История о двух хулиганах - Елизар Федотов

Славе в Кирилле. Он явно был абсолютно чужеродным элементом. Да, он ходил под Максом, да он сейчас сам стал “паханом”, но… выглядело все это неестественно. Ботан он и есть ботан, потому что мозги у него другие, и жизнь другая. Хорошо играть в крутого пацана, когда всегда, обернись оно слишком круто, можно домой убежать и мамке с папкой поплакаться. Те его конечно защитят, по головушке погладят, накормят да спать уложат, сказку еще на ночь прочитав. Может, конечно, для виду поругают, но так, любя. Для Кирюши, образ жизни, который ведёт Слава и его друзья чужд, и зачем он пытается в него влезть — не очень-то и понятно. Это всё равно что Вячеславу сейчас начать ботанить! И подобный бред, и не укладывался у него в голове. Хотя его мать, последнее, как раз бы одобрила…

А Шмелёв сейчас действительно больше всего напоминал психа какого-нибудь. Особенно, если внимательно смотреть в этот пляшущий огонек в его глазах. Может, стоило еще раз пообщаться с этим Пашей? Слава не знал. Раньше все было предельно просто, есть соперник — дерись и побеждай. А теперь этого стало недостаточно, и приходилось думать. И не то, чтобы Слава не умел шевелить мозгами, но вот прям ломать над чем-то голову, ему возможно приходилось впервые.

Прозвенел очередной школьный звонок, на это раз ознаменовавший окончание урока по Физике. Первым, как бы это не могло показаться странным, из-за стола встал Дмитрий Иннокентьевич и отправился в свою «коморку» — отдельно отгороженную часть помещения, располагающуюся за учительской кафедрой. Она в одно и то же время играла роль как и отдельного кабинета для преподавателей, в котором можно было укрыться от беснующихся на переменах учеников, просто отдохнуть, или по проверять тетради и контрольные работы, так и складским помещением, в котором хранились, как рабочие, так уже и не очень, всевозможные приборы, модели и установки, для наглядной демонстрации физических законов и явлений.

— Сла-а-а-ави-и-ик! — Алексей безрезультатно помахал ладонь перед глазами друга.

— Что-то он совсем не «аллё», — нахмурился Саня, — Слав завязывай, давай, урок закончился.

— Ушел в себя, вернусь нескоро! — выдал свое умозаключение Миша, и саданул кулаком в плечо Вячеслава. — С добрым утром!

— Ты охренел?! — прилетевший удар, моментально вывел Славу из оцепенения, и он несколько раз похлопал глазами глядя на своих товарищей, оценил ситуацию, — но видимо спасибо, что-то я подзалип.

— Да не то слово! Идём?

Из их класса, кроме них самих, уже никого не осталось, а в кабинет начинали заходить ученики, у которых Физика значилась следующим по расписанию предметом. И по появившемуся из двери пухлому лицу Павла, Слава, поморщившись, осознал чей класс сейчас направляется сюда на урок. Оставалось только уйти побыстрее, в надежде что Кирюша не спешит скорее грызть гранит науки, а пошел в столовку за пирожком. Ну или в туалет ему там приспичило, на худой конец.

Но удача в этот день отнюдь не благоволила Вячеславу и с вышеупомянутым он столкнулся нос к носу, прямиком в проходе, возле выхода из класса.

— Привет, Слав! — широко улыбаясь, Кирилл протянул ему свою руку, и тому ничего не осталось, кроме как принять его рукопожатие. Длилось оно, чуть дольше необходимо для простого приветствия, и каждый из них старался как можно сильнее сдавить ладонь оппонента.

— И тебе не хворать, — предельно безэмоционально ответил Вячеслав, наконец освобождая свою руку и желая продолжить движение по направлению из класса.

— Да погоди ты! Я как раз хотел поговорить. Давай, после уроков, там же, на площадке, а?

Абсолютно ничем не прикрытый намёк на реванш. Точнее вызов на него. И это учитывая то, что еще позавчера он там и огреб.

— А тебе не много ли чести будет, через день от меня отхватывать? — сейчас Слава и не думал скрывать своё пренебрежение Кириллом. Больно много ему чести. Поэтому язвительность, так и сочилась из его слов. А в купе с ехидной улыбочкой, все это произвело именно такой эффект, который он и желал лицезреть.

Лицо же Шмелёва тотчас помрачнело, брови сдвинулись, а ноздри раздулись. Все окружающие их одноклассники притихли, наблюдая за разыгравшийся сценой.

— Это, мы еще посмотрим, — процедил он сквозь зубы, стараясь пробуравить своим взглядом Вячеслава. Тот, уже был сантиметров на пять самое меньшее, пониже Кирилла, что давало последнему возможность смотреть сверху вниз, угрожающе нависая над собеседником. — Да и разве похоже, чтобы я от кого-то отхватывал? А вот твой фингал, там, где я его и оставил.

— Как ты этот фокус с синяками провернул я не знаю, — пожал плечами Слава, — но вот эти ребята, — он поднял кулаки демонстрируя еще не сошедшие ссадины с костяшек, — все помнят. И все, кто там был — тоже. Так что хайло свое попусту не разевай. Хочешь добавки? Ладно. Но будет это, дай подумать… — он три раза стукнул указательным пальцем по своим губам, разыгрывая глубокую задумчивость, — в понедельник! Всё, разговор окончен!

— А сегодня что, ссышь что ли? — видимо хотел в свою очередь съёрничать Кирилл, но из-за проступающей злости, ему это не удалось, а голос приобрел нотки, как и хрипоты, так и чего-то напоминающего писклявость. Как порой бывает у дурных певцов, которые хотят взять ноту, а ловят «петуха».

Слава же рассудил, что отвечать на последнее — ниже его достоинства. И потому, развернувшись на пятках, с выражением невозмутимости направился в школьный коридор. Он не видел, как в этот момент перекашивало Кирилла, но догадывался. И это, заставляло его чувствовать себя чертовски приятно. Хоть какой-то светлый лучик, за этот день.

— А ну стой, я еще не договорил! — вид, удаляющийся спины Вячеслава отнимал последние толики рассудительности у Кирюши. Желая быть тем, кто поставит точку в их разговоре, он шагнул в след за ним, и вытянул правую руку, намереваясь схватить Славу за плечо.

Видеть и этого, Вячеслав конечно же не мог, в силу отсутствия глаз на затылке.

— Стой, кому го…. — но стоило только этой фразе начать срываться с уст Кирилла, как всё естество Славы знала её значение, и что последует за ней. Даже его правое плечо ощутило легкий покалывающий холодок, буквально за мгновение до того как его могли бы коснуться протянутые к нему пальцы.

И он среагировал — рефлекторно,