Сборник «Мамины бусы» - Анастасия Исенбаева

– Ты чего?! Зачем? Он же добрый!

– Добрый снорк?! Может тебе и правда здесь не место? Он бы тебя забил до N-го количества сломанных костей, что бы помягче была, а потом сожрал бы.

– Может он дружить хотел. На мои шрамы смотрел.

– Ага. Вот у него сейчас от лица почти ничего не осталось, а в лаборатории целый есть. Ты сходи, посмотри и поймешь, почему они уродствами интересуются.

– Я не урод! Мне просто не повезло.

Выскочил охранник и деловито начал осматривать труп, потом оповестил кого-то по рации, сморщился и потащил тело в Бункер. Мы тоже проследовали внутрь.

Экипировка была уже подготовлена. Оружие проверено в местном «тире», боезапас от всей души, еды на трое суток, хотя мы должны были уложиться в двое. Я, наверное, это уже говорила, но скажу еще раз: в Зоне нет «должны успеть так», здесь есть «если повезет». К моему рюкзаку, даже не буду скрывать свою радость, приделали ту самую «ночную звезду». Ее поместили в хрен-знает-как-называется-коробочку, которая усиливала действие артефакта в плане облегчения веса, теперь по ощущениям мой рюкзак весил в два раза меньше, а также понижала его радиоактивность. Костюмчики для прогулки нам выдали шикарные, хотя мой не подходил мне как по росту, так и по размеру, но ведь халява! Тут подтянули, там ужали. И к великой радости Странника в таком виде я была похожа не на девушку, а на «зеленого» новичка-недоростка. И это было «гуд»! Мы перекусили, еще раз сверились с погодниками насчет очередного Выброса и выдвинулись в объятия вечерней Зоны.

Лето и наши душные комбезы не вязались, но выбора не было. Исходя из того, во что превратились мои шмотки, в которых я появилась в кислотах этого Богом проклятого места, даже в летнюю жару здесь лучше ходить укутанным с ног до головы. Комарье, что за тупая тварь. Насекомые с завидной настойчивостью бились о защитное стекло шлема, да так, что я только и успевала вытирать его тряпкой от их потрохов. Стоит ли говорить, что к Страннику они такого живого интереса не проявляли. Небо пестрило незнакомыми созвездиями, добавляя сюрреализма и без того странному пейзажу. Теперь, когда я видела флору Зоны при свете дня, я достаточно точно могла представить, что скрывает от моих глаз ночь. Трава, что вырастает уже пожухлой и достаточно опасной для нежной человеческой руки. Деревья, тянущие свои ветви к жестоким небесам этой отравленной земли, впитывающие мертвую воду, перерабатывающие загрязненный воздух, похожи на статуи грешников в аду. В каждом темном углу что-то шуршало и скреблось. Иногда по звукам можно было определить, как кто-то кого-то поедает, и не всегда поедаемый был в мертвом состоянии. Где-то разрядилась «электра», где-то хлопнул «трамплин». Ветер во всей этой фантасмагории играл не последнюю роль, донося каждый звук до ушей сталкеров с назойливостью садиста. Шли достаточно быстро и уверенно. Для Зоны. Вот уже и холма со входом в Бункер не было видно. Опасных мутантов тоже не было видно, что не могло не радовать. Время от времени мы перебрасывались общими фразами и замечаниями. Идиллия не может продолжаться вечно и, задав вопрос из категории «не к месту», я испортила всю картину «просто похода туда и обратно».

– Зачем ты возишься со мной?

– Детей люблю, а своими, вот, не обзавелся.

– Я не шучу. Я же не сталкер, я не люблю Зону, я что ни день щемлюсь домой. Я хуже, чем нуб!

– Меньше на компе гамайся, пол-лаборатории из-за тебя уже не работает. И книжки читай другие: фэнтези – не друг человеку!

– CS-forever! – не удержалась я, – а фэнтези… просто так жить интересней, воображая, что есть маги, драконы, эльфы.

– Ты в Зоне, и тебе все еще не интересно? Здесь снорки, «мясорубки» и, упоминающиеся в фэнтези зомби, сама же их прикормила.

– Это не то. Пусть про Зону фильмы снимают, а мне здесь не интересно. У всех есть роль, а я? Я кто? И ты еще со своей опекой.

– Роль хочешь? А то, что ты аномалии не только детектором видишь, но и чувствуешь? Без болтов, точно знаешь их границы?

– Жить охота. Это как в бильярд: мозг отключил – шар забил, у меня так.

– Вот и считай, что я синдром «отключенного мозга» в полевых условиях изучаю, практик я.

Под такие разговоры мы подошли к границе Свалки, дальше надо было сворачивать и обходить с восточной стороны. Привал. Без костра. Только «солнышко» Странника своим светом слегка проясняло мрак около нас. «Солнышко» – это такой артефакт, который работает как лампочка, освещая небольшую территорию вокруг себя, а главный плюс его состоит в том, что уже с расстояния десяти метров прохожий не сможет увидеть этот огонек. И самое печальное для сталкеров, продавать его за территорию Зоны не имело смысла, так как он там не работал, поэтому использовался только самими же сталкерами вместо фонариков. Так мы и сидели у своего «солнышка», словно два древних бога разрушенной вселенной. Я достала банку пива. Чтоб меня бюрер камнем приложил, если я однажды в своей родословной не найду немцев.

– Ты чего? Пиво хлещешь?

– Если бы хотел – сам себе и взял бы.

– Я не об этом!

– Мне пофиг, о чем. Хочу и пью.

– Как ты косая стрелять будешь?

– Точно в цель.

– Дура, дура конченная!

– Отвянь, – и тут меня прорвало,– я сдохнуть хочу, мне 23, я в жопе, причем без выхода из оной, а ты мне пиво зажал! Это тебе нормально, вот так, как консерва ходить, а у меня жизнь была, семья, друзья, даже работа…

Звонкая пощечина вернула меня на орбиту.

– Ты что так о себе печешься, думаешь – ты уникум гребаный? Здесь у многих так. А у твоих собутыльников в лаборатории есть шанс? Они тут не из пробирок появились, тоже и родственники и жизнь была. Так, может, всем Бункером пойдем, да с горя и повесимся, чтоб не мучиться. А мне и впрямь здесь лучше – я все еще живой! – он подчеркнул последнее слово и умолк. Повисло тяжелое молчание, даже ветер перестал доносить до нас предсмертные стоны существ, населяющих Зону. Сталкер молча убрал «солнышко» и пошел.

Я просидела еще несколько минут, а потом… Я просто осознала, что натворила. Я, я, я, я, а он, а другие? Подпрыгнув, как ужаленная, бросилась догонять Странника. После десятка шагов по шрамам пробежала волна электричества. Прямо перед собой я увидела недобрый свет двух пар оранжевых глаз. Они начали перемещаться, заходя с боков. Кошки, долбанные чернобыльские кошки – их тактика. В Бункере я почитала записи о мутантах и этих милых кошечек узнала сразу. Принесла ли мне эта догадка хоть какую-нибудь пользу? Ага, мне конец. Смерть более позорная, чем от этих кошек, только от псевдоплоти, нет, есть еще тушканы. Кошки, конечно, уже не сильно походили на домашних, скорее на породу «пампасская кошка». Только если вес пампасских доходит до семи килограмм, то эти обычно не менее пятнадцати, хотя самые большие экземпляры тянули на все двадцать пять кило. Острые когти и зубы, которыми эти пушистики добывали еду, по прочности могли сравниться с алмазами. Их добывали сталкеры, с целью продажи, если, конечно, те же кошки не смогли добыть себе этими когтями маринованное в паленой водке сталкерское мясо. Еще явными плюсами кошаков были скорость и бесшумность передвижения, а так же развитый интеллект. Каковым они и допетрили, что я маленький, по сравнению с другими, одинокий сталкер, несущийся на всех парах через Зону, легкая добыча и сытный обед. Теперь в чем повезло мне? Их две, обычно же для охоты собирается стая от пяти до десяти особей и в девяноста пяти процентов случаев такой охоты сталкер-одиночка – это их обед. Почему они собираются только для охоты, а не живут стаей? Кошки от природы одиночки и долго в коллективе не могут… Не успела я додумать свои мысли, параллельно вскидывая АКМ, как что-то сбило мне прицел и чуть не вывернуло пару пальцев калашом. Одна из кошек издала жалобный вопль и ее глаза начали тускнеть. Вторая в панике взялась перемещаться вокруг меня с такой скоростью, что меня начало мутить. Ее перемещения также закончились летальным исходом. А передо мной, в свете появившейся из-за туч луны стоял сам чернобыльский пес. Псина размером с тигра, цвета безлунной ночи и яростью орка-берсерка, облизывала кровавую слюну и не сводила с меня желтых глаз. Вот эта тварь была не по зубам даже тертым сталкерам. Помимо всех выше перечисленных свойств, мутант был еще и психокинетиком. То есть то, что случилось с моим АКМ, не случайность, а пси-удар пса. Он не давал мне поднять ствол калаша, но и не бросался на меня, просто сидел и смотрел, склонив свою черную здоровенную башку на бок. Тут мне в голову пришла мысль о том, что в аниме «Тетрадь смерти» плохо продуманный конец. Пес аж подскочил, почуяв неладное. Я как во сне подняла ствол и кучно уложила пять пуль в его психокинетическй лоб. Пес взвыл так, что и без того пожухлая трава Зоны превратилась в сено. Ствол опять начало клонить к земле. Эта тварь не умела проигрывать. Я даже не пыталась думать: куда я стреляю и куда попадаю. Всем своим инфантильным сознанием я ушла в мир лунатиков и оттуда поливала чернобыльского дьявола свинцом. Таким тяжелым и непослушным АКМ мог быть лишь для младенца. Руки выворачивало от боли и неимоверной тяжести оружия. Бесконечные обоймы бывают только в позорных боевиках, вот и мой калаш вместо выстрела издал сухой щелчок, потом еще и еще. Ствол резко отпустило, и весь лишний вес исчез. Давление пропало, и мои руки рванули вверх, продолжая вхолостую поливать воображаемым свинцом небеса. Воя не было, на меня смотрел один желтый глаз, медленно клонясь к земле. Что ни говори, а шлем меня выручил, «СПС» научникам отправлю. Из темноты вышел Странник и начал осмотр пса.