Люди в зеленых фуражках - Александр Тараданкин

Наташа? Да, это она садится в автобус вместе с Яблочкиным. Провожать ее пришли подружки из Рыбачьего, отец Василий Федорович Коробков, председатель колхоза Иван Никитович Чепурной. Вроде и доволен бригадир Короткое, но бежит по щеке предательница-слеза.

— Счастливо живите, дети! Если не понравится в Норильске, возвращайтесь к нам на Сахалин. Дела хватит.

Автобус трогается: до свиданья, друзья!

Теплым взглядом Ионенко провожает машину. Хорошие были пограничники, долго будет жить память о них на дальней заставе.

— Выходи строиться! — слышится команда дежурного.

Служба идет своим чередом, суровая пограничная служба.

Как это было

В середине февраля 1959 года в газетах было опубликовано сообщение Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР о захвате и аресте в Грузии и Армении группы агентов, заброшенных на нашу территорию американской и турецкой разведками. Об этой операции и пойдет наш рассказ.

Горными тропами

Августовской ночью 1958 года был получен сигнал о нарушении турецко-советской границы.

А на границе произошло вот что.

В районе горного ущелья на высоте 2 300 метров нес службу наряд из двух бойцов. В полночь, когда густой туман плотно закрыл звездное небо, воины приняли сигнал о нарушении границы. Несмотря На кромешную тьму, они быстро отыскали ухищренный след — неизвестный двигался ползком.

Прибыла тревожная группа. Вскоре был обнаружен прорез в проволочном заграждении, сделанный кусачками. Стало ясно, что нарушитель торопливо, стараясь выиграть время, движется в глубь советской территории. Он оторвался от преследовавших его пограничников: темная ночь и пересеченная местность позволили ему быть невидимым.

Начальник заставы немедленно доложил обстановку в отряд. Чтобы отрезать вражескому лазутчику путь отхода, границу на большом участке плотно перекрыли пограничники. Принимались экстренные меры к блокированию района вероятного нахождения нарушителя.

— В эту тревожную пору, — рассказывает выезжавший к месту событий Дмитрий Федорович Огнев, — я и прибыл в отряд. Первые данные позволяли судить, что дело мы имеем с матерым, хитрым и ловким противником. Он умело использовал местность и двигался, почти не оставляя примет. Розыскная собака, поставленная на след, быстро вышла из строя: подошвы обуви нарушителя были натерты особым составом.

Прошло немного времени, и район был блокирован. Трудный это район. Представьте себе поросшие лесом и густым колючим кустарником горы с каменистыми кручами, глубокие темные ущелья. Вокруг гроты, естественные пещеры. Человек в этой малонаселенной и удобной для маскировки местности терялся, как игла в стоге сена. Много нужно было иметь бойцов, чтобы наглухо закрыть все возможные выходы из этого района. Узнав, в чем дело, на следующий день на помощь пограничникам поспешили советские патриоты — жители ближайших грузинских сел и деревень. Они приходили отрядами и поодиночке. Разговор был краток: «Прибыли в ваше распоряжение. Говорите, что нужно делать. Выполним любой приказ!» Им тут же давались задания.

Когда видишь такое, сердце наполняется гордостью за советских людей, готовых в любую минуту идти на самопожертвование, на любой риск ради интересов Родины. Под ногами врага, поистине, горит земля, и нет ему ходу.

Операция требовала большой выдержки и уверенности в своих предположениях: «Нарушитель должен быть только здесь, и его нужно взять живым». А основания для сомнений были. Все действия поисковых групп с собаками не дали результатов. Нарушителя до сих пор никому не удалось увидеть. Он выжидал. Выжидали и пограничники. Ясно было одно: неизвестный так или иначе сделает попытку вырваться из окружения.

И вот под вечер в отряде было получено сообщение: «В районе пешеходного подвесного моста через реку появились двое неизвестных. Заметив наряд пограничников, они поспешно стали уходить в горы и скрылись. Нужна собака».

Значит, нарушителей двое…

Вместе с тревожной группой я прибыл к мосту через реку. Спускались сумерки. Старший сержант Борис Запорожский и инструктор-собаковод рядовой Анатолий Михайлов с овчаркой Наждак пошли по следу. За нарядом двигались небольшие группы бойцов. Южная ночь, как всегда в горах, пришла внезапно. Ни зги не было видно. Все надежды возлагались на Наждака, лучшую розыскную собаку в отряде.

В этот момент мне пришлось расстаться с поисковой группой. Я должен был принять участие в организации заслона на пути врагов. Уходя от преследования, они непременно должны были оказаться вблизи шоссе, которое огибало горный район.

…Наждак вел точно. Вскоре мы смогли убедиться в этом. Высоко в горах послышались выстрелы. Через полчаса — вторая перестрелка, а после небольшой паузы — третья. С каждым разом выстрелы приближались к тому участку шоссе, куда, по нашим расчетам, могли кинуться нарушители.

Но вот все умолкло. Томительно шли минуты вынужденного бездействия. Начало светать. С оперативной группой я отправился к месту недавних событий. С кручи навстречу нам спускался пограничник. Это был Анатолий Михаилов. Он бережно нес на руках собаку.

«Ничего, дружище, вылечим тебя, — тихо и ласково говорил солдат, — еще послужим вместе».

— Что случилось?

— Лапу Наждаку прострелили, сволочи, а теперь спрятались. В камышах, наверное, у тех озер, — и пограничник кивнул в сторону.

Теперь нам стали известны подробности стычек. Наждак безошибочно вел по следу. Пограничники электрическими фонарями освещали путь. Почуяв погоню, нарушители открыли огонь в надежде остановить преследователей, а затем скрыться. Солдаты залегли. Приказ был — взять живыми, поэтому бойцы отвечали осторожно, чтобы «не попортить шкуры».

Во второй перестрелке Наждак был легко ранен в переднюю лапу. Верный пес после перевязки продолжал вести по следу. Но тут произошло несчастье: случайная пуля — враги стреляли в темноте наугад — перебила уже раненую лапу Наждака. Собака пыталась было идти на трех лапах, но быстро ослабела. Время было упущено. Враг уходил. Пограничники перетянули лапу жгутом и понесли боевого друга на руках…

С рассветом блокированный район сузился. Петля стягивалась. Можно было начинать «проческу» местности: осмотреть каждый кустик, каждую щелку. Вот найдены телогрейка, кепка. Все пути ведут к озеру, густо поросшему высоким камышом. Здесь нужно было в полном смысле слова ощупать каждый метр. Вскоре были найдены два заряженных пистолета, пачка советских денег, брезентовый рюкзак, бинокли, компас» часы, фотоаппараты, паспорта и патроны. Наконец, из гущи камышей выволокли двух заросших щетиной, ослабевших от страха нарушителей. Вид у них был весьма непривлекательный, да и сами они старались выглядеть жалкими, безобидными.

— Кто вы? Зачем прятались здесь? — спросили задержанных.

— Мы тут случайно, — ответил один из них, с бритой головой. — Мы из Кутаиси.

Последовали путаные невразумительные ответы.

— А потом, — сказал Дмитрий Федорович Отвагин, — нарушителей отправили в отряд. Началось следствие.

На первом допросе задержанные, назвавшие себя Мулазимом Курбановичем Байрамовым и Исой Камаловичем Сабриевым, снова заявили, что являются жителями Кутаиси. В этот глухой район они якобы попали в поисках работы, решив вступить в колхоз. Они также утверждали, что, испуганные выстрелами, решили спрятаться в горах, где их остановили двое неизвестных и под угрозой оружия заставили следовать за собой, а потом, загнав в камыши, скрылись. Оружие и снаряжение, найденное у озера, принадлежит тем двоим.

Уловки не помогли

Несколько дней задержанные Сабриев и Байрамов продолжали настаивать, что они являются жителями СССР, ранее проживали в Средней Азии и государственную границу со стороны Турции не переходили. Шпионы назвали фамилии людей, которые якобы знают их и смогут удостоверить их личность. Свой последний адрес они указали: Кутаиси, улица Церетели, дом 93…

Нужно было срочно установить, кто они на самом деле и что собирались делать на нашей советской земле, потому что как раз в это время было получено сообщение: пограничники Армении задержали еще двух вооруженных нарушителей, перешедших границу со стороны Турции. Они назвались Калашовым и Гасановым, но позднее признались, что были турецкими подданными, их действительные имена Кая Мамед Омар оглы и Такджа Сафар Агабала оглы. Они сообщили, что на территорию Советского Союза были направлены турецкой и американской разведками с целью шпионажа. Им строго-настрого наказали в случае провала ни при каких условиях не признаваться, от кого получено задание.