Мое неземное солнце (СИ) - Гореликова Алла

— Должна, — согласился я. — Только не займется.

Глава 3

Александра

«Не займется». Михай сказал это с такой абсолютной уверенностью… Так говорят о чем-то естественном, абсолютном, известном каждому ребенку. Даже не «дважды два — четыре», а «вода мокрая». И только я собралась спросить, почему, как дорога свернула за высоченную ледяную скалу, и…

Ёлочки-метёлочки, вот это да!

Между скал серебрилась округлыми боками типовая мобильная исследовательская станция, я на такой преддипломную практику проходила. Наш научрук называл такие станции «летающая тарелка» — выглядит точь-в-точь как этот плод фантазий предков-землян. Честно говоря, в буйной зелени яблоневых садов Эринии это чудо инженерной мысли смотрелось примерно так же уместно, как розовый куст посреди картофельного поля, но здесь, среди льда, станция вписалась как родная.

У меня даже настроение поднялось!

— Так у вас здесь научная станция? — спросила я. — Что ж ты сразу не сказал?

— Была когда-то научная, — Михай подрулил под днище базы, где, как я помнила, среди прочих технических служб должен располагаться большой гараж и мастерская. «Мастерской я этот примитив называть отказываюсь, — всплыл в памяти недовольный голос нашего техника-водителя Виталика. — Это такая же мастерская, как я навигатор звездолета, а вы хотите, чтобы я здесь чудеса творил на пустом месте?»

— Когда-то? — растерянно переспросила я.

— Девять лет назад. Тогда здесь было самое крупное из разведанных месторождений кристаллов.

Я кивнула: об энергокристаллах, основной, кроме льда, достопримечательности Криоса, в дороге изучила все, что было в открытом доступе. Крайне мало, надо сказать. Впрочем, для основного вывода хватало: не до конца изученная, но крайне ценная штука, аборигены на них чуть ли не молятся, пришлые добывают, в том числе нелегально, ну а самое поганое — внезапные энергетические всплески, от которых отказывает напрочь вся аппаратура в зоне действия этого всплеска. Мой автопилот тому примером.

— Значит, изучали кристаллы. А потом? Почему «была»? Вот, как новенькая же, стоять ей еще и стоять.

— Именно что «стоять». В том смысле, что простаивать. Приехали, вылезай.

Следом за Михаем я спрыгнула на пласталевый пол. И так знакомо метнулось в просторном ангаре эхо… Будто вот сейчас выглянет из своей каптерки Виталик, спросит притворно-хмуро: «Что, опять вашу битву за урожай бобры выиграли?» — эринийские бобры были нашим бичом на преддипломной, на них там охота запрещена: исчезающий вид. Ага, как же, исчезающий! Эти твари расплодились так, что сады приходилось огораживать двойной сеткой под током, и то находили лазейки.

Как там, интересно, сейчас дела? Мне на Эринии понравилось, но буйные бескрайние сады — не мой профиль. Я — агротехник замкнутых пространств. Космические оранжереи, экосистемы на орбитальных станциях, теплицы на ледяном Криосе или раскаленной Лавинии. Очень востребованное направление, на кусок хлеба с маслом всегда себе заработаешь, а если соображаешь хоть немного выше среднего, так найдется и что поверх масла намазать.

И конкуренция не слишком высокая, работы всем хватает. Поэтому мысль, что такси мне испортили намеренно, казалась не просто дикой, а горячечным бредом. Тем более что я — никто и звать никак. В любой профессии есть всем известные асы, монстры-профи, но мне до такого еще расти и расти. Молодой специалист, два года после выпуска, кому я нужна⁈

Но Михай первым делом полез в недра моего автопилота, так что я присела на высокую подножку его допотопного тягача и стала молча ждать.

Заодно осмотрелась внимательнее, и признаки запустения буквально бросились в глаза. Начиная с такого очевидного, как пустой гараж — не может же на всю базу быть один-единственный тягач? И чтобы сразу весь транспорт на выезде — тоже не бывает. Не положено, всегда должен быть резерв. Грязные разводы на полу, которых не было бы, работай как следует робоуборщик. Даже запах… Вместо стерильной чистоты здесь пахло влажной затхлостью, едва заметно, но неприятно.

Тянуло спросить у Михая, что здесь все-таки случилось, но я боялась помешать. В конце концов, сейчас он занимался моим транспортом. Но как же давила тишина вокруг! Мертвая…

Так, Саня, хватит! Развела ностальгию на пустом месте, лучше о своих проблемах подумай. Сегодняшних, которые надо решать пусть не срочно-немедленно-уже-вчера, но все-таки в ближайшие дни. Вряд ли на «колымаге» Михая реально добраться до Фроста. Нужна связь. Вызвать такси… Интересно, сюда вообще по вызову полетит? И долетит ли?

Михай вылез из такси, почесал в затылке и спросил:

— Говоришь, только прилетела? И на Криосе раньше не бывала?

— Да, а что? — странные вопросы, какая разница, бывала я здесь раньше или нет?

— Любопытно мне, кому в том самом Фросте, до которого ты даже добраться не успела, ты так сильно мешаешь?

— То есть — мешаю?

— Автопилот твой в полном порядке. Не считая того, что туда приоритетным введен маршрут от космопорта до Разлома.

— То есть… — я осеклась.

— То есть кто-то очень не хотел, чтобы ты добралась до Фроста, — безжалостно закончил Михай. — Разлом — это гарантированный отказ всего. Здесь фонит всегда сильно, а пару раз в неделю — критично сильно. Ты могла просто рухнуть в бездонную пропасть, пропала и пропала. Но даже приземление ничего не гарантировало.

Могла, он прав. Не хотелось об этом думать, я гнала из памяти картинку, но темный провал пропасти под брюхом резко пошедшего вниз катера — не то, что легко забыть. И все-таки случайность или чей-то умысел — кардинально разные вещи. Сложно поверить, что вот так ни с того ни с сего кто-то тебе неизвестный решил тебя убить.

— Но ты ведь меня нашел, — возразила я не столько Михаю, сколько мысли об убийстве. — И очень быстро!

— Скажешь спасибо Даргу. Он меня начал будить, когда ты еще только падала. То есть я не просто так любовался видами вдоль Разлома с утра пораньше, а конкретно искал следы аварийной посадки. Точно зная, что должен найти.

— А Дарг, он…

— Даргораган, парень из местных. Прижился у нас. Он хаотичный псионик, говорит, ему излучение от Разлома помогает видеть. То есть со своим даром разбираться, если перевести на человеческий.

— Ничего не поняла! — честно призналась я. — Что за хаотичный и причем тут излучение, да не какое-то, а от Разлома? И что за Разлом такой, в информации о Криосе ничего о нем нет!

Михай дурашливо развел руками:

— Мы слишком мелкие в масштабах целой планеты.

— Расскажи! — то ли попросила, то ли потребовала я. Вот же… раздразнил любопытство!

А он так усмехнулся, что сразу стало ясно — этого и хотел! То есть не самому лезть с объяснениями, а чтобы я попросила. Но вместо того чтобы удовлетворить, наконец, мое любопытство, предложил:

— Доставай свои вещи, выберем тебе комнату. Наверняка ведь хочешь отдохнуть, переодеться, и чего там еще хотят девушки после долгой дороги. Поспать, поесть?

Есть я хотела! Хотя поняла это только после слов Михая. Наверное, мой ответный взгляд был красноречивее всяких слов, потому что Михай тут же сказал:

— Не бойся, накормим!

И тут мне в голову пришла еще одна внезапная и не очень приятная мысль. И я осторожно спросила:

— Михай, скажи, пожалуйста… Твой спасательный рейс, техосмотр или, не знаю, как лучше назвать, экспертиза этого несчастного такси, комната, еда… Сколько все это будет стоить?

Он неприятно сощурился, ожег меня внезапно потяжелевшим взглядом и спросил:

— А ты свою жизнь во сколько оцениваешь?

И, пока я пыталась понять, как на это ответить, продолжил:

— Правильный ответ: жизнь в деньгах не оценивают. Ты моя гостья. Комнат пустых два этажа. Закрыли тему, выгружай вещи. Помогу донести.

— Ладно, — я вгляделась в его сердитые глаза и добавила: — Извини. Ты, по-моему, обиделся, но я не хотела обидеть. Слушай, а от вас до Фроста далеко?