Афганские каскадеры - Сергей Соболев

В бетонном основании появились даже не трещины, а разломы. Но сама конструкция, по сути, выполнила свое предназначение – выдержала удар многотонной махины, остановила ее…

– Тва-аю мать… – пробормотал Иван. – Вот же ситуевина…

Из поврежденного – или лопнувшего – бака вытекает соляра. Это вскрывшееся обстоятельство усугубляло и без того не слишком радостную картину напоровшегося на «вилы» противотаранки в шлюзе самосвала. Солярка, конечно, не керосин и не «девяносто пятый». Но и день сегодня не вот чтобы прохладный; в случае с соляркой опасна не сама эта жидкость, а продукты ее испарения.

Чтобы не искушать судьбу, Козак не стал более задерживаться в этом законопаченном ярко-желтой махиной шлюзе.

Протиснувшись между кабиной самосвала и «стеной», Козак очутился по другую сторону шлюза. Картина, которую он здесь увидел, тоже его не слишком обрадовала.

Кэмпбелл – кряжистый, крепко сбитый субъект лет тридцати пяти, – цедя ругательства, пинал ногами сваленного им же наземь смуглявого мужчину. Под горячую руку Колина скорее всего угодил водитель злополучного самосвала; судя по внешности и одеянию – афганец или «пак» (среди здешних водителей их большинство).

Расправа чинилась прямо на месте, у кабины «IVECO». Лицо мужчины превратилось в кровавую маску, на оранжевой тужурке тоже видны пятна крови; он надсадно, с посвистом дышит.

И, что уже совсем нехорошо, бедолага к моменту появления Козака почти не реагировал на наносимые ему старшим колонны побои.

– Кэмпбелл, прекратите! – крикнул Козак, вклиниваясь между разъяренным офицером-секьюрити и избиваемой им жертвой. – Немедленно прекратите!

– Kozak?! – прохрипел старший колонны. – Fuck off!!! Не лезь в мои дела, понял?!

Несколько долгих мгновений они стояли друг напротив друга; здоровяк Колин смотрел на подоспевшего к месту разборки коллегу с такой ненавистью, словно причиной сегодняшних неудач является именно стоящий перед ним мужчина. В какой-то момент даже показалось, что он набросится на Козака – как спущенный с цепи ротвейлер… Его «личник», здоровенный парень родом из украинского Кременчуга, тоже стал лезть буром на старшего Team-2. Остальные – имеется в виду «гарды», сотрудники «Армгрупп», присутствовавшие при этом инциденте, – не вмешивались в разбор старших… Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы между ними не вклинился датчанин, почуявший неладное и примчавшийся сюда вслед за Козаком.

Иван жестом показал афганцам-водителям, чтобы оттащили своего парня в сторону, пока Колин и его озверевшие «гарды» не забили его до смерти. Достав из кармашка рацию, вызвал диспетчера и коротко изложил свое видение ситуации, а также готовое решение. А оно было таковым: раз уж сюда пригнали автокран, то пусть разберут часть стены из «кубиков». И пропустят через этот временный проезд сначала морпехов, а потом уже и их колонну.

– Колин, действуйте так, как предлагает Айвен, – сказал диспетчер, адресуясь старшему колонны. – Распорядитесь, чтобы крановщик разобрал часть стены. Вы слышите, Колин?

– Слышу… Тут большого ума не надо, я уже и сам хотел дать такую команду.

– Вот и хорошо! Через… двадцать минут примерно к КПП подъедет бронегруппа. Пропустите через проход сначала патруль, потом уже вытягивайте из прохода «нитку». И на этот раз, Колин, постарайтесь обойтись без «траблов»!

Кэмпбелл, кривя рот, недобро поглядел на своего формального «зама», после чего направился в сопровождении здоровяка «гарда» к стоящему неподалеку штабному «Хамви». Козак направился через провонявший соляркой «шлюз» обратно к сторожке – следовало переговорить с крановщиком и указать ему на месте участок стены, который нужно в темпе разобрать.

«Теперь, Иван, тебе придется крутить головой на все триста шестьдесят, – хмуро подумал он. – Потому что от friendly fire[11] здесь народа погибает едва ли не больше, чем от огня талибов и прочих бородатых «рэбелов» с «калашами»…»

ГЛАВА 6

Москва

Третью неделю кряду в столице идут проливные дожди. Нынешняя осень бьет все рекорды по количеству выпавших осадков. Субботнее утро выдалось в этом плане ничем не лучше предыдущих дней. Над огромным мегаполисом тяжело нависли низкие ноздреватые тучи. Неравномерно, но с завидным постоянством, то припуская, то превращаясь в морось и затем вновь вставая стеной, проливается на разбухшую от влаги почву, на крыши домов, на блестящий от луж асфальт надоевший всем дождь. Порывистый ветер треплет растяжки и билборды, упруго пригибает верхушки деревьев, срывая с них листву. Остается только позавидовать тем, кто в эту собачью погоду может позволить себе не выходить из дому.

Серебристый «BMW X5» припарковался во втором ряду на стоянке возле главного входа в трехэтажное здание торгового дома «Ясенево». Водитель не стал выключать двигатель. По крыше барабанит дождь; крупные, как виноградины, капли плющатся на лобовом стекле. Шоркают «дворники»; включенная печка гонит в салон теплый воздух; из динамика радио, настроенного на канал MOSKVA.FM, включенного для фона, звучат шлягеры дня.

В салоне двое. За рулем кряжистый, крепкого телосложения, с короткой стрижкой мужчина лет тридцати трех. Одет в серый в крапинку пиджак с коричневыми кожаными заплатами на локтях и в темные брюки. Под пиджаком белая рубашка, ворот расстегнут, но лишь на одну пуговицу. Куртка и кейс с ноутом оставлены им на заднем сиденье внедорожника.

Рядом, в кресле пассажира, расположилась молодая женщина. Она года на два или три моложе своего спутника. Почти одного роста с ним, под метр восемьдесят. Одета в скромный светло-серый жакет и такого же цвета юбку по колено, на шее повязан легкий сине-зеленый шарфик. В ближнем кругу – а весьма узок он, этот круг – сосредоточенная, порой даже замкнутая, застегнутая, что называется, на все пуговицы. На людях же эта молодая женщина умеет быть разной – веселой, компанейской, деловой, наивной «блондинкой», ленивой, как кошка, начальственно-сердитой…

Короче, такой, какой ее хотят видеть нужные для дела люди.

Анна Козакова бросила взгляд на свои недешевые часики – украшенные бриллиантовой крошкой «Cartier». Без четверти десять. Они прибыли в указанное им место с небольшим запасом по времени. Анна терпеть не может опозданий; к тому же человек, с которым они должны встретиться сегодня, уже вскоре, сам редкий педант.

Перехватив взгляд водителя, направленный на ее обтянутые тончайшим шелком коленки, Анна слегка усмехнулась.

– Не о том думаешь, Кот…

Котов, ее коллега и давний знакомец, ответно улыбнулся, показав плотные белые зубы.

– А ты неплохо выглядишь, подруга.

– Ты это уже говорил. Придумай комплимент посвежей, поизысканней.

– Самая красивая девушка в…

– В Балашихе, – усмехнувшись, сказала Анна. – У тебя у самого жена – красавица. Поэтому не фиг заглядываться на других.

– Вчера получил от «половины» люлей, – пожаловался Котов. – Был жуткий ор. А потом моя благоверная замолчала…

– Не верю.

– В натуре! И сегодня утром, когда я собирался, чтобы заехать за тобой, она ни завтрак не приготовила, ни даже единого словечка не сказала. Представляешь?

– Из-за того, что «крякнула» поездка на курорт?

– Вот-вот. – Котов с тоской посмотрел на залитое дождевыми ручьями лобовое стекло, по которому уныло шоркают «дворники». – Я мог бы сейчас сидеть в самолете с женой и сыном и потягивать виски. А во второй половине дня я бы уже купался в Красном море…

– Там акулы, Кот. И вообще… в Египте сейчас неспокойно.

– Нормально там. Солнце, тепло, сухо. Не то что в этом нашенском болоте. Да и устал я, между нами говоря, – полтора года без отпуска.

Котов развернулся к спутнице.

– Вот ты вроде была в этом году в отпуске?

– Откуда ты взял?

– Начальник сказал.

– Что, именно так и сказал?

– А откуда, думаешь, я бы узнал? Мы с тобой, подруга, уже несколько месяцев как не контачим.

– А в связи с чем всплыла тема моего отпуска?

– Ну… я начал отмазы кидать.

– Отмазы? – Анна покосилась на него. – А по-русски объяснить можно?

– Когда с шефом говорил… Сказал ему, типа, вы не правы. Ну, мол, ни Анна Алексеевна… то бишь ты… а он твое имя сам назвал… ни я, опять же, в этом году не отдыхали. Пытался усовестить, что мы, мол, пахали, как «папы Карлы»… И потому имеем право на отпуск.

– Хотел мною прикрыться?

– Ну а че делать? – Котов почесал раздвоенный ямочкой подбородок. – Говорю же, искал отмаз. У нас ведь билеты в Шарм-эль-Шейх были на руках! И я, между прочим, официально числюсь в отпуске.

– И что тебе на твои попытки подверстать к твоим проблемам меня сказало наше начальство?

– Сказало, что ты совсем недавно была в отпуске. Не далее как этим летом.

– Умгу, вот как, значит, – пробормотала Козакова. – Они называют это отпуском? Ну и ну… Еще что про меня сказали? – громче сказала она. – На тему моего недавнего отпуска?