Крона огня - Владимир Свержин

Чуть поодаль раздались голоса.

– Клянусь, я здесь его оставил.

– Да ты не суетись, – напутствовал знакомый голос. – Раз оставил, значит, где-то тут лежит, если ангелы господни на небеса не вознесли.

Шарль копнул в недрах памяти – ну конечно, голос принадлежал одному из ветеранов гарнизона лесной крепости, виделись с ним раз десять.

«Вот и славно», – усмехнулся сын Пипина Геристальского.

– На помощь, я здесь!

Он увидел приближающихся копьеносцев, откинулся назад, демонстративно лишаясь чувств.

Глава 4

Если ты никого не боишься, значит, самый страшный!

Карел уперся ногами в безымянный палец великана, пытаясь хоть немного отжать его, выскользнуть из кулака, удерживающего несчастную жертву. Дыхание чудища, может, и не напоминало драконье, языки пламени не превратили героя Богемии в свежеподжаренное барбекю, но, пожалуй, бочка хорошего снадобья для чистки зубов здесь бы не помешала.

– Отстань! – заорал Карел, пытаясь спрятать голову в гигантский кулак. – Я не диетический!

Трудно сказать, почему в голову доблестного воина пришла идея, что этакое чудище может сидеть на диете, но похоже самого великана подобное заявление развеселило. Он захохотал, отчего листва, опавшая с монструозного древа, поднялась в воздух и закружила, не смея опуститься.

– Карел! – проревел огроменный детина. – Это же я, твой названый братец Фрейднур! Ты что же, не узнал меня?

Будущий герой абарского эпоса молча кивнул. Конечно, в этом невероятном верзиле было нечто, отдаленно напоминающее десятого сына Зигмунда. Во всяком случае, он точно был мужчиной. В пользу этой версии говорила окладистая борода, да и определенные детали мужского естества, которых, впрочем, сэр Жант сейчас наблюдать не мог. Увы, в отличие от живой, пусть даже каменной плоти, одежда не могла расти соразмерно росту тела. И потому ее жалкие обрывки валялись сейчас посреди многих тонн иссыхающей древесины напоминанием о прежних баронских нарядах храброго северянина. Сохраненный Карелом добрый клинок годился великану разве что в качестве зубочистки.

Между тем Фрейднур оглянулся, пытаясь уложить в голове новую реальность. Наблюдать мир с высоты средних размеров колокольни было непривычно, но довольно удобно, однако даже оттуда было не видать ни крыш Парижа, ни даже высочайших пиков Альпийской гряды.

– Ну что, братец Карел, – аккуратно ставя наземь друга и соратника, пророкотал Фрейднур-переросток, – куда идти-то?

У Карела заложило уши от столь близких раскатов громовой речи.

– А можешь потише?! – взмолился он, тряся головой.

– Да разве ж я кричу? – удивился великан и для понятности заорал во всю мощь, зачем-то стукнув кулаком о волосатую грудь, ответившую на удар глухим рокотом: – Эгегей, выходи на честный бой!

Желающих вступить в схватку не оказалось, однако на свою беду, привлеченные шумом, из зиккурата «электростанции» выскочили переполошенные абары. Их появление не прошло незамеченным – широченная улыбка тут же сошла на нет, глаза Фрейднура подернулись серой поволокой. Он скрипнул зубами и процедил, заставляя окружающую листву вновь прижаться к земле:

– Ага, вот вы и попались, мерзкие предатели!

Абарские воины явно были не робкого десятка, но все же расстройством ума не страдали, а потому опрометью бросились под защиту мощных стен. Однако этот маневр вовсе не смутил гиганта – в четыре прыжка он оказался возле каменного святилища и попытался нащупать кого-то по ту сторону выбитой им двери. Судя по гримасе, отбразившейся на его лице, это ему не удалось, однако спрятавшиеся абары вовсе не намеревались ограничиваться бегством и, вероятно, предпринимали активные попытки изгнать противника из своих пределов. Фрейднур морщился, словно пытался схватить невидимый кактус, но вдруг оглушительно вскрикнул и выдернул руку из развороченного дверного проема. В указательном пальце длинной занозой торчал недобро прославленный на всю Европу абарский меч. Лицо гиганта помрачнело, он выдернул клинок из раны, отбросил его в сторону.

Карел видел, как из пореза на землю падают увесистые капли не алой, а красновато-черной, густой, будто нефть, крови. Это зрелище несколько смутило его, но вмешиваться в происходящее он не рискнул. В конце концов, на стороне обороняющихся был огромный мощный зиккурат, а на его – лишь недавняя улыбка великана и призыв видеть в нем побратима. Судя по тому, как в единый миг изменилось настроение «обновленного» Фрейднура, такое заявление сейчас уже могло стоить не больше увядшей листвы под его ногами. А потому, оставив абаров их прославленной доблести и прочности стен, Карел отправился за оброненным в сутолоке мечом боевого друга, которого преображенный франкский барон, казалось, вовсе не заметил. Это само по себе вызвало у бывшего сержанта президентской гвардии немалое удивление: «Как это так, доблестный воин, всю жизнь гордившийся своим геройским ремеслом, вдруг позабыл о средоточии боевого духа – стальном воплощении божьего промысла?! И добро бы это был просто меч, но дар кесаря Дагоберта!..»

Карел вновь поднял с земли оружие, закрепил перевязь за спиной и, вспомнив о напутствии Баляра, начал присматривать ветку для волшебной дудки. В это миг Фрейднур снова взревел, и встревоженный богемец увидел, как тот с флегматичным упорством, достойным лучшего применения, выворачивает каменные блоки, расширяя дверной проем. Похоже, здание строилось без использования цемента, просто за счет веса массивных глыб, совсем как дом из кубиков в детском саду, и потому работа продвигалась вполне резво.

«Этак, пожалуй, их всех там привалит, – всполошился Карел. – И этого переростка тоже». Здесь он был недалек от истины: начав выворачивать камни, чтобы проникнуть внутрь, великан сейчас просто с интересом глядел, как обрушиваются верхние глыбы, лишившись опоры снизу. Вероятно, он и вовсе позабыл об абарах, поскольку сейчас радостно хохотал, пугая окрестных сусликов и заставляя птиц облетать зиккурат по широкой дуге. «Надо с этим что-то делать, – встревоженно подумал нурсийский принц. – Вопрос – что? Уж точно не вступать с ним в схватку. Эх, была не была!».

– Эй, Фрейднур! – закричал сэр Жант. – Не знаешь, как из этой палки сделать дудку? – Он продемонстрировал великану поднятую с земли ветку длиной с хороший посох, справедливо полагая, что предметы меньшего размера им вовсе не воспринимаются как достойные внимания.

– Что, братец? – Фрейднур моментально отвлекся от производимого им акта вандализма и почти с нежностью уставился на Карела. – Дудку? Это мы сейчас! – позабыв о зиккурате и скрывшихся в нем коварных врагах, он вразвалку побрел к побратиму. – Вот только ножик бы найти. – Он поглядел на свой меч за спиной Карела. – Нет, этот для дудки великоват. Тут дырочки малюсенькие надо вырезать. Меньше нет?

Богемец запахнул плащ, чтобы спрятать висевший на поясе кинжал. Похоже, Фрейднур еще не до конца понимал свои нынешние возможности и не соотносил новые габариты со старыми умениями.

– Нет, – мотнул головой Карел. – Может, еще где есть? Пошли вместе поищем, оставь эту пирамидку.

– Ага, – согласился великан. – Поищем. И поесть бы еще чего-нибудь. – Он оскалился и очень недвусмысленно облизнулся.

«Да уж, этот если проголодается… лучше не надо», – мелькнуло в голове сэра Жанта.

– Туда идем. – Он махнул рукой в ту сторону, куда две недели назад отправился Баляр со своими людьми. – Там лес, а в лесу всегда дичь найдется.

Лис покачал головой и пробормотал:

– Да, это было круто.

Громадина Фрейднур не то что вовсе не укладывался в его планы, он переворачивал их самим фактом реальности своего существования. Можно не сомневаться, институтское руководство незамедлительно потребует у слоняющихся без дела оперативников разобраться в причинах, а главное, последствиях этой вопиющей во все горло трансмутации. Можно подумать, больше нам заняться нечем!

Да ладно, работа есть работа. Он включил закрытую связь.

– Ау, племя молодое, незнакомое! Отвлекитесь от текучки, объявляю мозговой штурм.

– Почему это вдруг незнакомое? – возмутилась благородная дама Ойген.

– Хорошо, изменю формулировку, – на удивление легко согласился Рейнар. – Не знакомое с начальственным гневом. А как свидетельствует мое нижнее-полушарное образование, он всегда ближе, чем победа коммунизма.

– Разве что-то не так? – удивился Валет.

– Мой юный друг, понятие так и начальственный гнев несовместимы, как те гений и злодейство. Даже если у тебя третье полушарие в голове и еще два резервных заднего ума в придачу, никогда не угадаешь, отчего начальство жаждет твоей крови. Главное – не забывать: оно претендует на содержимое ваших вен и артерий сильнее, чем каракумский упырь, терзаемый хроническим сушняком. А поскольку с сегодняшнего дня вы уже не стажеры, а младшие оперативники, судьба ваша безрадостна и прихотлива. Если вдруг кто не понял, это была торжественная часть и поздравления. Теперь по делу.