Другой мир. Союз трех - Максим Шаттам

квартиру и снял трубку телефона. Гудка не было. Мобильник тоже не работал. Включить телевизор не удалось – электричество все еще не починили. Подобравшись к оконному проему, Мэтт выглянул наружу: расположившаяся двадцатью тремя этажами ниже улица потянула его к себе. Мэтт схватился за раму. Снег покрывал все вокруг – ни одной машины не было видно, только густой белый покров. Пострадал весь город? Вся страна?

Что теперь делать? Желудок сжался, страх комом подобрался к горлу, и одновременно из глаз потекли слезы. ЧТО ДЕЛАТЬ?

Мэтт почувствовал, что его ноги слабеют, и он позволил себе соскользнуть на пол. Щеки замерзли так сильно, что не чувствовали текущих по ним слез. Это конец, конец всему живому на Земле. Мэтт съежился и задрожал.

Но через мгновение слезы высохли. Тело стремилось жить, оно сопротивлялось. И тут мальчик осознал, что в нем теплится надежда. Что ему известно о случившемся? Что стало с людьми, поглощенными молниями? Если они еще живы, то где они? Если они не исчезли, то, может быть, они внизу, или в бомбоубежище, или где-то еще? Хотя это показалось Мэтту маловероятным – родители никогда не оставили бы его. «Но я должен их найти. На улицах точно есть люди».

Холод подавил в нем чувство паники и страха.

Он попытался пошевелиться, с трудом поднялся на ноги. Укрыться, согреться – вот что необходимо сейчас. В этот момент с улицы донесся крик ребенка, крик, в котором слышался ужас. Мэтт снова подошел к окну, тело опять пронзила дрожь, но никого не было видно. Все-таки этот ребенок увидел или испытал что-то ужасное – иначе не закричал бы так.

Единственная хорошая новость: это значит, что он выжил не один.

Мэтт вернулся к себе в комнату, закутался в шерстяное одеяло, сел на кровать и стал размышлять. Вначале нужно спуститься вниз – может быть, он встретит там других жильцов; для этого он воспользуется пожарной лестницей – даже если лифт, в чем Мэтт сильно сомневался, и работает, провести взаперти остаток дней мальчику совсем не хотелось. Если ему не попадется никто из соседей, он будет просто искать выживших. Нет, только не это слово, означающее, что все остальные мертвы, он ведь ничего о них не знает, быть может, они где-то… еще. Мэтт представил лица родителей и почувствовал тоску, однако нужно делать хоть что-нибудь, чтобы разобраться во всем этом и попытаться спасти их.

Он решил посмотреть, который час, и обнаружил, что его часы остановились. Рассердившись, он снял их с запястья и швырнул на стол.

Надо было собрать все необходимое, ничего не забыть, чтобы не возвращаться обратно на двадцать третий этаж. Что ему может понадобиться? Теплая одежда, фонарик, немного воды и еды, чтобы подкрепиться. «Бинты! – подумал Мэтт. – Чтобы помочь тем, кто может быть ранен». Да, но разве одних бинтов достаточно для помощи? А, еще оружие! Кто знает, что его ждет там, внизу? Конечно, на улицах Нью-Йорка медведи не набрасываются на прохожих. Но все-таки кое-что он бы взял с собой. Обернувшись, Мэтт потрогал лезвие меча. Годится.

Мальчик подождал еще четверть часа, чтобы как следует согреться; с улицы раздался звук разбивающейся витрины. Выглянув в окно, Мэтт долго смотрел вниз, но ничего не увидел.

Надо идти. Он натянул толстый свитер с черным воротником, свое пальто – для зимы оно не очень подходило, однако оказалось под рукой – и перчатки. Положил в рюкзак пачку печенья, бутылку с водой и три яблока, найденные в холодильнике. Добавил фонарик и бинты.

Наконец он прикрепил к перевязи ножны и закинул меч за спину. Поводил плечами, привыкая к весу оружия. Теперь он готов идти.

Менее чем за час отчаяние в его душе сменилось решимостью. Взрослого человека должно было бы насторожить то, с какой легкостью Мэтту удалось справиться с собой, это могло означать близкую истерику.

Выйдя из квартиры, Мэтт постучал в дверь Маат, закричав:

– Это я, маленький Мэтт, откройте!

Пока он ждал в полумраке, его накрыла волна приятных воспоминаний о женщине, которая была его няней, а еще раньше – кормилицей. Она часто говорила ему, что они созданы друг для друга. Только Маат могла понять переполнявшие его теперь эмоции. В последние месяцы – после возвращения с каникул, проведенных в обществе кузена Теда, – Мэтт почти избегал ее: мягкость и внимание Маат напоминали ему детские годы, а нынешний Мэтт старался поскорее повзрослеть. Однако сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы снова ее увидеть, снова очутиться в ее объятиях.

Мэтт постучал еще несколько раз, прежде чем решил уйти.

Толкнув дверь, он вышел на лестницу – там царила темнота. Ни одна лампа не горела, ни одного звука не было слышно, кроме ветра, который вырывался из-под дверей и напоминал вой волка.

– Самое время доказать, чего ты стоишь, – подбодрил себя Мэтт, зажигая фонарик.

Он начал спускаться, взявшись рукой за перила. Меч оказался очень непрактичным – подпрыгивал при каждом шаге, и казалось, что с каждым новым скачком его вес удваивается. Чтобы успокоиться, Мэтт заговорил вслух:

– Я собираюсь идти к Тобиасу. Затем к Ньютону. Может быть, по дороге я встречу людей.

Свет фонарика образовывал белый конус, и Мэтт быстро убедился, что, кроме этого пучка света впереди, больше он ничего, увы, не сможет увидеть. Лестничные клетки были погружены в темноту. 19‐й, 18‐й, 17‐й этаж… Вдруг где-то внизу скрипнула дверь. Мэтт замер.

– Эй, есть там кто-нибудь? – спросил он, не особенно надеясь услышать ответ.

Ответа действительно не последовало, только продолжал выть ветер.

– Есть там кто-нибудь? – повторил он громче. – Я Мэтт Картер из квартиры двадцать три ноль шесть.

Его голос отразился эхом в тридцатиэтажной бетонной башне. Мэтту показалось, что десяток мальчишек задали кому-то один и тот же вопрос.

Нет ответа.

Охваченный надеждой, Мэтт продолжил спуск. Может, это ветер открыл дверь? Наверное…

15‐й, 14‐й, 13‐й…

Чье-то рычание заставило его остановиться. Он направил фонарик в ту сторону, откуда оно доносилось, и увидел белого пуделя.

– Что ты тут делаешь? Потерялся, да?

Пудель сел и уставился на Мэтта своими черными круглыми глазами.

Мальчик подошел, но собака вдруг оскалила маленькие острые зубы.

– Окей, спокойно, спокойно! Вот молодец!

И в этот момент пудель набросился на него; Мэтт отпрыгнул, и челюсти собаки сомкнулись на его брючине. Повиснув на ней, пудель гортанно зарычал. Мэтт никогда не слышал раньше ничего подобного и удивился, что такая маленькая собака может издавать такие звуки.

Охваченный страхом, он дергал ногой, пытаясь стряхнуть пса. Маленькое чудовище упало на пол;