Мое неземное солнце (СИ) - Гореликова Алла

— Не начали же за столько лет. Макс говорит, для человека не опаснее, чем, допустим, рядом с космопортом жить или на орбите.

За следующей дверью начинались огромные темные туннели, в которые мы только заглянули. В темноте едва угадывались тысячелитровые планктонные баки, трубы гидропонных теплиц, замершее, обесточенное оборудование. Мощь!

— Станция полностью себя обеспечивала, — объяснил Михай. — И еще местных угощать хватало, можешь представить, какие были масштабы.

— Могу, — задумчиво согласилась я.

Еще как могу. Отличная производственная база, и очень странно, что на планете, где пища — дефицит по умолчанию, все это простаивает без толку. Почему? Вот живут здесь, на официально законсервированной станции, пять человек и кошка. Им что, деньги лишние? Да того же кофе купить! Не понимаю!

— Почему вы здесь живете? Вас мало. Вы почти весь год от всего мира отрезаны, что случись, даже помощи не дождаться. Почему к людям не переберетесь?

Михай молчал долго. В конце концов сказал:

— Кому было, куда ехать, все уехали. А мы… Здесь наш дом.

Дом. Дом — это хорошо. Круто, классно и ценно. Но, ёлки-метёлки, если у тебя есть дом и ты так его ценишь, то почему, почему не сделать его лучше⁈ Почему не устроить свою жизнь так, чтобы жить, мать вашу, хорошо⁈ И ладно бы возможностей для этого не было, так ведь вот они!

— Пойдем, — решительно сказала я. — Меня распирает от желания поговорить с вашим Безумным Максом.

И очень серьезно поговорить! А то, может, я просто не понимаю какой-нибудь очередной местной специфики? Но если… о-о, если я права…

Тогда я точно знаю, чем здесь займусь!

Глава 8

Михай

Не понимаю, что могло разозлить Саню, но она точно разозлилась. Шли к Максу — вся аж кипела. Сдерживалась, конечно, но все равно я чувствовал. Сложно было бы не заметить! Есть люди, чьи эмоции не прочитаешь, даже если знаком с ними много лет, но Саня точно не из таких. Солнце, открытое и ясное. Правда, не всегда доброе. Солнечная буря — опасная штука.

И все-таки первый ее вопрос к Максу меня удивил.

Вошли мы в его лабораторию, Саня обвела абсолютно непонимающим взглядом мешанину проводов, самописцев, мониторов, короче, ту кухню безумного гения, в которую и мы здесь лишний раз нос не суем, подошла к столу, оперлась ладонями, нависнув над сидевшим в глубокой задумчивости Максом откровенно агрессивно, и спросила:

— Кофе хотите?

Взгляд Макса мгновенно из рассеянно-задумчивого стал заинтересованным, причем настолько, что мне захотелось сказать: «Эй, у тебя Мамочка есть, нечего пялиться на чужих девушек». И тут же мелькнула еще одна мысль: надо побыстрее так все устроить, чтобы я мог такое говорить с полным правом. Чтобы Саня была моей девушкой.

— Милая Александра, — вкрадчиво ответил Макс, — вы, несомненно, слышали выражение «предложение, от которого невозможно отказаться» и отлично его понимаете. Потому что это именно оно и есть.

— Тогда объясните мне, почему у вас его нет⁈ Мне сейчас Михай показал знаете, что?

Макс посмотрел на меня с недоумением.

— Что ты ей показал?

— У вас вон там, — она ткнула пальцем, — за соседней дверью, возможность производить еду. Огромные количества еды. Там даже молекулярный синтезатор есть! Объясните мне, чего я не понимаю? Почему все это не используется?

— Кофе из синтезатора — адская гадость, — сообщил Макс.

— А вы — адски прямолинейно мыслите! Макс… простите, вас по отчеству как?

— Игоревич.

— Очень приятно, — кивнула она. Придвинула себе стул, ну а я прислонился к стеночке и приготовился смотреть представление. Начало, по крайней мере, интриговало. — Максим Игоревич, это примитивный сельхоз-синтезатор, конечно, он кофе нормального вам не сделает. Его спектр применения — подкормки, удобрения, защита от болезней и вредителей. Вы же там грибочки выращиваете. Синие, красивые, несъедобные. Кто мешает вырастить что-то еще?

— Саша, дорогая моя! Я не биолог ни разу, никаким боком! — Макс даже головой повертел для пущей доходчивости. — Здесь биологов была отдельная большая группа, мы с ней не пересекались даже. Вы бы знали, сколько нервов у нас выпили эти трижды клятые грибочки! Не наш профиль абсолютно. Честное слово, я клял себя за то, что с ними связался, и сто раз бы их изничтожил, если бы не постоянная необходимость меновой торговли с местными. Фрост нас, сами понимаете, не снабжает.

— То есть вы, сидя впятером на базе, способной прокормить несколько сотен человек, добываете мясо охотой, как в каменном веке, и меняете ваши грибы-мутанты на сомнительного качества пищу у крионцев, потому что банально некому приложить руки к готовому, исправному оборудованию⁈

— В таких масштабах — абсолютно некому. Себя более-менее нормально кормим, и на том спасибо.

Саня картинно приложила ладонь к лицу.

— Ты ведь что-то придумала, — не выдержал я. — Это ведь как раз твой профиль, так? Давай, рассказывай уже!

— Придумала, но сначала еще пара важных вопросов. Максим Игоревич, именно по вашему, — выделила, — профилю. Что на станции с энергообеспечением? С климат-контролем? На что можно рассчитывать? Мне понадобится хорошее освещение, стабильная температура, тот самый синтезатор, а он энергии много жрет, вода…

— Погодите-ка! — спохватился Макс. — Саша, а какой у вас, собственно, хм, профиль? Вы ведь так и не сказали.

— Я могу вам вырастить кофе, — сладко улыбнулась Саня. Насладилась реакцией и продолжила уже серьезнее: — И не только кофе, много чего. Я, Максим Игоревич, агротехник закрытого грунта. Точнее, замкнутых пространств, то есть я делаю полностью автономные системы. Как раз то, что остро нужно вам. Ведь нужно? Вы в курсе, что одно оранжерейное кофейное деревце дает в год полкило зерен? А у вас их пару сотен разместить можно.

— Эй, а как же персики? — поддел я. Очень уж сложно оказалось молчать, глядя на ошеломленного Макса.

— И персики, и много чего еще, — согласилась Саня. Ее глаза смеялись, но голос оставался предельно серьезным. — Есть только две проблемы, которые я решить не могу, а решить надо. Первая: энергия. И вторая: юридическое сопровождение. Кому принадлежит станция и как все это оформить? Включая использование посадочного материала, который, вообще-то, Карпетянский для своей оранжереи закупил.

— Не проблемы! — отмел Макс. Он стремительно переходил в модус «ураган»: еще бы, с перспективой получить сотню кило натурального кофе! — Энергии будет, сколько нужно. Станция… — Макс оскалился хищной улыбкой ледяного медведя. Или даже трапсерозавра. — В том и прелесть, что станция в абсолютно неопределенном положении. По факту — ничья. Когда работала, принадлежала «Флип-энерго», это частная энерго-геологическая компания. После катастрофы эти твари просто сняли нас с баланса. Списали в убыток. А Фрост на баланс не принял. Алмазов подписал консервацию станции как бесхозного имущества, не подлежащего демонтажу и вывозу.

Саня озадаченно нахмурилась.

— А не получится, что на бесхозное имущество набежит толпа желающих, как только просочится информация, что с него можно поиметь прибыль? Было бы гораздо надежнее работать с конкретным собственником. И это не должны быть вы или я, — добавила, подумав несколько секунд. — Нужен кто-то авторитетный и абсолютно непотопляемый. Чтобы прикрыл наши махинации, когда мы захотим продавать излишки. Мы ведь захотим?

— Обязательно захотим, и, согласен с вами, Александра, найдем авторитетного, — решительно кивнул Макс.

— И чтобы конкуренты из Фроста не достали, — подсказал я. — То есть не достали их и не захотели решить проблему, достав нас. А то аварию подстроить недолго. Разлом рядом.

Макс почесал нос, побарабанил пальцами по столу и решительно кивнул:

— Свяжусь с НИИ космической энергетики, пообщаюсь на тему филиала на Криосе. Гарантии не даю, но вероятность хорошая. Институт государственный, финансирования наверняка не хватает, от хозрасчетного филиала они не откажутся. И даже наш Алмазов не рискнет бодаться с МинЭнерго и Академией Наук одновременно. А закрытый грунт… агротехнику, так? Вот, агротехнику вашу оформим как биологические исследования. Только потребуются сведения о вашем образовании. Неполное высшее хотя бы есть? Бакалавриат?