Героика. Сага о не очень хороших людях - Арсений Цой

плиты, старуха-повариха размешивала что-то длинным черпаком в кастрюле.

«Ну и зверинец», — подумал Хиггинс, но вслух произнес:

— Выкладывай. Что тут у вас за проклятие?

***

— В юные годы, — начал лорд Таттон, — я, как и вы, мой друг, посвящал свою жизнь скитаниям по миру в поисках сражений, подвигов и приключений…

***

— Даже будучи молодым, старый хрыч не выбирался за пределы Козеля и его окрестностей, — сказал Аткинс, попыхивая трубкой. — Только и делал, что сидел в четырех стенах и читал идиотские книжки про рыцарей и драконов.

Повариха водрузила керамический заварник на серебряный поднос с вензелем дома Таттонов. Хиггинс проводил ее до двери задумчивым взглядом.

***

— Битвы с великанами, орками, ордами нежити. Я плавал за дальние горизонты, взбирался на горные вершины, исследовал зловещие подземелья. Не было пределов моей решительности и отваге! Не было испытаний, перед которыми бы я спасовал! И Бог вознаградил меня за это, позволив по крупице — кровью и потом — накопить мое скромное состояние…

***

— Будучи ленивым и малахольным куском говна, — беззаботно продолжал дворецкий, — Его милость за всю свою жизнь не заработал трудом даже медной монеты. Все, что у него сейчас есть — досталось ему от отца...

***

— ...и вот настал тот день, когда истомленный тяготами странствий, я решил вернуться в отчий дом, — не унимался старик Таттон. — Судьба распорядилась так, что именно здесь я повстречал свою милую и дорогую Беллу. Поверьте мне, друзья, не было на свете девушки прекраснее как душой, так и телом. Однажды, проезжая мимо ее дома на коне, я случайно увидел Беллу на пороге. Глаза наши встретились, и в тот же миг мы полюбили друг друга...

***

— Леди Белла Дунф — покойная жена барона. Родители их были деловыми партнерами и решили женить своих детей по расчету. Они возненавидели друг друга с первого взгляда — как кошка с собакой. Но выбора не было — папаша Его Светлости пригрозил лишить его наследства в случае отказа. Так что наш слюнтяй просто струсил...

***

— Спустя год после свадьбы Господь даровал мне еще одно чудо. У нас родилась прекраснейшая дочь. К моему величайшему горю, моя милая супруга не пережила эти роды...

***

— Ты бы знал, Хиггинс, как старый козел радовался, когда его женушка отдала концы, — встав со стула, Аткинс принялся расхаживать по кухне, заложив свободную руку за спину. — Слава Богу, что младенца удалось спасти. Мы нарекли ее Элизабет, и, поверь мне, ребенок этот стал незаслуженным даром для сего дома. Она не была похожа ни на отца, ни на мать, что невольно наводило меня на мыслишки: а точно ли она — от Его Светлости?

***

— Элизабет выросла умной, здоровой и полной жизненных сил, — лорд Таттон позвонил в стоявший на столе колокольчик. Мрачная старуха поднесла ему портрет в овальной рамке.

— Взгляните сами, — сказал барон, передавая изображение виконту, — здесь ей шестнадцать. За год до ужасающего происшествия.

— Красивая... — мечтательно произнес лорд Генри, вызвав у Даны жгучий всплеск ревности.

— Кто знает, кто знает... — хитро сощурился старик. — Если все сложится хорошо, то, может быть, я даже отдам ее вам в жены...

Приняв из рук виконта портрет, Дана увидела прелестную зеленоглазую девчушку с вьющимися каштановыми волосами. Сидя на стуле с высокой спинкой, Элизабет выглядела так, словно едва сдерживалась, дабы не прыснуть от смеха.

— С малых лет она совала нос куда не следует, — продолжил старик. — Облазила вдоль и поперек родное поместье и его окрестности. Знала здесь каждый укромный уголок... И вот, в одно трагическое утро Элизабет не спустилась к завтраку...

***

— Восточное крыло особняка примыкает к семейной усыпальнице, — выбив трубку в пепельницу, Аткинс встал у окна. Солнце зашло за горизонт, превратившись в оранжевую полоску света. По темному двору маячила сумрачная тень в форме Джейкоба с лопатой и ведром.

— Некий далекий предок Его Светлости выстроил дом подобным образом. Люди тогда свято верили, что живущие обязаны пребывать в неразрывной связи со своими ушедшими предками. Фамильный склеп всегда манил к себе Элизабет. Помню, нередко заставал ее шастающей по восточному