Возвращение Безумного Бога 7 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

начинаем разбирать завалы. Справа пойдет бригада Сахаринки, слева — Эмми. Настя, ты со мной. Разбираем все аккуратно, не повредите себя. Если что тяжелое — кличьте меня.

Мирмеции дружно застрекотали, бодро кивая. В глазах уцелевших засверкала решимость.

— Сделаем, папуль! — пропищала одна из младшеньких, с еще светлым хитином, — Ща как возьмемся!

— Все будет в ажуре, — подмигнула мне Сахаринка, — Уж мы-то не подведем!

Я одобрительно кивнул и первым взялся за дело. Шагнул к ближайшей груде искореженных балок, вскинул руки. Призвал Силу Бездны, текущую в моих жилах.

По венам разлился жидкий огонь. Перед глазами заплясали алые всполохи. А из моей спины вырвались темные щупальца, длинные и гибкие. Они потянулись к обломкам, оплели их, впились в дерево и камень. Поднатужились…

— Х-х-хоп!

Балки с треском разлетелись в стороны, словно спички. Щупальца споро сгребли их в аккуратную кучу у стены.

Настя, Сахаринка и Эмми дружно выдохнули. Переглянулись, робко улыбнулись друг другу. И тоже принялись за работу.

— Эх… хотела бы я тоже отрастить себе пару тентаклей тьмы, — вздохнула Настя, — И как следует скрутить ими какую-нибудь дерзкую виконтессу… чтобы неповадно было.

— А я бы смогла быстрее мерить платья и менять украшения, — мечтательно произнесла Эмми, — Эх… когда-нибудь мы дорастем до этого уровня…

Следующие несколько часов мы только и делали, что разгребали завалы. Таскали мусор, сортировали, складывали в кучи то, что еще можно было использовать. Я то и дело прибегал к силе Бездны, чтобы справиться с особо тяжелыми обломками. Щупальца слушались малейшего моего желания, двигались ловко и проворно. Кажется, после превращения в Монстра мои навыки управления Бездны заметно повысились… Надо проверить насколько сильно.

Постепенно в помещениях стало чище. Из-под мусора показался истоптанный паркет, заблестели стекла. Девчонки споро мели, драили, отмывали. А на их мордашках уже играли улыбки: то ли от удовольствия видеть плоды трудов своих, то ли от облегчения. Жизнь-то налаживается!

Но я не спешил радоваться. Тяжелые думы, будто жернова, перемалывали мозг. Нельзя допустить, чтобы нечто подобное повторилось… От мрачных мыслей отвлек звонкий голос Эмми:

— Кость, глянь! По-моему, эту стену проще снести и выстроить заново. Слишком прогорела, развалится ведь!

Я встрепенулся, сфокусировался на рыжей бестии. Та стояла возле покосившейся стены, упирая руки в боки. Огненные всполохи плясали на кончиках ее пальцев — видать, зудело пустить свой Дар в ход.

— Сейчас глянем, — откликнулся я, подходя ближе, — Ты права, хлипковата. Ну-ка, отойди…

Прикрыл глаза, призывая на помощь силу. Ментальным усилием потянулся к самым корням, к остову древесины, еще не утратившей толику жизни. Пульсирующие зеленые нити услужливо отозвались, заструились вдоль трещин и разломов.

Глубокий вдох — и несокрушимая на первый взгляд громада осыпалась трухой. А на ее месте заклубился, заворочался тугой кокон из тысяч побегов и щупалец. Потянулся ввысь стремительно, раздуваясь на глазах. Фантастические цветы распустились, сплетаясь в дивный узор.

Живое дерево, повинуясь моей воле, смыкалось в ровную гладкую стену — крепкую, надежную. Без единого изъяна.

— Вот так-то, — удовлетворенно кивнул я, любуясь своей работой, — Эта простоит еще сто лет. Как новенькая.

Эмми благоговейно выдохнула, во все глаза таращась на неожиданное диво.

— Вот это да-а-а… Вечно поражаюсь твоим талантам, Костя! И откуда что берется?

Я лишь загадочно улыбнулся. Мол, немало еще в моем арсенале фокусов, девонька. Жизнь длинная, чему только не научишься за века блужданий по иным мирам…

А причина была проста — весь наш мир был пронизан Бездной. Особенно пострадала от нее природа, чьей покровительницей была обезумевшая Лилия. И теперь я, улучшив свои навыки обращения с Бездной после превращения в Монстра, мог чувствовать нити Бездны внутри объектов. И, соответственно, манипулировать ими.

Надо будет поизучать эту новую способность, поэкспериментировать. Думаю, выращиванием деревьев ее возможности не ограничиваются.

Самое главное — можно будет немного сэкономить на стройматериалах при ремонте особняка.

Так, потихоньку, мы управились с самым срочным. Расчистили комнаты, избавились от обломков. Осталось обустроить все по новой, вдохнуть жизнь…

На подгибающихся от усталости ногах я добрел до спальни Вафельки. Толкнул дверь, боясь лишний раз вздохнуть.

Моя младшенькая, моя любимица лежала на кровати недвижимо, точно Спящая Красавица. Бледное личико осунулось, под глазами залегли глубокие тени. Дыхание было едва различимым. Только подрагивающие ресницы давали понять — жива.

— Здравствуй, роднулечка, — тихонько шепнул я, опускаясь на край постели. Взял ее за руку — холодную, безвольную, — Как ты тут?

Ответом была тишина. Лишь мерный писк приборов жизнеобеспечения, расставленных в изголовье. И капельницы, капельницы…

Стиснув зубы, я прикрыл глаза. Призвал на помощь всю свою любовь, нежность, желание защитить. Сконцентрировался… И хлынул, потек живительный поток Духовной Силы.

Золотистое сияние заструилось по моим жилам, устремляясь в ледяную ладошку дочери (которая была больше моей раза в два, а то и в три). Обволакивая каждый палец, впитываясь под кожу. Омывая светом каждую клеточку.

— Возвращайся, милая, — лихорадочно нашептывал я, удерживая контакт, — Не смей сдаваться, слышишь? Борись! Я знаю, ты сильная! Ты справишься!

Вафелька едва заметно шевельнулась. Будто всколыхнулась от дальнего-дальнего зова. На бескровных губах промелькнула тень улыбки.

Или мне только почудилось?

Время замедлилось, потеряло всякий счет. Я не знал, сколько просидел так — в полумраке, склонившись к дочери, по капле, по крупице вливая в нее свет и силу. Может, час, может, день. Неважно. Ради моих девочек я готов на все.

Когда я наконец вышел из комнаты, ноги держали с трудом. В глазах двоилось, в ушах шумело. Я отдал дочери много сил… Но на сердце было чуточку легче. Кажется, Вафельке стало лучше. Совсем немного, на волосок. Но и это уже победа.

Кое-как дотащившись до покоев Айсштиль и Лилии, я постучал костяшками по косяку. Из-за двери послышался тихий мелодичный голос:

— Войдите…

Ледяная красавица полусидела на кровати, откинувшись на подушки. И пусть она была еще бледной и слабой, но в глазах