Некоторые вопросы загробной жизни. Часть первая - Алексей Митрохин

– На это, к сожалению, я пока не могу ответить.

Лощинский закатил глаза, давая понять, что разговор окончен.

– Ладно, Витя, отстань от него. Пойдём прогуляемся по территории. Ты ещё много чего здесь не видел.

Лика встала, приглашая пройтись с ней.

«Ага, мы уже перешли на ты», – с удовлетворением отметил я. Она определённо мне нравилась.

– А меня возьмёте? – с надеждой спросил Фёдор.

– Возьмём, если по дороге расскажешь занимательную историю, – кокетливо улыбнулась Лика, поскакав вприпрыжку в сторону выхода. – Догоняйте, встретимся у информационных стендов.

– Куда это она понеслась? – спросил я.

– К спискам отбывающих, – усмехнулся Кравчук. – Фамилию свою ищет. Надеюсь, не найдёт…

– И как тебя понимать? – я подозрительно посмотрел на Фёдора.

– Скучно без неё будет. Девушка больно хорошая. Так мило мне улыбается…

Кравчук довольно похлопал себя по пузу. Я промолчал, подумав с раздражением: «Наверное, всем мертвецам хочет понравиться. Тоже мне звезда потустороннего мира…»

Мы спустились на первый этаж.

Лика поджидала нас на свободном пятачке в десяти метрах от стендов, у которых, по обыкновению, толпились любопытные усопшие.

– Ну как, нашла свою фамилию? – поинтересовался Фёдор.

Девушка отрицательно покачала головой.

– А мою? – Кравчук расплылся в улыбке.

– Новые списки ещё не вывесили, – разочарованно произнесла она.

– И что будем делать? – спросил я.

– Подождём. Обещали принести с минуты на минуту. А пока ждём, Федя нам историю расскажет. Зря, что ли, его с собой брали?

Лика уставилась на Фёдора.

– Да я с удовольствием, – вновь заулыбался Кравчук. – Душещипательная история, основанная на реальных событиях о грибнике-маньяке, которым совершенно случайно оказался мой сосед по даче Григорий Кротов. Он сам во всём признался в процессе распития третьего литра самогона. Самогон, кстати, оригинальный, приготовленный по особой технологии – с добавлением еловых шишек. Смолой пахнет…

– Знаю только водку на бруньках, – усмехнулся я.

– Водка – продукт заводской, без души произведённый, не то что домашний самогон, тут и сравнивать нечего, – поучительно произнёс Фёдор.

– Вам, алкашам, виднее, – парировал я, наблюдая за реакцией Лики. Она внимательно посмотрела на меня и томным голоском прощебетала:

– Не спорьте по пустякам, ребята. А ты, Федя, рассказывай свою историю, не тяни кота за хвост.

– Я и говорю, – продолжал Мастер на все руки. – Сидим мы, значит, у него на садовом участке, закусываем свежими огурцами прямо с грядки, ведём светскую беседу, тут я возьми и спроси: «Слыхал, Гриша, ещё одного грибника в лесу нашли. На этот раз придушили бедолагу. Но грибов не взяли. Корзина почти полная, хоть и опрокинута…» Надо сказать, дело в августе происходило, а перед этим, приблизительно в конце июня, распространились слухи, что в непосредственной близости от садоводческого товарищества обнаружили труп грибника из соседней деревни. У себя, значит, грибы пособирали, теперь в наш лес повадились… Через пару недель ещё один труп, затем ещё… И что характерно, у всех грибников корзины были пустые, кроме последнего. Я, собственно, этой мыслью и хотел с соседом поделиться. А он посмотрел как-то странно и говорит: «Да что там брать! Одни сыроежки да подберёзовики червивые… Ни одного белого…» Я, честно говоря, сразу и не понял что к чему…

– Естественно, столько самогона выжрали, – брезгливо поморщился я.

– В общем, выпили ещё по стакану, и тут у меня возникли смутные подозрения. «Гриня, – говорю ему, – ты что, этого грибника в лесу видел?» – «Отчего же видел?.. Это я его… Того… Придушил вот этими самыми руками… Гада такого… Второй год подряд не могу даже банку опят на зиму закрыть. Чего жрать-то на новогодние праздники?» – «Салат „Оливье“», – с испугу отвечаю, а самого смех разбирает. Видимо, истерика у меня приключилась на фоне алкогольного опьянения. А Григорий как заорёт: «Сам жри свой салат! Я груздей солёных под водочку хочу, лисичек жареных с картошечкой, опёнков маринованных…» Схватился за голову и заревел. Клянусь, не поверил сначала. Добрый, тщедушный человечек, немолодой уже, мухи не обидит… И вдруг маньяк… Говорю ему: «Григорий, ты спятил?» Он промолчал, ушёл в дом. Слава Богу, думаю… Проспится к утру, глядишь, ничего и не вспомнит. Вместе потом смеяться будем. Только подумал, смотрю, выходит, еле идёт, а в руках бумажный свёрток. Подошёл, протягивает мне. Я разворачиваю, а там документы грибников убиенных: водительские удостоверения – три штуки и один паспорт. Ну всё, думаю, крышка, меня тоже арестуют… За пособничество… «Как же так?» – спрашиваю. А он: «Сам не знаю. Не хотел никого убивать… Однажды в конце июня пошёл в лес пару берёзок срубить – палки для парника понадобились. Забрёл подальше, чтоб лесники не застукали. Глядь, а там они, белые, штук сорок на полянке, и все как на подбор красавцы! От радости чуть инфаркт не случился… Успокоился. Что делать? В руках не унесёшь. Решил сбегать домой за корзиной, фотоаппарат прихватил… Возвращаюсь, а там на поляне он сидит, грибник проклятый, мои грибы режет и так улыбается, сволочь, ехидно. У меня руки ослабли, корзина наземь упала. Говорю ему: „Ты что ж, душегуб, делаешь, на моем месте мои же грибы собираешь!“ А он мне: „Какие твои грибы? Где написано, что это твоё место?“ А сам на коленях ползает по полянке и усами от удовольствия шевелит, полную корзину нарезал. Ну, думаю, гад ползучий, конец тебе пришёл… Достал я из кармана ножик и по горлу пшик… Он сразу улыбаться перестал. За шею схватился, хрипит, дёргается как припадочный. Я грибы из его корзины в свою переложил – и дёру оттуда. Думал, выживет мужик, но нет, загнулся. И чёрт с ним, сам виноват. После этой истории в голове у меня перемкнуло. Грибников стал выслеживать и грибы у них забирать. Решил, люди узнают, в лес побоятся идти. Но люди у нас тупые и жадные, ничего не боятся… Вот так всё и получилось… Зато пять трёхлитровых банок законсервировал. Будет теперь чем гостей угощать».

Фёдор замолчал.

– Это всё? – поинтересовался я.

– Всё.

– А что с грибным маньяком стало?

– Откуда мне знать?

Я укоризненно посмотрел на Кравчука.

– Как откуда? Неужели он до сих пор на свободе? Грибы собирает? Не боишься, что твой сосед вместо грибов людей консервирует, а консервы потом на местном рынке продаёт в виде говяжьей тушёнки?

– Говорю же, не знаю… Через неделю после пьяного признания я попал в канализационную шахту и оказался в загробном мире.

– По-моему, времени было достаточно, чтобы сообщить куда следует… Я, к примеру, тоже люблю грибы собирать…

– Да пойми, Виктор, не мог я в полицию пьяным идти… Думал, протрезвею, а там видно будет…

– И что?

– Не протрезвел, – безнадёжно махнул рукой Кравчук.

– Ясно, хорошая история, – усмехнулся я. – А главное, со счастливым концом. Маньяк на свободе, единственный свидетель в гробу! Молодец, Фёдор!

– Я не виноват!

– Конечно, нет! Виновата водка… Это из-за неё в вашем лесу скоро грибников не останется. Вот ты им и объяснишь, почему они очутились в загробном мире.

– И объясню, – упрямо промычал Кравчук.

– И объясни, – тоже упёрся я.

– Хватит, – попыталась успокоить нас Лика. – Как в детском саду… История странная, но мне понравилась. А ты, Витя, за живых не беспокойся, разберутся без нас…

– Ну, конечно…

– Теперь пожмите друг другу руки и больше не ругайтесь, – скомандовала она.

– «Пожать руку» – это в переносном смысле?

– Пожми в любом.

– Фёдор, – торжественно произнёс я, – мне очень понравилась твоя история. Ничего подобного, честное слово, не слышал.

– Спасибо, Виктор, – в том же духе ответил Кравчук, тут же добавив: – Если, конечно, ты не иронизируешь.

– Нисколечко, – миролюбиво сказал я, подумав: «В сущности, он неплохой мужик, хоть и мёртвый».

– Вот и отлично, – повеселела Лика, – Федя, а ещё истории у тебя имеются?

– Может, хватит на сегодня? – я умоляюще посмотрел на Кравчука.

– Да как угодно, – отмахнулся Мастер на все руки, безразлично посмотрев на меня.

Глава 4

Тем временем на перроне, который отчётливо просматривался сквозь оконные стёкла здания, стал скапливаться народ.

– Сейчас объявят прибытие поезда, – сообщила Лика.

Действительно, через пару минут мы услышали соответствующее объявление. И без того шумная толпа усопших загудела и засуетилась ещё больше.

– Пойдём отсюда, – Лика огляделась по сторонам. – У меня от этого постоянного гудения голова раскалывается и дрожь по всему телу.

– А как же списки? – поинтересовался Фёдор.

– Потом посмотрю. Пока их дождёшься, неврастеником станешь. Бюрократы!

Мы вышли на привокзальную площадь.