Некоторые вопросы загробной жизни. Часть первая - Алексей Митрохин

– Очень смахивает на Закон сохранения энергии. Мы его ещё в школе изучали.

– Согласен, но с одним существенным отличием. Данный принцип подразумевает не только сохранение, но и рост энергии.

– И кем установлен этот принцип?

– Об этом мы узнаем, сойдя с загробного поезда на станции назначения, – сказал профессор.

– Значит, человеком управляет энергетическая субстанция, сконцентрированная в мозге, – подытожил я.

– Да, я уже говорил, – пожал плечами Андрей Борисович.

– Но ведь известно, что мозг задействован всего на 10 процентов. Раз энергия контролирует тело, почему бы не сделать людей умнее? Они бы тогда жили дольше или вообще стали бессмертными и, следовательно, вечными контейнерами для хранения.

– На сколько задействован мозг, никому точно неизвестно, но, думаю, если понизить уже существующий процент, люди отупеют и умрут с голоду, а если повысить – придумают супербомбу и взорвут планету. Видимо, существует некий баланс, который понемногу меняется в сторону увеличения мозговых извилин, но не сильно, чтобы человек не навредил себе и своей энергетической субстанции.

Профессор сделал небольшую паузу.

– Ну как, Виктор, ответил я на ваши вопросы? – поинтересовался он с улыбкой.

– Вполне, – кивнул я. – А можно ещё один, на отвлечённую тему?

– Извольте.

– Мне отчего-то кажется, что я по-другому всех вижу, не так, как они выглядели в мире живых.

– Что вы говорите? – вновь улыбнулся профессор, обнажив ровные желтоватые зубы.

– Да-да. Взять, к примеру, Лику, – я пристально посмотрел на девушку. – Она для меня – стройная худышка, с голубыми глазами, в белом ситцевом платье в крупный чёрный горошек.

– Ну и…

– А вдруг это не соответствует действительности?

– Какой действительности?

– Той самой, в которой она проживала до потустороннего мира.

– А вы философ… Впрочем, спросите у неё, чего голову ломать…

Все уставились на Лику.

– Так я вам и сказала, – делано возмутилась она. – Думайте, что хотите…

– Давайте я объясню, Виктор, – добродушно произнёс Лощинский. – У человека, с точки зрения ощущений, есть пять основных чувств: зрение, слух, осязание, обоняние и вкус. Еды в потустороннем мире нет, и потрогать никого не получится. Так что нам, покойникам, остаются три чувства – зрение, обоняние и слух, а в виде бонуса – память, в которой хранятся соответствующие базы данных. Поэтому когда вы слышите звук «мяу», то представляете кошку, если звук писклявый – котёнка… Дрожащий, прерывистый писк – ощипанного котёнка. Ощипанного – потому что его обижают, а обижают чаще всего чёрных кошек. Вот и получился у нас – чёрный ощипанный котёнок. Хотя воображение – дело индивидуальное…

– Шерлок, долбаный, Холмс, – процедила Ксюша.

– Перестань, Ксения, – укоризненно сказал Фёдор.

– Так вот, – продолжал профессор. – Очевидно, приятный тонкий голосок Лики нарисовал в вашем воображении тот образ, который, как вам казалось, оптимально подходит к данной звуковой интонации, а что касается других деталей, таких как одежда, черты лица, цвет волос, и прочих внешних особенностей, то здесь уже включилась ваша фантазия. Возможно, в мире живых вам встречались девушки с похожим голосом. От каждой из них вы взяли только то, что вам в них понравилось… Сложили, так сказать, мозаику, и получился собирательный образ идеальной дамы. В любом случае Лика для вас – положительный персонаж, что на самом деле уже неплохо.

– Это точно, – грустно промолвил Фёдор. – Ко мне сразу после смерти тёща-покойница подлетела и как заорёт: «На кого ты мою дочь оставил, скотина!» Жуткая история…

– Хорошо, – не унимался я. – Тогда, возможно, наше знакомство с Ликой было запланировано? Может, она мой ангел-хранитель? Встретила, проводила до вокзала… Взяла надо мной шефство…

– Не выдумывайте, Виктор, – сказал Лощинский. – Ангелов-хранителей не существует.

– Не согласен, – подключился к разговору заслуженный шаман Бо́ян. – Ангел всегда с нами. Вот только видим мы его не сразу, а со временем.

– Правда? – спросил Фёдор, ухмыляясь. – И откуда ты знаешь?

– Так ему наверняка духи рассказали, – улыбнулась Лика. – Он же с ними целыми днями общался во время шаманских ритуалов.

– Точно, – утвердительно кивнул Кравчук, подмигивая девушке. – Небось и в морг прилетали по старой памяти? Да, Ростислав?

– Зря вы так, – обиделся Бо́ян. – Я в этом морге сутки проторчал около своего обгоревшего тела, присутствовал на опознании, вскрытии…

– А опознание зачем? – удивился Фёдор.

– Для установления личности погибшего.

– А как вы погибли? – спросил я.

– Неудачный эксперимент с установкой газового оборудования. Незадолго до кончины приобрёл финский домик из клеёного бруса, рядом закопал резервуар для хранения газовой смеси.

– Знаю, газгольдером называется, – кивнул Кравчук.

– Вот-вот. Этот газгольдер и рванул в один прекрасный день. Хорошо, в доме никого не было. Копаюсь я, значит, с шаманскими приспособлениями, готовлюсь к очередному сеансу, вдруг – бах-бабах! – стекла на окнах вдребезги, фундамент повело, а сверху здоровенная балка как рухнет на мою голову… И всё, каюк. Дальше пожар… Мой финский домик с огнезащитной пропиткой вспыхнул как бумага. Я потом два часа наблюдал, как его всем миром тушили, боялись, что на соседние дома огонь перекинется. В общем, когда достали меня из-под руин, смотреть было не на что. Следователь так и сказал: «Обгорел как головешка». Позднее, кстати, выяснилось, что при строительстве дома бригада таджиков применила новую технологию под названием «не пошло ли всё на фиг», а «фирменная немецкая газовая установка» на поверку оказалась сборной конструкцией российско-китайского происхождения.

– Свой свояка видит издалека, – моментально отреагировала Ксюша.

– Занятная история, Ростислав, – впечатлился я. – Пожар, морг, опознание… А как вы оказались на вокзале?

– Сам не знаю. Шёл, шёл и пришёл.

– Поясняю! – напомнил о себе Лощинский. Профессору явно нравилось быть в центре внимания. – Как я уже говорил, всем заправляет энергия, и наибольшая её концентрация находится именно здесь, на вокзале. Помните, как в космосе чёрные дыры притягивают к себе более мелкие объекты? Так вот, когда эти объекты приблизятся к центру дыры на расстояние, называемое критическим, они уже не могут вернуться назад. Вокзал – своеобразная чёрная дыра, с той лишь разницей, что притягиваемые ею энергетические оболочки (то есть мы с вами) могут некоторое время перемещаться в потустороннем мире.

– Получается, мы можем сходить на свои похороны или поминки, ну и вообще погулять по старым местам, вспомнить былое? – решил уточнить я на всякий случай.

– Да, но чем дальше вы будете удаляться от основного источника энергии, тем больше будете ощущать необходимость вернуться обратно. Вам постоянно будет чего-то не хватать. Поэтому, что бы вы ни делали, куда бы вы ни ходили, всё равно так или иначе окажетесь здесь.

– А как быть с расстоянием? Кто-то умер в одном конце города, кто-то в другом… Вдруг покойники придут на вокзал, а поезд уже ушёл?

– Исключено! В нужный момент притяжение энергетического поля настолько усиливается, что вас практически телепортирует на платформу.

– То есть отправят куда надо без регистрации?

На мою шутку никто не отреагировал.

– Кроме того, – продолжал Лощинский, – само понятие «расстояние» в потустороннем мире отсутствует. Поймите, вы не ходите, не дышите, вы даже не говорите… Просто передаёте информацию, мысли, образы, чувства телепатически – от одной энергетической оболочки к другой. И все друг друга понимают, поэтому никаких языков знать не надо. А шевеление губ, мимика – это фантазия! Что касается перемещений, то здесь работают другие законы, я уже говорил. Вы можете пройти два квартала в условную минуту, а можете – десять кварталов, всё равно через минуту будете на вокзале. Время в потустороннем мире течёт только на привокзальных часах. Вот вам и вся загробная теория.

Андрей Борисович явно подустал.

– Последний вопрос, профессор: почему вы до сих не уехали?

– На это, к сожалению, я пока не могу ответить.

Лощинский закатил глаза, давая понять, что разговор окончен.

– Ладно, Витя, отстань от него. Пойдём прогуляемся по территории. Ты ещё много чего здесь не видел.

Лика встала, приглашая пройтись с ней.

«Ага, мы уже перешли на ты», – с удовлетворением отметил я. Она определённо мне нравилась.

– А меня возьмёте? – с надеждой спросил Фёдор.

– Возьмём, если по дороге расскажешь занимательную историю, – кокетливо улыбнулась Лика, поскакав вприпрыжку в сторону выхода. – Догоняйте, встретимся у информационных стендов.

– Куда это она понеслась? – спросил я.