Беда по вызову - Ольга Степнова

Они снова повели меня длинными, безвкусно шикарными коридорами. Единственное, что я мог пока сделать, это хотя бы приблизительно запомнить сложную географию этих холлов, комнат, лестниц и переходов. Хотя, вряд ли мне это пригодится.

Паршивые мысли лезли в голову. Если скажу куда спрятал депутата, скорее всего бесследно сгину и не попаду даже в сводку криминальных новостей. Если не скажу — тоже сгину, только чуть позже. Сазон будет названивать в милицию и морги, слушать все местные новости, включая на всю громкость старенький телевизор и радио на кухне. Он перестанет кричать по утрам «Внимание, рота, откинули одеяла на спинки коечек!» и чересчур наляжет на коньячок. Эта мысль меня доконала. Я, конечно, не Джеймс Бонд, но кое-что могу.

Я сделал вид, что оступился. Ствол в руках у короткого уперся мне в бок, но меньше всего он ожидал, что я рискну вырваться из их дружеских объятий прямо здесь, в доме. В этом не было никакого смысла. Я ногой ударил его в пах и одновременно головой наградил длинного в рожу таким ударом, что вряд ли он очухается, не прибегнув к трепанации. Выстрел все же прозвучал, но он только деранул мне штанину, не задев. Парни дружно осели на пол, как марионетки, у которых одновременно обрезали веревки, а я с такой скоростью рванул по коридору, что допустил непоправимую и непростительную ошибку, даже не попытавшись завладеть оружием. Пару лестничных пролетов, ведущих вниз, я преодолел в два прыжка, практически бесшумно, если не считать грохота дурацкой напольной вазы гигантских размеров, которую я все-таки задел. С вязочками на руках, которыми меня якобы обезопасили, я разделался, не сбавляя хода. Ребята явно не служили в спецвойсках и вязали только куклам бантики.

На выход, в лапы охране, бежать было бессмысленно, поэтому я осматривал все попадавшиеся мне на пути окна. Таранить их было равносильно самоубийству. Дворцовые габариты остановили даже такого большого парня как я. Тяжелые двери комнат не поддавались. Да, то что я сделал, было бессмысленно. Я бежал и какая-то дебильная фраза стучала в мозгу «Кто остановит бегущего бизона?» Кто остановит…

Еще поворот, еще пролет. Вокруг уже что-то происходило. Завыла сигнализация, топот и крики звучали по нарастающей, и почему-то послышались отдаленные звуки взрыва. Господи, неужели все это по мою душу? Навязчивая фразочка сменилась другой «Загнанных лошадей пристреливают». А Сазон приналяжет на коньячок и одинокими вечерами будет крутить свои вонючие самокрутки, тихонько матерясь под нос, не подозревая, что его шепот услышит даже глухой.

И тут я увидел приоткрытую дверь. Она была третьей по счету в этом коридоре и я даже замер на мгновение, чтобы понять, что это мне не мерещится. Удача омрачалась тем, что навстречу двигалась чинная дама, судя по кружевному переднику, горничная. Я не смог бы причинить ей никакого вреда. Она была возраста моей матери, со взглядом хорошо вышколенной прислуги. Причесочка, скромный учительский макияжик и готовность принять все как есть. Наверное, раньше преподавала политэкономию, а теперь прислуга слуги народа. Пусть зовет на помощь. Кто остановит… И я влетел в открытую дверь.

Плохой детектив продолжался. Она сидела в плетеном кресле и качалась, высоко задрав голые ноги на комод. Перед ней не было ни телевизора, ни журнала, ни даже зеркала. Она просто грызла огромное красное яблоко и сок стекал по ее подбородку. Вопли за окном и крики в коридоре ее почему-то не волновали. Если бы она просто испугалась и завизжала как обычная баба, может, мозги бы мои встали на место, и я, наконец, увидел в ней просто телку, которую умудряется видеть Мишка даже в самой изысканной женщине. Но она смотрела насмешливыми синими глазами и жевала свое яблоко. Она отталкивалась ногами от комода, раскачивая кресло, и каждый раз ее светлые волосы, перекинутые через спинку кресла, касались пола. Это сводило меня с ума. Я скакнул к ней, схватил за плечи и захлебнулся кучей вопросов, которые хотел задать.

— Кто…

Она перекинула ногу с комода мне на грудь. На щиколотке у нее болталась золотая цепочка — единственное украшение. Она была сильная и злая, и это оказалось единственное, чем можно меня обезоружить. Я хотел вытрясти из нее душу, убить и любить одновременно.

— Дед Пихто, — прошипела она мне в лицо и с силой распрямила ногу, откинув меня к балкону. — Шуруй отсюда, уноси ноги, беги. Если сможешь, — она засмеялась. Плохой детектив продолжался. Из многочисленных автосервисов нашего города она выбрала мой, из огромного количества дверей, мимо которых я пронесся, открытой оказалась именно эта. Я выскочил на огромный балкон и посмотрел вниз. Она могла бы спокойно нацепить на меня наручники, но предпочла посмотреть, на что я способен. Если сможешь! Этаж был второй, но соответствовал нормальному третьему. Внизу в отдалении что-то полыхало, и именно оттуда раздавались вопли. У них там пожар, и это значит, что не вся суета по мою душу. Мне несказанно повезло. Когда я схватил эксклюзивную табуреточку, очень кстати стоявшую здесь, и сиганул через перила, к ней в комнату уже вломились. Хорошо отработанный в десантуре прием помог мне более-менее мягко приземлиться, хотя табуретка оказалась хлипкой и осталась лежать на газоне эксклюзивным блином. С балкона уже палили, а я бежал по бесконечным просторам депутатских владений, являясь шикарной мишенью для этих балконных снайперов. Сначала я чертыхнулся на яркую луну, но потом понял, что это просто еще один атрибут красивой жизни — хорошая иллюминнация. Плюс полыхавшее где-то в стороне пламя. Я бежал ориентировочно к воротам, хотя где они находились, понятия не имел. Я вспомнил всех богов, о которых когда-нибудь слышал — Иисуса, Аллаха, Будду и Кришну. Я бежал зигзагами, и под ногами пули портили газон. Я уже увидел ворота, они были открыты, в них влетала пожарная машина, когда сзади завизжали тормоза, и я оглянулся. Удивить меня уже было трудно, но я удивился. Меня преследовал Ягуар, тот самый, который я запер в гараже и который не понадобился моим похитителям. Надеюсь, что хотя бы дама моего сердца существует в единственном экземпляре, успел я подумать.

— Залезай, — заорал родной Мишкин голос, и дверь распахнулась. Это была вторая спасительная дверь за последние минуты. Мишка стартанул, как Шумахер, с той разницей, что последнему вслед не палят автоматы. Мишка, может, и не интеллектуал, но на уровне рефлексов ему равных я не видел. Он проскочил в автоматические ворота с той степенью точности, что они захлопнулись точно за нашим роскошным багажником, даже не поцарапав его. Мы были уже метрах в ста, когда створки снова разъехались и оттуда вылетел зверь, смутные очертания которого подходили только одной известной мне машине — Хаммеру. Вот заодно и проверим кто из этих двух красавцев быстрее. Когда еще погоняешь на таких тачках.

Конечно, они там сзади стали палить. Мне это порядком надоело, и я злился на себя, что не прихватил хотя бы тот пугач у коротконогого мучителя. Мишка выжимал все двести по загородной дороге, и мне казалось, что мы уже идем на взлет. Тяжеловес сзади поотстал, но редкие выстрелы все еще нагоняли нас. То, что стекла у Ягуара бронированные, я заметил еще в гараже, но не думал, что это пригодится лично мне. Мишка вдруг сунул руку под комбинезон и кинул мне на колени ствол. То, что я днем принял у него за мобильник под одеждой, оказалось вполне приличным Магнумом. Я пальнул назад бесприцельно несколько раз, и это им там не понравилось. Не думаю, что я попал, скорее, они слишком хорошо знали нашу машину и знали, что догнать нас невозможно. Во всяком случае, выстрелы прекратились, и мы довольно долго мчались в полной тишине и темноте.

Наконец, Мишка сбросил газ. Мы въехали в черту города, и если среди коттеджей гонки с перестрелкой обычное дело, то вовлекать в это ментов нам не хотелось.

— Мы молодцы, — сказал я Мишке.

— Не знаю как ты, а я — точно молодец, — буркнул Мишка.

— Слушай, ты же за пивом поехал…

— Когда держишь в гараже такую лялю, и получаешь за это такие бабки, нужно быть внимательным. И осторожным.

— То есть, ты не поехал за пивом.

— Я не поехал за водкой. А когда вернулся, увидел хвост «могилы неизвестного бандита» и отсутствие тебя. Я подумал, что вряд ли ты добровольно сел в этот катафалк.

— И ты следил… — я потерял дар речи.

— Да на фига! Такие тачки едут в одном направлении. В поселок. Я только не знал, в какой дом. Так ворота сами открылись, когда я подъезжал. Такая тачка одна, она как пропуск сработала. А лобовуха затонирована, фиг видно, кто за рулем.

— И как ты догадался на ней рвануть?

— А как ты представляешь себе среди этих домишек наш Жопель с гремящим глушаком и открывающимся багажником?

— Мишка, ты гений.

— Я еще и запасливый.

— Это точно, — я протянул ему ствол.

— Не то, что некоторые.