Провокация - Макс Арно

По счастью, мирное и ленивое продвижение тайландцев уступило место необыкновенной живости, когда они сворачивали в сторону, чтобы пропустить огромную машину.

– В конечном итоге, мы, практически, не располагаем никакой отправной точкой, – подытожил Кристиан.

– С небольшими изменениями это будет совершенно точным определением, – согласился Максвелл.

Кристиан поднял брови.

– Что вы хотите сказать этим «с небольшими изменениями»? – спросил он.

Максвелл сбавил скорость, чтобы разъехаться с транспортной колонной гигантских фургонов «Воздушных сил».

– Вы, верно, подозреваете, что я забил тревогу в Вашингтоне из-за простой стычки с ФЛН, такой, как позавчера? – заявил он. – Подобные истории все время случаются между службами разведок, когда обнаруживается какой-нибудь агент.

Он остановился на секунду и потер щеку тыльной стороной руки.

– На этот раз у меня ощущение, что это был не банальный инцидент, а может быть, нам удастся поймать зайца в его норе.

– Ничего, кроме ощущения? – поинтересовался Кристиан.

Максвелл заколебался.

– Я не малое количество времени занимался этой работой в этой стране, и мне кажется, что я пока неплохо справлялся с ней, – наконец, проговорил он. – Это случилось в первый раз, что я не могу обнаружить ни малейшего показателя, который объяснил бы, откуда последовал удар. Обычно, когда происходит стычка, я в конечном итоге всегда находил причину ее. Сегодня это совершенно невозможно сделать.

Он снова помолчал некоторое время прежде чем продолжать.

– Я, может быть, покажусь вам самоуверенным, но мне кажется, что я держу эту чертову страну в руках. И, если происходит что-то, и я не могу получить ни малейшей информации, это означает, что в моей организации образовалась трещина, или что другие сумели провести в действие хорошо продуманную операцию.

Он щелкнул языком.

– В обоих случаях, необходимо их обнаружить как можно скорее, закончил он. – И только кто-нибудь, появившийся извне, может осуществить это.

Кристиан подумал, что рассуждения резидента не были лишены прозорливости. Он, без сомнения, был человеком дела. Очень немногие на его месте признались бы, что что-то могло быть нехорошим в самой его организации. И еще более немногие пошли бы на то, чтобы обратиться в Вашингтон с просьбой прислать кого-нибудь, кто бы навел порядок в его делах.

– По вашему мнению, которая из двух гипотез более вероятная? спросил Кристиан.

Максвелл покачал головой.

– По моему мнению, это не наша разведка явилась причиной этому, ответил он. И добавил:

– Я вам сказал об этой возможности, потому что первое, что мне пришло в голову после того, что случилось, но я все же не верю в это. Я знаю своих типов в течение долгого времени, и я имел возможность не раз проверить их в деле.

– А как вы организованны? – спросил Кристиан.

– Следуя классической формуле, у нас разделены лица, занимающиеся сбором сведений и те, которые занимаются акциями, с полной автономией в каждой группе, – сказал он. – Каждая область имеет ячейки совершенно независимо от других. Это позволяет мне получать информацию из различных источников, уменьшая таким образом риск в случае провала.

Он остановился, чтобы дать возможность Кристиану задать ему вопросы. Тот попросил его продолжать.

– В пределах возможностей, все группы дублируются активными членами других групп, которые я могу всегда дополнить, если чувствуется в этом необходимость.

– А Бангкок?

– Там принцип тот же с той разницей, что две ячейки руководятся одним человеком. Это исключает возможность иметь промежуточное звено, когда возникает срочная надобность принять какое-либо решение. Больше того, мне не нужно вмешиваться непосредственно, когда наступит время действий. Кристиан согласился, что это превосходная предосторожность, которой очень часто пренебрегают.

– Расскажите мне о том, – сказал Кристиан, – который занимался Нидергангом.

Максвелл согласился.

– Его зовут Норман Хардинг, – ответил он. – Это некто из «Специальных сил», который проделал огромную работу во Вьетнаме и в Лаосе. Это единственный из типов, которому удалось убежать из тюрьмы во Вьетнаме и вернуться в наши части. Вот по причине этой истории и было решено немедленно уволить его из командного состава, чтобы он мог поправить свое здоровье.

Он стал смеяться.

– Мы его прислали, чтобы он совсем не разучился действовать.

– Это он поручил Самаку Прамуаку продолжать преследование убийцы Нидерганга?

Максвелл слегка помрачнел.

– Его единственный недостаток заключается в том, что он иногда принимает решения, не обдумав их, – сказал он. – После того, что вьетнамцы заставили его пережит, нельзя особенно упрекать его за это.

Кристиан отлично понимал это. Для тех кто знал, как обращались вьетнамцы с американскими пленными, попавшими в их руки, не было ничего необычного в том, что Хартинг испытывал желание ускорить события.

– Вы скоро познакомитесь с ним, – продолжал Максвелл. – Я так устроил, что мы немедленно увидимся с ним, как только приедем в Бангкок. Ведь особенно с ним вам придется иметь дело.

Кристиану было очень любопытно узнать, что представляет из себя Хардинг. – А вы что-нибудь приготовили для меня? – поинтересовался он.

«Бьюик» уже въезжал в периферийные районы Бангкока, и Максвелл перешел на одно из авеню, ведущих к центру европейской части города.

– Вам заказана комната в «Эраван», – ответил он. – Это отличный отель с искусственным климатом и собственным бассейном. Вам будет там очень хорошо.

Глава 5

Норман Хардинг бросил окурок своей сигареты в окно машины и повернул голову в сторону Кристиана, сидевшего около него на переднем сидении машины. Он нахмурил лоб.

– Вы по-прежнему остаетесь при своем решении? – спросил он. – Я уверен, что вы не заинтересованы объявить о своем существовании сразу же после отбытия. Этот барак, безусловно, находится под наблюдением.

Его внешний вид был совершенно таким, каким его ожидают увидеть на афишах по вербовке рекрутов для «Морских сил» или на фасадах кинематографов, демонстрирующих военные фильмы. Его гражданская одежда казалась почти неприемлемой.

Высокого роста, широкий и массивный, Хардинг обладал квадратной головой с резкими чертами лица. Его темные волосы, очень коротко остриженные, позволяли видеть на затылке шрам. Выражение и блеск его холодных глаз напоминали о том, где он провел предыдущие дни.

– Ванг Мин, безусловно, не оставил никаких следов, – настаивал он. – Было бы так просто подождать сведений, которые мне обещали сообщить ночью или завтра утром.

Кристиан улыбнулся. Это было совсем не похоже на Хардинга – его попытка отговорить его от действий. Без сомнения, он был напуган случаем с Самаком Прамуаном, или это Максвелл дал ему соответствующие указания.

– Если кто-нибудь и должен обнаружить себя, то пусть им буду я, возразил Кристиан. – ВЫ при всех обстоятельствах останетесь в прикрытии на случай, если дела повернуться плохо.

Хардинг пожал плечами и глубоко вздохнул.

– Как хотите, – ответил он, – вы начальник.

Кристиан проверил свой 7, 65 Херстал, экстра-плоский, который он засунул в футляр своего кожаного пояса, и убедился в присутствии короткой дубинки в кармане брюк.

– А как мне поступить в случае, если после вас появится народ? официальным тоном спросил Хардинг. – Все зависит от их числа, – ответил Кристиан.

Он понял, что тот не доволен тем, что его оставляют в стороне от этой маленькой экспедиции, которую он решил предпринять.

– Если их будет больше двух, предупредите меня.

– Я войду в действие? – с надеждой проговорил Хардинг. – Это будете решать вы сами. И только в случае крайней необходимости. Кристиан задумался. Он бросил взгляд на свои часы.

– Нормально мне потребуется довольно много времени, – добавил он. – Я буду посылать короткие световые сигналы каждые полчаса. Сейчас ровно семь минут первого ночи.

– Совершенно точно, согласился Хардинг. Он посмотрел на свои часы.

– Подождите пять минут, прежде чем встать на посту на углу улицы, сказал Кристиан.

Он открыл дверцу машины, чтобы выйти.

Адресовав короткое приветствие рукой своему компаньону, он дошел до Казем Роад, по которой направился шагом запоздалого фланера.

Вместе с ночью на Бангкок опустилась прохлада. Прохлада пока относительная, так как было не менее тридцати градусов тепла, но небольшой ветер создавал общее впечатление свежести.

На улицах не было видно ни души. Время от времени какая-нибудь проезжавшая машина нарушала молчание, едва нарушаемое беспрестанно бодрствовавшим городом. Редкие тайландцы еще циркулировали, но это были лишь служащие ресторанов или прислуга, спешившая в свой туземный квартал. Бар, из которого Самак Прамуан звонил по телефону, только что закрылся. Единственным признаком жизни было несколько освещенных окон этажа жилого помещения. Из одного из них неслась тихая музыка. Вероятно, там репетировали.