Юрий Григорьев – Свет и тени - Юрий Александрович Григорьев

где-нибудь видали -

Где любовь моя?

У неё седые пряди

И усталые глаза.

И сгоревшие тетради

Двадцать лет назад.

-–

Чудеса ещё бывают,

Только их не признают.

Но во сне душа живая

Узнает мечту свою.

Удивительные звери

Заходили в мои сны.

Открывали лапой двери,

Становились у стены.

А диковинные птицы

Пролетали сквозь окно

И садились на ресницы,

Словно так заведено.

На часах стояло время,

На полу цвела сирень.

И впервые с сотворенья

Начинался звёздный день.

-–

Я не уйду тропой бродяг

Топтать ковыль и спать в полях,

Но я люблю послушать – как

Шумят под ветром тополя.

Когда ко мне приходит ночь,

Мы с ней садимся у окна.

И суету сметая прочь,

Восходит полная луна.

Я слышу шорохи листвы,

И дальний гром с высоких гор,

И трепет мёрзнущей травы,

И звёзд невнятный разговор.

Холодным звёздам поверял

Я потаённые мечты.

И уходил к ночным зверям

За грань безумия черты.

Я слышал вой седых волков,

Всежадно пьющих вашу кровь,

Покуда с звёздных потолков

На землю льёт дождём любовь.

Ночей бессонное вино

Я пил, не в силах утолить

Глухую жажду, и одно

Оно мне помогало жить.

Среди толпы людских богов

Живого Бога не найти.

Но кто-то смотрит с облаков,

И кто-то ждёт в конце пути.

Я жду ответа в тишине,

Как мир холодный ждёт рассвет.

Никто не отвечает мне -

Ответа не было и нет.

-–

О чём не говори, – ты говоришь о Боге.

Знать, это у тебя внутри.

Ведь тех, кому ты есть, так мало, ну а многим -

Им всё равно: живи или умри.

Чего же ты искал, забыв земное благо,

О чём молил у Бога: помоги!?

Сердечная тоска и белая бумага -

Твои друзья и старые враги.

Ты думал – это дар, но поджимали сроки,

И смерть уже, наверное, в пути.

Изменчивая тень маячит на пороге

В сомнении: зайти или уйти.

На стоптанных ногах войдя в ворота рая,

В изношенную душу обнажись.

И в радостных садах от скуки умирая,

Припоминай свою земную жизнь.

И кто же там сейчас шагает по дороге,

И до зари ложится на ночлег?

О чём не говори, – ты говоришь о Боге,

И будет так: отныне и вовек.

-–

Все-то мы разные,

Все непохожие,

Все на земле мы

Простые прохожие.

Вряд ли и в будущем

Что-то изменится.

"Крутится, вертится

Старая мельница" -

Наша Земля,

Увлечённая танцами

В звёздных просторах

Под музыку Кальмана.

Время несёт нас

От станции к станции

Скорого поезда,

Поезда дальнего.

Мимо проносятся

Звёзды, созвездия -

Тайного мира

Немые известия.

Сколько миров! -

Сосчитаешь ли за ночь ты?

Светит луна,

Как фонарь полустаночный.

Можно ли спать,

Если только не мумия

Ты, и познал

Неизбежность бессмертия?

Знаешь, что слышу

В грохочущем шуме я,

Знаешь, что главное

Понял на свете я?

Только лишь то,

За что кровью заплачено,

Может спасти тебя,

А иначе нам

Нету спасенья

От вечного холода.

Старое – смертно,

Бессмертное – молодо.

-–

Сними с себя одежду слов,

Сожги свои стихотворенья.

Пусть будет первое число,

На день седьмой от сотворенья.

Ты видишь – Бог на облаках,

Он помахал тебе рукою.

И мир ещё в черновиках

Незавершённою строкою.

Ты видишь вещи без имён,

Цветов и трав очарованье,

И звери тысячи племён

К тебе подходят за названьем.

Так вот когда ты был поэт!

Уста немые разомкнулись,

И слово уронило свет,

И звуки песней обернулись.

Сквозь сто веков я не забыл

Какое это было счастье -

При сотвореньи мира был

Не зритель я, а соучастник.

И так записано в крови

И в линиях судьбы на коже,

Что мне без этого любви

На свете нет и быть не может.

И пусть слова за много лет

Свой яркий свет уже забыли,

Но вот опять – придёт поэт

И протирает их от пыли.

Они звучат, как в первый раз,

Сквозь тьму веков и будни быта,

И снова что-то будят в нас,

Что быть не может позабыто.

-–

"Пусть светит месяц – ночь темна".

Ещё темней под этим светом,

Который дарит нам луна:

Ворам, влюблённым и поэтам.

Сверкают звёздные миры

Для тех, кому уже не спится,

Стирая правила игры,

Сдвигая старые границы.

На тёплой койке спит малыш

И улыбается виденьям,

А звёздный свет стекает с крыш

И порождает привиденья.

Они живут по чердакам

Среди высокой паутины

И помогают паукам

Плести узорные картины.

Я не влюблённый и не вор,

Встречаю день, как день рожденья.

И смерть – уже не приговор,

А только точка восхожденья.

И ветер, словно вздох глубок,

Деревья шепчутся листами,

И все, о чём мечтает Бог,

Когда-нибудь случится с нами.

-–

Говорили слова, улыбались улыбками,

И за это просили не меньше, но вечности.

А слова рассыпались простыми ошибками,

И, смеясь, удивлялись подобной беспечности.

Сочиняли богов и о чём-то просили их,

Но ответом всегда было только молчание.

Знали кровь, как вино, и любовь, как насилие,

И молитвы коров называли мычанием.

Как умели мечтать и хотели хорошего,

Но построили дом на крови и отчаяньи.

Сколько праведных душ на портянки изношено,

Ни за что, ни про что, да под руку нечаянно.

Были смелые, ах, как до жизни охочие,

Только главного в жизни не сдали экзамена.

Были красные, белые, чернорабочие -

Стали просто травою, подкошенной замертво.

И теперь уже поздно покачивать пальчиком.

Если дыры в душе, – не заткнёшь их подушкою.

Были тоненькой девочкой, худеньким мальчиком…

Жили-были старик со старушкою…

-–

Убей сомнения в душе

Пока они не съели душу.

Дома стоят, как в неглиже,

Пустыми окнами наружу.

Куда не кинь усталый взгляд,

Везде привычная картина -

Когда не спят, тогда едят

И хлещут водку, как скотина.

И как тут не сойти с ума,

Везде, везде одно и тоже.

Вы понастроили дома

Похожие на ваши рожи.

И ваши души в тот же тон

Окрашены, как этот серый

Холодный железобетон,

Уродством схожий с вашей верой.

Всю жизнь играя в дурака,

Вы всуе треплетесь о боге,

Где в каждой щели таракан,

В панельной каменной берлоге.