Конструктор живых систем: Красный лед - Алексей Птица

Закончив читать, статский советник оглядел всех присутствующих и, закрыв папку, продолжил уже своими словами.

— Благодаря поступку студента Дегтярёва были спасены жизни трёх десятков человек. Награда долго не могла найти своего героя, но всё же нашла, хоть и с опозданием, и, учитывая сегодняшние события, весьма вовремя. Господа, мне непонятна ваша роль в качестве суда присяжных. Вы судите студента, на которого напали и испортили выданную ему государством вещь, как преступника, в то же самое время оправдываете тех, кто это сделал. Да, я знаю, что вещь оказалась украдена, что только усугубляет ситуацию, намекая на заведомую корысть тех, кто это сделал. Я думаю, что нужно обратиться за помощью к полиции и вывести данный конфликт из-под юрисдикции академии. Конечно, это подорвёт авторитет академии и вызовет огласку событий, происходящих за её воротами, но если вы, господа, не желаете работать по-другому, то дело будет передано в производство министерства внутренних дел. Подумайте над моими словами, пока вы окончательно не определились с судьбою студента Дегтярёва. У меня всё, — и статский советник, словно нехотя, но в то же время весьма цепко оглядел всех, останавливаясь на несколько мгновений на каждом из присутствующих.

Я стоял перед кафедрой, что называется, ни жив, ни мёртв. Мне казалось, что всё это происходит совсем не со мной, а с кем-то другим, с моим двойником, судьбу которого решают вот таким образом. Я почти не понимал, что происходит, зато это прекрасно понимали другие.

— Ставлю повторно на голосование вопрос, — сказал Новицкий, — кто считает, что студент Фёдор Дегтярёв НЕВИНОВЕН?

На этот раз в воздух поднялось семь рук.

— Хорошо. Кто считает, что он виновен?

Вверх поднялась только рука Фармазона, совсем неуверенно, видимо, ему пришлось идти до конца, реализовывая имидж защитника своих студентов, остальные не решились.

— Ясно, семь за против трёх воздержавшихся. Ну, что же, общим голосованием мы утверждаем, что студент Фёдор Дегтярёв невиновен и является пострадавшей стороной, к нему не будут применены никакие дисциплинарные или административные наказания. Вы можете идти, господин Дегтярёв.

Я кивнул и на ватных ногах подошёл к своему месту, забрал вещи и, ни на кого не глядя, направился к выходу. Вслед мне неслись слова Новицкого, касающиеся троицы, что на меня напала.

— А вам, господа, предстоит выплатить стоимость пропавшего пальто, которое, по показаниям кладовщика, было выдано Дегтярёву и уничтожено вами. Куда оно делось — неизвестно, но сам факт его существования, а также выдачи, удостоверяется двумя лицами — вахтёром и кладовщиком, а также накладной. К тому же, так как это заведомая порча казённого имущества, то и сумма выплаты увеличится кратно, а также вам будет назначен штраф за неподобающее поведение в стенах инженерно-духовной академии.

Новицкий перевёл дух и продолжил.

— И насчёт вашей учёбы в академии, должен вам сказать, что вы все…

Дальнейшее осталось для меня в тот момент неизвестным, так как дверь в аудиторию надёжно отгородила меня от всего, что дальше происходило на заседании. Медленно пройдя по коридору, я подошёл к огромному зеркалу и уставился на собственное отражение, пытаясь прийти в себя, ведь только что я пережил очередной этап своей уже по-настоящему взрослой жизни. И дался он мне совсем нелегко.

Из зеркала на меня смотрел немного осунувшийся и одновременно повзрослевший юноша, в форменном мундире инженерно-духовной академии. Синяя форма с алыми лацканами и петлицами подчёркивала принадлежность к людям-носителем дара. Алый цвет — это цвет дара, а синий — цвет мундира студента-инженера.

Я смотрел на себя и видел только усталость в собственных зелёных глазах, лишь они ярко выделялись на осунувшемся бледном лице. Но ничего, все переживания уже позади, меня не отчислили, не наказали и даже поощрили. А уж известие о моём награждении скоро пройдёт слухом по всему курсу, пусть знают, что я умею!

Деньги мне как раз очень нужны, наверное, получится даже к матери не обращаться, а то ей самой тяжело. Все эти мысли промелькнули у меня в голове и тут же ушли. Я устало провёл рукой по лицу, поправил фуражку и побрёл в сторону гардеробной. Пальто я себе, всё же, сшил, помог кладовщик, по доброте душевной дал сукно для него, и весь остаток моих сбережений ушёл на пошив, благо выдали деньги за неиспользованные обеды, ничего, смогу дотянуть до первой сессии, а там есть шанс увеличить стипендию.

Подумать только, тридцать злотых! А ведь её можно увеличить и до сорока, и даже до пятидесяти! Моя матушка получает всего сорок пять злотых, служа в конторе, а тут сын-первокурсник сможет получать больше. Надо направить все силы на учёбу. Я должен, я смогу! Так, мысленно приговаривая про себя, я и шёл дальше.

«Интересно, выгонят ли эту троицу?» — задал я себе вопрос, уже выходя на улицу, и ответил сразу же. «Конечно, нет! Раз они смогли сделать так, что меня почти отчислили за то, что на меня напали, то они точно останутся учиться дальше и, скорее всего, продолжат свои неблаговидные поступки». Но уже следующая моя мысль отмела первую: «Нет, уже не получится, уйдут на дно, но гадостей от них мне всё равно придётся ожидать. И произойдёт это совсем не в академии, а где-нибудь в городе. Ну, да разберусь!» — и, распрямив плечи и гордо подняв голову, я отправился в общежитие, чтобы поделиться сразу двумя радостными новостями. Первой — что я остаюсь учиться дальше, и второй, что меня наградили, так же, как и Петра.

* * *

В понедельник Женевьева, внутренне сгорая от нетерпения, а внешне абсолютно спокойная, разговаривала с Марфой и второй девицей из мелкопоместных дворян, которую звали Дарья Черкасова.

— О, Женевьева! — радостно встретила подругу Дарья, опередив в своей щенячьей радости Марфу, что не успела изъявить почтение светлейшей особе первой. Марфа крайне этого хотела, но пришлось уступить столбовой дворянке. — Как ты провела выходные? — продолжила Дарья.

— Ездила домой, в Великий Новгород.

— Да, а как ты смогла быстро так обернуться?

— Я ехала на эфирном экспрессе.

— Ммм, — чуть скривила от зависти рожицу Дарья, но мгновенно, проглотив «лимон», продолжила.– Ой, наверное, очень интересно было⁈

— Да не особо, за окном всё так быстро мелькает, скорость просто огромная, я и не успела толком ничего разглядеть. Приехала буквально только что, и с вокзала сразу в академию поспешила на авто, как говорят моряки, прямо с корабля на бал.

— Хи-хи-хи, —