Афганские каскадеры - Сергей Соболев

– Ну, ну.

– Мне продолжить?

– Продолжайте.

– Согласно этой версии, двенадцатого августа на склоне горного хребта в районе отрогов Восточных Соломоновых гор разбился не «Грач»…[4] И даже не «Су-24М»…

– А что тогда? «Тарелка» с инопланетянами?

– Другой бомбардировщик – «Туполев-два-два-эм-три»…[5]

– Чушь! За все время афганской войны мы не потеряли ни одного бомбардировщика дальней авиации.

– Я читала об этом. Но…

– Мне прислали файлы с вашими репортажами из Сирии, Ливана и Турции, – вдруг сказал Александр Николаевич. – Неплохо, неплохо… Но я, однако, ни разу не видел вас, вашего лица на экранах федеральных телеканалов. И не слышал прежде вашей фамилии – в качестве фронтового журналиста или ведущего профильных телепередач.

– Я работаю как фрилансер.

– То есть?

– Значительная часть сюжетов, роликов, которые показывают по телевидению разных стран, снимают, или, если угодно, добывают, именно фрилансеры… Мы получаем деньги за отснятый материал, а каналы через агентства получают «картинку» из горячих точек.

– У вас есть семья? – неожиданно спросил генерал.

– Что? – Анна удивленно посмотрела на собеседника. – Семья?

– Ну… муж… дети… Вы замужем?

– Да.

– Дети есть?

– Хм… Какое это имеет отношение к нашему разговору?

– А такое… – Генерал потер переносицу. – Такое, что вот это все… то, что вы пытаетесь вскрыть, это – не женское дело.

– А что, по-вашему, «женское дело»?

– Ладно, проехали, – сказал генерал. – У вас еще есть ко мне вопросы?

– Предлагаю вернуться к нашему разговору. – Они стали подниматься по лестнице на четвертый этаж. – Когда я работала с материалами в ЦАМО[6], обнаружила в архивном документе ссылку на вашу докладную начальнику комиссии, назначенной приказом маршала Соколова, первого заместителя тогдашнего министра обороны маршала Гречко… В августе восемьдесят четвертого года вы занимали должность командира отдельного Триста семьдесят…

– Осторожно! – Генерал, взяв девушку под локоть, помог ей переступить через битое стекло. – Нас перебазировали в Кандагар из Шинданда. Сначала одну эскадрилью… в феврале восемьдесят четвертого, а потом еще две. Летом я командовал этим полком… но осенью того же года его расформировали.

Они остановились на площадке четвертого этажа. По левую руку – он виден через голый дверной проем – открылся взору еще один большой зал. Как и повсюду в этом здании, пол здесь усеян мелкими железками, фрагментами какой-то аппаратуры и прочим мусором.

– Это был наш «Грач», – неожиданно сказал генерал. – Полет проходил в горной местности, в сложных погодных условиях. Аппарат врезался в склон горы… Летчик погиб. Да, была создана комиссия. Если вы читали тот документ, о котором упомянули вскользь, то должны знать, к каким выводам пришла расследовавшая данное происшествие комиссия.

– «Человеческий фактор», как сейчас говорят… Ошибка пилота.

– Давайте не будем тревожить мертвых, – сухо сказал генерал.

– Александр Николаевич, меня интересуют детали этого летного происшествия.

– Детали? – На лицо отставника набежало облачко. – Детали, говорите? – Он показал рукой на усыпанный обломками аппаратуры пол зала. – Видите вот это? А теперь представьте себе склон горы, усеянный обломками летательного аппарата! При том, дополню для полноты картинки, что двигатели и прочие тяжелые фрагменты планера оказались внизу, в реке! Можете себе представить это зрелище?

– С трудом…

– Вы ведь творческий человек?

– Эмм… В некотором смысле.

– Включите воображение.

– Мне недостает информации, чтобы представить себе всю эту картинку целиком… Кроме того, я не понимаю…

– Что именно не понятно вам?

– Почему была предпринята столь масштабная операция? Каковы причины?

– Шла спасательная операция. Надо было забрать с места крушения некоторые, гм… детали разбившегося аппарата.

– Почти две недели в том районе шли ожесточенные бои. А если брать провинцию Кандагар, ее северо-восточную часть, то они продолжались затем и всю осень. Что послужило этому причиной, как вы думаете?

– Если говорить о конкретном случае, о падении самолета, то поисково-спасательная операция продлилась от трех до четырех суток.

– А что именно случилось между двенадцатым и шестнадцатым числами?

– Вы что, не слушаете меня? Я уже сказал.

– Уточните еще раз, пожалуйста. Я ведь не специалист в этой сфере.

– В район падения нашего… летательного аппарата стали стягиваться моджахеды… Надо также учитывать, что это ЧП произошло совсем недалеко от их баз и укрепрайонов.

– В Афганистане за все годы той войны потеряно более двух десятков «Грачей»…

– Тридцать три, если быть точным.

– Вот видите! Ни из-за одного другого разбившегося штурмовика, или истребителя, или вертолета, или даже транспортного самолета не было столько… – Анна замялась, подбирая нужное определение. – Столько головной боли, – закончила она.

– Поисково-спасательные мероприятия проводятся даже в тех случаях, когда нет уверенности, что летчик – или экипаж – сумел выжить после летного происшествия.

– Такая активность была связана с тем, что самолет упал в непосредственной близости с границей Пакистана?

– Довольно близко, да. Но на территории ДРА, сколько помнится.

– А бои в районе ущелья «черных пещер»? В десяти или пятнадцати километрах от места крушения самолета? А «Кандагарская операция «Юг-84»? Это ведь уже происходило фактически на территории Пакистана?

– Неужели? – Генерал натянуто улыбнулся. – Какое это имеет отношение к тому летному происшествию, о котором вы упомянули?

– Я полагала, что вы, Александр Николаевич, расскажете мне об этом. О том, какая связь между поисково-спасательной операцией, или что это там было, и разгоревшимися уже вскоре боями в районе «черных пещер». Их еще называют «змеиными», насколько я в курсе.

– Не вижу тесной связи.

– Этот комплекс пещер находится всего в километрах десяти или двенадцати на юго-восток от места падения самолета. Первые столкновения с моджахедами отмечены пятнадцатым… ну, или шестнадцатым августа. Отдельные отряды спецназа, переброшенные из Кандагара и Лашкаргаха при поддержке авиации, работали в том районе от пяти до семи суток. Боевые столкновения разной интенсивности в данном районе… довольно малолюдном, кстати… продолжались вплоть до двадцать пятого августа. Были отмечены также стычки с переброшенными в тот район из Черата и Зхоба бойцами пакистанского спецназа SSG. Это то, что мне удалось выяснить по найденным в ЦАМО документам Сороковой армии…

Анна вновь поймала на себе колючий взгляд.

– Что вы от меня-то хотите? – хмуро спросил отставной военный. – Задайте конкретный вопрос!

– На борту разбившегося аппарата… какой бы марки он ни был… имелось тактическое ядерное оружие?

– Что??

– Говоря иначе – «спецбоеприпас»?

– Вы, журналисты, горазды на выдумки!..

– Это не я придумала. Я всего лишь упомянула одну из версий трактовки давнего летного происшествия, приведенную в книге военного историка. Человека, служившего, кстати, в ведомстве, охранявшем «ядерные секреты».

– Ну, так встретьтесь с ним! И задайте ему свои вопросы.

– Уже встречалась. Смольников критически относится к данной версии, хотя и приводит ее в одной из своих книг. Он что-то недоговаривает… – Она скупо улыбнулась. – Как и вы, Александр Николаевич.

Генерал, повернувшись к другому проходу, кивнул в сторону все еще висевшей там таблички:

«Стой! Проверь секретные документы!»

– Вам знакомо слово «подписка»?

– Ммм… Ну, я, в общем, понимаю…

– Вы, молодежь, ничего не понимаете! – сердито сказал отставник. – Вам кажется, что все так легко и просто… Наивные вы люди!

– Но ведь мы живем в другое время! Той страны… ее уже нет.

– Вот именно! – сурово сказал генерал. – Моей страны нет уже двадцать с лишним лет! А вы… и такие, как вы… все лезете, все копаетесь!..

– Александр Николаевич…

– Разграбили, понимаешь, все материальное, разломали, растащили по углам и заначкам!.. – сердито продолжил тот. – И все мало им, мало! Да когда ж вы успокоитесь?! Когда настанет этому предел?!

– Послушайте…

– Вижу, уже и за историю государства, в котором вы толком не жили и о котором имеете смутное представление, принялись!.. Ищете жареные факты? Хотите выставить нас, старшее поколение, агрессорами, оккупантами, кровожадными и неумными людьми, готовыми, чуть что, разжечь мировой пожар?!

– Александр Николаевич, вы меня неправильно поняли…

– Это был лучший в мире центр для подготовки военных летчиков и авиаспециалистов, – процедил генерал. – Видите, во что он превратился? Бандерлоги… – Отставной военный сердито махнул рукой. – Это я не вам, девушка… Не принимайте на свой счет.