В огонь и в воду - Амеде Ашар

— Да, но вѣдь довольно одной минуты, чтобы молнія сразила дубъ.

— Воля Божья!

Графъ кивнулъ цыганкѣ и, не дрогнувъ ни однимъ мускуломъ, поѣхалъ дальше.

Уже соборъ Ошскій показался на горѣ съ двумя своими квадратными башнями, какъ графъ Гедеонъ подозвалъ знакомъ обоихъ товарищей. Въ одну минуту они подъѣхали къ нему, Францъ слѣва, а Джузеппе справа.

— А что, молодцы, очень вы оба дорожите жизнью? спросилъ графъ.

Францъ пожалъ плечами и отвѣчалъ:

— Въ пятьдесятъ-то лѣтъ! а мнѣ они стукнули два года съ мѣсяцемъ тому назадъ! Есть чѣмъ дорожить! Съ трудомъ могу я одолѣть пять или шесть кружекъ… я совсѣмъ разрушаюсь… Съѣмъ трехъ каплуновъ — и совсѣмъ отяжелѣю, а если не просплю потомъ часовъ восемь или десять, то голова послѣ трещитъ… Надоѣло!

— А ты, Джузеппе?

— О! я, сказалъ итальянецъ, да также, какъ и онъ! Къ чему жить въ мои года? Вотъ недавно проскакалъ однимъ духомъ тридцать миль — и схватилъ лихорадку… Правда, что лошадь совсѣмъ пала; но вѣдь то — животное неразумное, оно и понятно… Вотъ на ночлегѣ хорошенькая дѣвочка наливала мнѣ стаканъ… Она улыбнулась; зубки у ней блестѣли, какъ у котенка. Покойной ночи! я заснулъ, положивъ локти на столъ… Совсѣмъ не стало во мнѣ человѣка!

— Значитъ, вамъ все равно — отправиться въ путь, откуда не возвращаются назадъ?

— Вотъ еще! когда вы ѣдете, то и мы не отстанемъ. Правда, Францъ?

— Еще бы!

— Когда такъ, то будьте готовы оба. Когда графъ де Монтестрюкъ указываетъ на такое мѣсто, гдѣ умираютъ, то онъ скачетъ всегда впереди.

— Значитъ, мы ѣдемъ?… спросилъ Джузеппе.

— Захватить барона де Саккаро въ трактирѣ, гдѣ онъ пируетъ съ своими разбойниками.

— Ихъ двадцать, кажется, а съ нимъ, выходитъ, двадцать одинъ, сказалъ Францъ.

— Что-жь, развѣ боишься?

— Нѣтъ, я только подвожу итогъ.

— Или мы его убьемъ, или онъ насъ спровадитъ на тотъ свѣтъ.

— А что я тебѣ говорилъ? проворчалъ Джузеппе на ухо товарищу.

Три всадника, оставивъ Ошъ направо, въѣхали въ долину, которая ведетъ въ Сен-Жанъ-ле-Конталь, когда графъ де Монтестрюкъ, остановясь у группы полуобнаженныхъ деревьевъ, вынулъ шпагу и, согнувъ ее на лукѣ сѣдла, сказалъ:

— Теперь, товарищи, осмотримъ наше оружіе! Не слѣдуетъ, чтобы проклятый баронъ захватилъ насъ въ расплохъ!

Всѣ трое вынули свои шпаги и кинжалы изъ ноженъ, чтобъ увѣриться, что они свободно входятъ и выходятъ, что концы у нихъ остры и лезвія отточены. Осмотрѣли заряды въ пистолетахъ, перемѣнили затравку и, успокоившись на этотъ счетъ, пустились дальше.

— Видите, молодцы, сказалъ графъ, шесть зарядовъ — это шесть убитыхъ. Останется четырнадцать, пустяки для насъ съ вами… Притомъ же цыгане вѣчно прибавляютъ. Однакожъ, нужно держать ухо востро и не тратить пороху по воробьямъ.

Скоро они доѣхали до того мѣста долины, гдѣ начинались дома Сен-Жанъ-ле-Конталя. Женщины и дѣвушки съ крикомъ бѣжали во всѣ стороны по полямъ; дѣти плакали, догоняя ихъ и падая на каждомъ шагу. Сильный шумъ раздавался изъ деревни.

— Вотъ лучшее доказательство, что тотъ, кого мы ищемъ, еще не убрался отсюда! сказалъ графъ Гедеонъ.

Онъ остановилъ за руку женщину, бѣжавшую съ узломъ платья на головѣ. Та упала на колѣна, думая, что пришла ея смерть.

— Встань и разскажи, что тамъ такое?

— Ахъ, мой Боже! самъ дьяволъ напалъ на нашу сторону!

— Да, дьяволъ или баронъ — это одно и тоже. Что же онъ тамъ дѣлаетъ?

— А все, что не позволено дѣлать, добрый господинъ. Сначала еще шло порядочно; вся ватага казалась усталою и толковала, что пора спать; начальникъ велѣлъ приготовить обѣдъ, когда они проснутся. Трактирщикъ поставилъ кастрюли на огонь, а на дворѣ накрыли большой столъ. Но какъ только они открыли глаза и выпили нѣсколько бутылокъ, то стали прямыми язычниками.

— Совсѣмъ пьяные, значитъ?

— Совершенно!

— Ну, тѣмъ лучше!

— Что вы говорите? Они собираются разграбить деревню для забавы. Я, пришла-было съ другими, посмотрѣть и едва унесла ноги. Послушайте-ка!

Въ самомъ дѣлѣ, слышался сильный шумъ и выстрѣлы. Перепуганный скотъ бѣжалъ изъ деревни съ отчаяннымъ ревомъ. Старуха бросилась тоже бѣжать. Графъ поѣхалъ къ деревнѣ.

— Берегитесь, дѣтки, пляска начинается! Смотрите, руку на пистолетъ и, какъ-только я подамъ сигналъ, — не зѣвать!

— А какой же будетъ сигналъ?

— Чортъ возьми! шпага на-голо! Какъ только я ее выну — стрѣляй въ разбойниковъ и руби ихъ!

Они пріѣхали на главную улицу Сен-Жанъ-ле Конталя, въ концѣ которой стоялъ трактиръ, прославившійся жареными гусями. Повсюду царствовалъ страшный безпорядокъ. На жителей напалъ паническій ужасъ. Чтобъ добраться до трактира Золотаго Карпа, надо было только идти на встрѣчу бѣгущимъ. Адскій шумъ выходилъ оттуда.

Черезъ растворенную дверь видѣнъ былъ баронъ верхомъ, со шляпой на бровяхъ; онъ осушилъ цѣлый жбанъ и смѣялся во все горло, Кругомъ него — самый шумный безпорядокъ. Ломали мебель, бросали посуду за окошко. Нѣсколько разбойниковъ гонялись за служанками, которыя не знали, куда спрятаться; столъ былъ опрокинутъ, нѣсколько бочекъ разстрѣляно изъ пистолетовъ и вино лилось ручьями на красный полъ. Негодяи, припавъ на колѣна, такъ и пили прямо съ полу. Въ углу плакала дѣвушка съ обнаженными плечами. Тамъ и сямъ солдаты торопливо совали въ мѣшки и чемоданы награбленныя вещи. Другіе стрѣляли въ куръ и утокъ и вѣшали убитыхъ за ноги къ сѣдламъ.

— Ату его! ату его! кричалъ баронъ, забавлявшійся, какъ король.

Труба протрубила походъ: кто держался еще кое-какъ на ногахъ, сѣли на коней и выровнялись подлѣ барона де Саккаро, краснаго, какъ піонъ. Другіе пошли, качаясь, на конюшни и вышли оттуда, таща лошадей за поводья.

— Всѣ крѣпки и славно вооружены, сказалъ Францъ, и не двадцать ихъ, а тридцать!

— Ну, тѣмъ будетъ забавнѣе. На балѣ, ты самъ знаешь, чѣмъ больше танцующихъ, тѣмъ веселѣй, отвѣчалъ Джузеппе.

— Можно мнѣ выбрать, себѣ одного? Вотъ тотъ въ красномъ плащѣ мнѣ нравится.

— А меня особенно соблазняетъ толстякъ, съ зеленымъ перомъ на шляпѣ.

— Выстрѣлимъ-ка разомъ, будетъ пара.

Выстроивъ кое-какъ свою банду, баронъ огрѣлъ хлыстомъ отсталыхъ и, выпрямившись на стременахъ, крикнулъ:

— Теперь, мои барашки, на охоту за хорошенькими дѣвочками и за прекрасными денежками! Кто меня любитъ — за мной!

Въ отвѣтъ раздалось «ура», и въ ту минуту, какъ отрядъ двигался съ мѣста, на дворѣ появился впереди Франца и Джузеппе графъ Гедеонъ въ шляпѣ, надвинутой на самыя брови, крѣпко сидя въ сѣдлѣ и съ откинутымъ на плеча плащемъ. Баронъ уже ѣхавшій къ воротамъ, увидѣлъ его.