Очертя голову - Маргарита Ардо

нежной кожей не выходила у него из головы. Лука вообще ни о чём больше думать не мог, словно его околдовали. В каждой блондинке с длинными волосами мерещилась Боккачина. Или он просто всё время хотел её видеть?..

Он нравился ей, бесспорно нравился! — Лука знал это так же точно, как и то, что помидоры в салат Капрезе надо резать толщиной в пять миллиметров, а не кромсать кусками, и шарики Моцареллы следует нарезать кольцами чуть толще и только потом перемежать листиками базилика, посыпать свежемолотым перцем и поливать оливковым маслом и бальзамическим уксусом! В общем, совершенно не так, как это выглядело у него на блюде. Ясно, попал он точно не в приличный ресторан, а в забегаловку жадных лягушатников, потому что ни один настоящий итальянец не испортит так варварски простейший рецепт и не поставит за него пятнадцать Евро в меню!

— Чёрт меня побери, если это Капрезе! Я не буду это есть! — возмутился Лука и ткнул лист неизвестно чего из тарелки в нос снулому официанту с куцым хвостиком.

— Вам позвать повара? — с акцентом спросил парень — явно приехал сюда на заработки из восточно-европейских стран.

— И повара, и повариху, и всех помощников! А главное — хозяина этой забегаловки, я научу вас готовить нормальный insalata Caprese[7], а не эти помидоры всмятку!

Лука стукнул в запале ладонью по столу, обернулся на посетителей, покорно уминающих издевательство над итальянской кухней, и снова увидел её! Она только вошла вместе со своими спутниками. Такая летняя, вся в белом. Сердце мгновенно отозвалось, бухнуло, будто к телу электричество подключили. Мамма мия, да это уже рефлекс!

Русская девушка тоже заметила его — с таким грохотом и скандалом это было не трудно. Встретившись с Лукой взглядом, синьорина из морозной страны закусила губу и поправила бретельки сарафана. Оу, опять этот верный знак!

Без всяких лайфхаков Лука знал: когда женщина начинает поправлять волосы, блузку и что угодно при виде мужчины, закусывает губки и поворачивает корпус в его сторону, не закрывается руками, а в уголках губ появляется хотя бы намёк на улыбку, можно не сомневаться: она уже представила, как его горячие губы и руки касаются её везде, где только можно, и особенно, где нельзя. При этом достаточно показать, что она тоже тебе понравилась, и красотки сами летят на контакт — лови, срывай, наслаждайся! Но только не эта!

Боккачина опять посмотрела на него, смутилась, а Лука почувствовал мурашки по коже. Провёл взглядом по её полуоткрытой груди, почти реально почувствовав, какая та мягкая, молочная, нежная… Нырнул воображением в выемку между полукружий, коснулся яремной выемки под лебединой шеей, и очнулся от баса над ухом:

— Что не так в салате, мсьё?

Дородный детина в колпаке и переднике навис над ним. Лука не растерялся и ткнул в красный мясистый нос тарелку:

— Это не Капрезе! Если я плачу за блюдо, я надеюсь его получить. И не молотых сушеных жуков вместо перца! И не лист с дерева над крышей вместо базилика! И вообще не подобное безобразие!

— Да что тут такого?! — пробасил повар. — Это Капрезе, как заказали…

Все взгляды прилипли к ним. И Лука вдруг понял: это шанс! Если скромная, как лесной эльф, Боккачина стесняется знакомиться с ним, он познакомится со всей её компанией оптом. И больше уже не будет незнакомцем, это раз!

— Пойдите поучитесь на кулинарные курсы, пока я не вызвал сюда инспекцию! — Лука вручил безапелляционно тарелку в руки повару и, направившись к группе Боккачины, подхватил под руку её напыщенного индюка и, потянув за собой прочь из ресторана, заявил на английском: — Идёмте, господа, отсюда! Скорее! Ни секунды более здесь нельзя оставаться!

Опешившие от такого напора, четверо туристов послушно вышли за ним. И, Лука, чувствуя необыкновенный прилив вдохновения, говорил уже на улице, в тени огромных платанов:

— Я вижу, господа, вы туристы. И если вы решите отобедать здесь, вы навсегда испортите мнение об итальянской кухне! Я как истинный итальянец не могу этого позволить! Нет, не могу! И не уговаривайте меня!

— Мы и не уговариваем, — хихикнула подруга Боккачины. — Мы просто пиццы хотели поесть.

— Да, пиццы, — вдруг очнулся индюк и забрал свой локоть из хватки Луки. — Если вы, мистер, такой знаток итальянской кухни, знаете ли вы, где здесь есть нормальная пицца?

— Пицца?! Знаю ли я где достойная вашего вкуса пицца?! О, мамма мия, конечно знаю! — воскликнул Лука, оживлённый, словно его оса под коленку укусила. И ткнул направо: — Нам туда!

Русские опять пошли за ним, словно не могли не пойти.

— Я предпочитаю только качественное! Это девушки купились на красивую вывеску.

Индюк зыркнул на Боккачину. А Лука широко улыбнулся:

— О, девушки?! Девушкам можно всё!

— Не скажите, — буркнул индюк, — им только позволь разгуляться!

— А как же им не позволять? — встрял в разговор снежный человек в шортах. — Наши девушки — самые чудесные создания на свете!

О, нормальный человек, хоть и француз.

— Я Лука Дельмаре! — протянул ему ладонь наш герой, радуясь возможности. — У меня собственный ресторан в Сан-Ремо, поэтому я знаю толк в настоящей еде. И уж коли мы с вами и на пляже встречались, и тут, я просто не мог позволить, чтобы вас надули! То не ресторан, а сплошное надувательство, Бог свидетель!

— О, спасибо! Значит, нам повезло! Я Манюэль, — протянул в ответ руку лохматый гигант, говорящий по-английски с типичным французским акцентом, то есть ужасно. — А это Павель, Дашá и Софи.

— Очень приятно!

Лука с готовностью потряс руку индюку, девушке Даше и протянул ладонь розовой от смущения Боккачине. В ответ вспорхнули ресницы; заблестели, как море под солнцем, глаза, и она робко протянула ему узкую ладонь.

— Софи…

— Очарован, — проговорил Лука стандартную форму вежливости по-французски.

Коснулся её пальцев, нежной, тёплой кожи, и мир внезапно перевернулся. Словно в его ладони оказалась хрупкая, невероятная ценность, которая всегда ему принадлежала и была потеряна! А теперь, — Лука почувствовал счастье и трепет в груди, — теперь вот она, рядом, снова! Время замерло. Волшебство…

— Кажется, я вас и в Сан-Ремо видел, — пробурчал индюк, забирая руку