя серьезно спрашиваю.

Стук кружек.

ЭЛЬВИРА (Кончите). Пусть они болтают, давай выпьем. Хотя бы чокнись со мной.

КОНЧИТА. Конечно, сеньора. (Наливает вино.)

ЭЛЬВИРА. Двадцать лет гонялась за собственным мужем, а он все это время гонялся за бабами.

КОНЧИТА. Он не гонялся, сеньора.

ЭЛЬВИРА. А что же он, по-твоему, делал?

КОНЧИТА. Он искал свой идеал.

ЭЛЬВИРА. И нашел его в тебе?

КОНЧИТА. Я этого не сказала.

ЭЛЬВИРА. Бедная дурочка, как я тебе завидую! (Пьет.)

КОНЧИТА. Сеньора, я вас очень люблю. (Пьет.)

ЭЛЬВИРА. Ну-ка посмотри на меня.

КОНЧИТА. (преданно). В оба глаза, сеньора!

ЭЛЬВИРА. Принеси воды похолодней. И таз. И полотенце.

КОНЧИТА. Да, сеньора! (Выходит, пошатываясь.)

Стук кружек.

КАРЛОС. Хуан, скажи честно: ну зачем тебе столько баб? Ведь в главном-то все одинаковы!

ХУАН. Двух одинаковых женщин нет. Потому что у каждой своя боль. Самая большая радость — снять эту боль.

КАРЛОС. И ты снимал?

ХУАН. Когда получалось.

КАРЛОС. А потом?

ХУАН. А потом они становились счастливыми, и я терял к ним интерес. Как лекарь к здоровым.

КАРЛОС. Хуан, я тебя понял! Я понял тебя! Это просто талант. Вот я могу выпить шесть кружек вина, ну восемь. А у нас есть майор — он однажды выпил двадцать две! Талант! Так и ты: где обычному человеку, хватит пяти баб, тебе нужно сто!

Стук кружек.

ХОЗЯИН (Исполнителю). Мой девиз — прогресс в рамках послушания. Или — послушание в рамках прогресса.

ИСПОЛНИТЕЛЬ. Я тоже патриот! И девчонка права: сеньор Хуан — наша гордость. Ведь права девчонка, а?

ХОЗЯИН. Абсолютно права, сеньор!

Пьют. Стук кружек. Входит Кончита с кувшином, тазом и полотенцем.

КОНЧИТА. Вот, сеньора.

ЭЛЬВИРА. Ну-ка иди сюда. (Отводит ее в сторону.)

КОНЧИТА. Да, сеньора.

ЭЛЬВИРА. Наклонись.

КОНЧИТА. Да, сеньора.

Эльвира плещет ей в лицо водой.

Ой, сеньора!

ЭЛЬВИРА. Потерпишь. (Вытирает ей лицо.) И больше ни глотка! В девятнадцать лет мало ли что может произойти! А первого в жизни мужчину лучше видеть трезвыми глазами. Хотя бы для того, чтобы утром ты могла его узнать. Ну-ка посмотри на меня!

КОНЧИТА. Да, сеньора!

ЭЛЬВИРА. А теперь унеси все это.

КОНЧИТА. Спасибо, сеньора. (Уносит умывальные принадлежности.)

Стук кружек.

КАРЛОС. Хуан, скажи: а тебе не бывает страшно? Ведь нам уже по пятьдесят…

ХУАН. Мне страшно уже несколько лет. Пока причин нет. Но часто думаю: какой же она будет? Ведь она уже родилась, живет где-то… Это очень страшно — моя последняя женщина.

КАРЛОС. Как я тебя понимаю! Как понимаю! И я думаю об этом! Он ведь тоже родился уже — последний, которого я убью. А потом? Во имя чего жить потом? Пустота, бессмыслица, полная бездуховность!

Стук кружек.

МИХО. Сеньор Исполнитель, я вас уважаю. Но преклоняюсь я не перед вами. Я поэт, сеньор Исполнитель. Еще вчера я считал: главное в стихах — звучание. А сегодня даже под пыткой повторю: поэзия — это мысль!

ИСПОЛНИТЕЛЬ (подумав). Пускай!

Пьют. Стук кружек.

ХОЗЯИН. Сеньор Хуан, я хочу выпить за вас. Вы великий человек! Вы пророк новой эпохи! Я сразу понял вашу цель! Сеньоры, вы только подумайте: ведь если все друг с другом переспят, это и будет всеобщее братство! (Пьет.)

Стук кружек. Матильда вносит вино.

ЭЛЬВИРА. Ну а ты, вот ты — счастлива? Дитя природы, ты — счастлива?