Эти бессмертные - Вадим Проскурин

Звезда на полу замерцала. Людвиг ощутил, как кокон, формирующийся вокруг станка, стал наливаться силой. Процесс идет все быстрее, возможно, уже пора начинать обряд.

— Мой повелитель, — начал Людвиг, но лорд Хортон оборвал его движением руки.

— Вижу, — сказал он. — Не будем торопиться. Эль… гм… в книге написано, что могут быть ложные срабатывания.

Лорд нервничает, понял Людвиг. Он чуть было не произнес вслух имя автора той самой книги. Впрочем, можно считать, что уже произнес, наверняка это был герцог Эльдар Кватрамальский, получивший свой титул в результате успешно проведенного восстания. Так вот, значит, что было его секретным оружием!

Сердце Людвига забилось быстрее. Наконец-то он понял, почему лорд Хортон так увлекся этой книгой, почему он уделяет так много сил и времени этой магии, на первый взгляд, весьма сомнительной. Если сэр Эльдар с помощью демонов стал повелителем Кватрамала, тогда лорд Хортон вполне может воссесть на престоле Гусиного Пика, а то, чем судьба не шутит, и самой горы Губерт. И если Людвиг встанет за плечом повелителя в самом начале блистательного похода, имя Людвига войдет в легенду рядом с именем Хортона. Юные маги будут заучивать наизусть деяния великого Хортона и представлять себя на месте юного Людвига, начавшего свой путь к величию с заклинательного покоя Муралийского замка. Впрочем, эта деталь вряд ли войдет в легенду. Если сэр Эльдар сумел скрыть тайну своего оружия от врагов… а как он, интересно, сумел ее скрыть? Неужели зачистка замка? А почему бы и нет? Кроме Людвига и Бригитты, здесь нет никого, кто достаточно близок к лорду, чтобы заслужить его милосердие. Надо будет сходить в библиотеку, перечитать житие Эльдара Кватрамальского, возможно, оттуда можно извлечь сведения о том, как он сохранил тайну демонов.

— Людвиг, — тихо сказал лорд Хортон. — Освободи свой разум, он тебе пригодится.

— Конечно, мой повелитель, — склонил голову Людвиг. — Через минуту я буду готов. Но я не вижу никаких признаков преобразования.

— Их пока и нет, — сказал Хортон. — Не думаю, что демон начнет проявляться ранее, чем через полчаса. Однако тебе не следует погружаться в размышления, помни, каким должен быть разум в бою. Каким, кстати?

— Пустым.

— Вот именно. Держи свой разум пустым, а глаза открытыми, будь готов увидеть первым и ударить первым. Расслабь голову, пусть думает спина, голова пригодится тебе потом.

— Конечно, мой повелитель.

— И последнее, Людвиг. Если что-то пойдет не так, ты войдешь в мою спальню, откроешь тот шкаф, что поменьше, и достанешь книгу с самой нижней полки в правом ряду. Ты распорядишься ей по своему усмотрению.

— О повелитель! — воскликнул Людвиг. — Вас одолевают дурные предчувствия?

Лорд Хортон криво усмехнулся.

— Конечно, нет, — сказал он. — Одолевай они меня, я бы не стоял сейчас перед тобой. Однако я всегда допускаю, что могу ошибаться. Каждый воитель делает в своей жизни одну фатальную ошибку, я не являюсь исключением, рано или поздно я тоже ее сделаю. И на тот маловероятный случай, если я делаю ее сейчас, я хочу, чтобы ты знал, что тебе делать в таком случае. И еще, Людвиг. Я хочу, чтобы ты знал — я тебя люблю. Тебя и Бригитту. Если демон убьет меня, ты передашь эти слова Бригитте.

— Обязательно, мой повелитель! Я запомню и передам ваши слова. И… я тоже люблю вас.

Связанный раб неожиданно подал голос.

— Злые духи, — произнес он несколько удивленным, но в целом спокойным голосом.

— Началось, — констатировал лорд Хортон. — Ну что ж, приступаем, вы знаете, что делать.

8

Бригитта полулежала в глубоком кресле, ее ноги лежали на специальном пуфике, голова была откинута назад, глаза закрыты. Служанка массировала ей ступни, другая служанка тихо наигрывала на лютне. Пожалуй, слишком тихо.

— Играй громче, рыжая! — повелела Бригитта. — И смени мелодию, я хочу услышать что-нибудь повеселее.

Рыжая взяла последний аккорд, музыка стихла, в наступившей тишине крик пытаемого раба прозвучал особенно отчетливо.

— Играй же! — повторила Бригитта.

Рыжая заиграла песню о том, как Кирк Прекрасный победил холодного оборотня. Жил-был в Изначальном Лесу, почти у самого центра мира, юный воитель по имени Кирк, невероятно красивый лицом, телом и голосом, сильный и ловкий, не очень умный, к сожалению, ну так это не всем дано, редко бывает, чтобы все хорошие качества удачно совместились в одном и том же человеке. Кирка любили мужчины и женщины, холопы и рабы повиновались Кирку с радостью, очень редко ему приходилось кого-либо наказывать. Кирк хорошо владел магией, никогда в его уделе не было ни засухи, ни потопа, ни какого-либо другого неурожая. Все в жизни Кирка было прекрасно, настолько прекрасно, что он стал искать себе приключений.

Он надолго уходил в лес и охотился на диких зверей, не ради шкур и волшебных снадобий, а просто так, чтобы доказать лесным духам свою силу, ловкость и решительность. Он мог насмерть забить малыми файрболами матерого кабана, мог выдернуть петлей призвания рыбу из реки, мог даже выкрасть из берлоги спящего медвежонка, да так, чтобы медведица ничего не заметила. Много разных чудес сотворял Кирк, все они были нелепы и не нужны ни для чего дельного, но чудо и не должно быть дельным, ему достаточно быть удивительным.

Однажды лесные духи собрались и решили, что пришло время испытать Кирка по-настоящему. Из неведомой дали они призвали холодного оборотня, и тот вышел к хижине Кирка в образе прекрасной девушки. Кирк не отличался острым умом, он вышел навстречу оборотню и принял его как пригожую девицу, не заметив ничего подозрительного. Бригитта подозревала, что автор песни в этом месте погрешил против истины, нельзя не заметить ни одного из столь многих и явных признаков. Женщина, гуляющая в лесу, может замерзнуть и быть холодна на ощупь, она может иметь от природы длинные передние зубы и острые кончики пальцев, она может не выговаривать звук «р», но когда все эти признаки сочетаются вместе, лишь запредельный глупец может не придать им должного значения, не потребовать, чтобы гостья подняла волосы и показала уши. Однако Кирк не сделал этого, он был пленен красотой оборотня, он потерял разум и чуть было не потерял жизнь.

Песня была довольно-таки похабной. Большая часть ее была посвящена подробному описанию того, что Кирк делал с оборотнем, и того, что оборотень делал с Кирком. Обычно, когда Бригитта слушала эту песню, сладкая истома поднималась от ее чресел по всему телу, в другое время Бригитта позволила бы второй девушке подарить ей радость, но сейчас это было решительно невозможно. Крики пытаемого раба становились все более громкими и отчаянными, музыка не могла их заглушить.