НеТемный 8 - Александр Изотов

class="p1">— Он же спал с дочерью настоятеля! — я расхохотался, — Весь их Орден Храмовников прогнил сверху донизу, от захудалого послушника до самого Яриуса!

Это всё я увидел всего лишь несколько секунд назад, когда Храмовник пытался отнять мой топор, но эта правда оказалась опаснее клинка. Потому что паладин оказался просто ошарашен моими словами.

Ну а я, не давая ему оклематься, добавлял воздушных вихрей. Небольших, лишь со звоном бьющих по латам паладина, будто звонкие пощёчины.

Отброшенные Хранители Хморока растерянно смотрели на меня, хлещущего простейшей магией по отползающему Храмовнику… Да, главное, чтобы это выглядело эффектно.

«Добавим!» — донеслось из глубин моей души.

И следующий «клинок ветра» вдруг очертился тёмной дугой. Храмовник хотел подставить меч, но тот просто надломился, а сам рыцарь отлетел ещё на десяток шагов, кувыркнувшись и распластавшись лицом вниз.

«Спрячься!» — тут же хлестнул я мыслью, — «Рано!»

Для смертных слушателей у меня была заготовлена другая речь. Показав на вяло копошащегося паладина, я прорычал:

— Они бьют вас вашей же верой! Яриус уже свержен, и лишь ваш страх даёт ему силу!

— Свержен? — только и выдавил кто-то.

Я показал на промелькнувшую за грядой скал голову деревянного исполина. Правда, по ней тут же прилетел огненный кулак, но всё равно, момент был эффектный.

— Яриус запятнал себя. Теперь Шиповниковая Ветвь Древа повелевает светом, — я поднял Губитель, — Равновесие возвращается.

Камни, чёрный и белый, сверкнули, добавляя картине величия. Ух, как красиво, я и сам поверил!

— Но кто ты? — только и прохрипел один из Хранителей.

Вот же вестники тупости… Для кого я тут так распинался⁈

— Тот, кого вы ждали, — буркнул я и, отвернувшись от них, пошёл к Храму. По пути я наступил на охнувшего Храмовника, и тот даже не стал сопротивляться.

— Хморок! — крикнул кто-то.

Я даже не обернулся. Главное, не смотреть наверх — давление от чёрного сооружения так и накатывало, пыталясь захватить контроль над моим разумом.

Да, не так я планировал этот момент… Уж точно я не должен был идти сюда с опустошёнными чакрами, лишённый помощи израненного Кутеня. И тело слегка дрожало, потому что мышцы больше не подпитывались огнём.

Вдохновлённые мной броссы, кажется, поспешили на подмогу другим. Отвлёкшись на мгновение, я увидел, что они стали пробивать светлую защиту, выдерживая магию паладинов и сваливая тех на землю.

Так-то, я всего лишь хотел подбодрить их, но неожиданно оказалось, что сила Храмовников и вправду каким-то образом питалась от веры самих защитников этого храма. Но пришёл я, показал, и что-то сдвинулось…

Что было дальше, я не смотрел, потому что ступил под своды огромной пасти каменного цербера, и древняя магия Храма окончательно поглотила меня своей давящей тишиной.

Глава 5

В Храме было пусто… Мои шаги должны были отдавать эхом, но звук буквально впитывался в стены.

Несмотря на черноту стен и отсутствие освещения я всё равно почему-то видел очертания арок и рельефных колонн. Вымощенный огромными плитами пол вывел меня по длинному сводчатому коридору в огромный зал.

Потолка не было видно, лишь кромешная темнота. Неудивительно, если вспомнить, как выглядит башня снаружи — верхние своды тут, наверное, выше скал.

Так архитекторы умело создали впечатление, будто сверху нависает Тьма. И это было символично — обычно сверху Свет, снизу Тьма… Но тут служители Хморока, видимо, нарочно перевернули стихию своего бога, показывая превосходство Тьмы над Светом. Ну, гордыни им было не занимать.

В центре зала находился алтарь высотой по колено. Идеально круглая плита, выполненная из чёрного мрамора с кровавыми прожилками — и больше ничего.

Я усмехнулся… А чего я ждал в пустом Храме? Сотен невинных наложниц, которые песнопениями будут меня ублажать? Золото, изумруды? Виноград и хмель?

Уж кто, как не Хморок, бог мрака и смерти, знал, что всё это — пыль… Тьма легко скроет блеск любых сокровищ, а в загробную жизнь ничего не удастся с собой унести.

— Здравствуй, скиталец, — слабый, надрывный голос заставил меня вздрогнуть.

Рядом со мной возникла фигура — худой, скрюченный старик, на котором чёрная хламида висела, словно мешок на вешалке. Седая борода старика едва не касалась пола, а подслеповатые глаза щурились, глядя куда-то рядом со мной. Вышел он, кажется, из-за одной из колонн… Ну или просто появился из воздуха, хотя магии я в старике вообще не чувствовал.

В нём была лишь пустота… И это заставляло меня нервничать.

— Смердящий свет! — вырвалось у меня, — Напугал!

Звуки наших голосов не отражались эхом от стен, и это угнетало. Будто мы не в огромном храме, а в крохотной каморке. Явно какая-то магия.

— Имеющие счастье умереть, как же вы это не цените… — почему-то проворчал старик, — Я и забыл, что такое страх.

— Ты кто?

— Я — первый хранитель Вакт. И я ждал тебя, скиталец.

Мне казалось, сейчас будут какие-то философские беседы, какая-то проверка на мою избранность, но старик просто повернулся и медленным, ковыляющим шагом побрёл к алтарю.

— Проходи, скиталец, — пригласил он скрипучим голосом, — Если ты достоен, и в твоих жилах течёт капля избранной крови, то сегодня случится предначертанное…

Дождавшись, когда он доберётся, я тоже подошёл к алтарю. Погладил гладкий, отполированный человеческим трудом, камень. Он был необычно тёплым, хотя в храме было холодно и зябко.

— Быть может, сегодня именно тот день, — мечтательно сказал старик, — когда я смогу закончить свой жизненный путь… Невероятно долгий жизненный путь.

— Сколько же тебе лет?

— Я сбился на трех тысячах пятисот… или на четырёх? — старик замер, погрузившись в свою память и дёргая нижней губой.

— Ты бессмертный? — только и вырвалось у меня, — Но почему… но почему я не чувствую в тебе ни капли магии?

— Её и нет, — усмехнулся старик, — Моё бессмертие — это дар великого Хморока. Дар… — он скривился, — Хотя, по прошествии стольких лет, я понимаю, что это проклятие.

В этом я был с ним согласен. Кто согласится на бессмертие, если вечность суждено прожить в дряхлом теле?

Старик сел на плиту, еле-еле подтянул ноги и подобрался к центру. Затем сунул сухую руку в складки и вдруг выудил длинный кинжал с волнистым лезвием.

— Эй,