Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов

и впрямь автоматическая система защиты уничтожила Герби? И я теперь остался один, а впереди голодная смерть…

Шаги робота донеслись из коридора. Герби цел и возвращается! Это хорошо, но мандраж меня не отпускал. Чем громче становились шаги, тем больше холодело внутри. Сейчас все решится! Ждет ли меня тюрьма и психушка, или же самая грандиозная экспедиция в истории ксеноархеологии?

Едва он вошел, я улыбнулся. Все было ясно без слов – в правой руке андроид держал предмет из зеленоватого металла, очень похожий на цельнолитую гантель с шестигранными призмами по бокам.

– Я не сумасшедший! – выдохнул я. – Теперь ты убедился, что во мне есть память существа?

– Такое объяснение стало гораздо более вероятным, – ответил Герби, подходя ближе. – Хотя, строго говоря, это не доказывает того, что вы не сумасшедший. Вы вполне можете обладать памятью враждебного инопланетного организма и при этом быть сумасшедшим. Одно не исключает другого.

– Спасибо, Герби. Подержи, пожалуйста, ровно этот артефакт. – Я достал анализатор и стал проверять «гантель» на радиоактивность.

– Более того, – продолжил робот, – даже если сейчас ваше психическое состояние стабильно, в будущем вы наверняка сойдете с ума, не справившись с нагрузкой дополнительной памяти.

– Радиации не обнаружено, – ответил я, забирая у Герби артефакт. «Гантель» оказалась легкой, но при пониженной гравитации астероида так и должно быть.

– Вам известно назначение артефакта? – поинтересовался робот.

– Да.

Я обернулся снова к замершей фигуре Келли. И в этот раз смотрел ему в лицо без жгучего чувства вины. Это больше не смерть друга, а всего лишь его сон, хотя для пробуждения потребуются огромные усилия.

– Пора возвращаться, – сказал робот, проходя мимо меня.

Я согласился и пошел следом.

Мы вошли в коридор и стали продвигаться вперед, все больше погружаясь в черноту. Дрон остался висеть под потолком комнаты, освещая застывшего Келли и серебристую лужу возле стены. Герби включил фонарь, и одинокий луч, качаясь впереди, выхватил из тьмы пол со следами в пыли. Нашими следами, оставленными по дороге сюда.

– Герби, а чего ты ждал? Почему не сразу напал, как только оно отвернулось?

– Был риск, что вы отреагируете на мое движение и привлечете внимание враждебного организма. Поэтому я ждал, пока вы не начали молиться и не отключились от происходящего вовне.

– C чего ты решил, что я молился?

– Вы закрыли глаза и стали шевелить губами.

– Вовсе я не молился! – Мне не хотелось, чтобы Герби кому-то об этом рассказывал.

– Жаль, – ответил робот. – Мне нравится, когда люди молятся. Редкие моменты, когда вы перестаете выглядеть надменными.

Коридор закончился, и мы вышли в первый зал, старательно обходя мумии неккарцев. Без осветительного дрона здесь все утопало в кромешной тьме, которая, казалось, готова была поглотить нас. Только светлое пятно от фонаря заставляло ее отступить.

– Ты спас человечество, Герби, – сказал я, чтобы перевести разговор на другую тему. – Смотритель уничтожил неккарцев и собирался сделать то же с нами. Так что спасибо.

– Пожалуйста. Потерять такой неиссякаемый источник приколов, как человечество, было бы очень некстати. Другие роботы никогда бы не простили меня.

С этими словами он вышел через проем в стене, который сам же проделал по пути сюда. Как недавно это было и как много изменилось с тех пор!

Выйдя наружу вслед за роботом, я ощутил облегчение и почему-то прилив радости. Радовало абсолютно все – и россыпь звезд над головой, и каменистая поверхность астероида под ногами, и силуэты двух звездолетов впереди – нашего и неккарского – в тусклом свете далекого красного карлика.

C того самого мига, как меня парализовал Смотритель, во мне горело паническое желание убраться отсюда поскорее. Выбравшись наружу, я решил покинуть это проклятое место сразу же, как только Герби перенесет Келли на корабль.

Но чем ближе мы подходили к «Отчаянному», тем сильнее я осознавал, что спешить не стоит.

– Мы осмотрим бункер и заберем оттуда все, что сможем. А затем сделаем то же самое с неккарским звездолетом, – объявил я роботу, едва мы оказались в шлюзе.

– Похвально, что ни внештатная ситуация, ни стресс, ни потеря члена экипажа не заставили вас отклониться от выполнения задания. Мистер Чавала это оценит.

– Это еще кто? Босс?

– Нет. Посредник между Боссом и Келли. После выполнения задания мы должны полететь на Морогоро-7, где передадим груз мистеру Чавале и получим от него вознаграждение.

Келли мне что-то такое говорил, но я невнимательно слушал. Тогда все казалось простым и заурядным.

– У нас впереди много работы, – сказал я.

Самым ответственным было перенесение Келли и неккарцев. В трюме стояло множество контейнеров, предназначенных для консервации ксеноартефактов. Внутри контейнеров поддерживались те же температура и давление, что и в бункере. Но они были в основном маленькие – подходящих по размеру оказалось лишь два. В первый мы поместили Келли, а во второй – стоящего неккарца. Обстановка угнетала. Опуская крышку контейнера над пилотом, я не мог избавиться от ощущения, что закрываю крышку гроба.

Неккарца мы поместили во второй большой контейнер, а оторванную голову – в маленький. Я приказал Герби переправить на корабль два оставшихся трупа – безголовый и выпотрошенный – и положить их на пол в трюме. Андроид предположил, что вскоре они начнут разлагаться.

– Даже если и так, изучение этого процесса обогатит науку.

– Однако вряд ли обогатит Босса, – заметил робот, но подчинился.

Пока он переносил тела, я обошел все помещения бункера с камерой и составил 3D-запись для дальнейшего исследования.

Здесь обнаружилось на удивление мало предметов, которые не были впаяны в пол или стены. Кроме «гантели», нашлось еще три артефакта – все их я забрал, а приваренные к стене конструкции приказал Герби уничтожить дезинтегратором.

Понимаю, что читающих эти строки возмутит столь варварское преступление против ксеноархеологии. Поверьте, мне было крайне тяжело решиться. Но среди тех устройств имелось оружие, способное мгновенно уничтожить целую расу. Если бы я оставил его, то рано или поздно сюда прибыли бы те, кто сумеет разобраться, как его включать. А таких вещей просто не должно существовать.

С грустью вспомнились слова Игоря Владимировича: «Если полетите вы, то работа будет сделана максимально корректно». Знал бы профессор, что в итоге я нанесу объекту больше повреждений, чем любой падальщик! Но ядовитое жало нужно было вырвать.

Пока Герби методично, метр за метром уничтожал высокотехнологичную начинку бункера, я столь же методично изучал неккарский космический корабль.

Заброшенный звездолет! С детства этот образ будоражил меня. В фильмах, играх, книгах – где бы он ни встречался, всегда сердце замирало от восторга. Квинтэссенция древности, неразгаданных загадок, несбывшихся надежд и отголосков мрачных судеб –