Бригада 16. Похищение европы - Александр Белов

Белов поднялся со стула. Это имя, как напоминание из прошлой жизни, заставило его напрячься. Он давно уже был Александром Николаевичем Беловым, законопослушным и добропорядочным гражданином, директором крупнейшего алюминиевого комбината, кандидатом в губернаторы, наконец! Саня Белый остался по другую сторону страшной черты - вместе с Филом, Космосом и Пчелой. Но сейчас он вдруг снова кому-то понадобился. Кому, хотелось бы знать?

Краем глаза Белов уловил мягкое и вместе с тем молниеносное движение: это Витек расстегнул кобуру и, вытащив пистолет, спрятал его сзади, за пояс брюк. Телохранитель выступил вперед, закрывая собой Белова.

Саша улыбнулся и положил руку ему на плечо.

- Не надо, я сам разберусь. Кто меня спрашивает? - обратился он к рабочему.

- Князь, - шепотом ответил тот,

- А кто такой князь? - снова спросил Белов. - Князь тьмы?

Рабочий пожал плечами, словно хотел сказать: ну, если вы не знаете Князя... Тогда дело совсем плохо.

- Будем знакомиться, - сказал Белов и вышел на крыльцо.

За пригорком, неподалеку от поворота к особняку купца Митрофанова, стояла неприметная серая «мазда». Водителя нигде не было видно - наверное, он захотел прогуляться среди окрестных холмов.

На заднем сиденье, прикрытый газетой «Вечерний Петропавловск», лежал кофр из-под дорогого профессионального «Никона». Открытая пепельница была забита расплющенными окурками «Парламента».

Метрах в пятидесяти от автомобиля стоял высокий раскидистый дуб; с его верхушки особняк просматривался, как на ладони.

Человек в одежде, такой же неприметной, как и «мазда», на которой он приехал, сидел на толстом суку, обхватив левой рукой ствол дерева.

О такой удаче он мог только мечтать! Дальняя командировка полностью себя оправдывала. Некие люди, которых он толком и не знал, разыскали его в Москве. Мужчина был фотокорреспондентом, работающим по контракту с десятком самых «желтых» изданий. Жареные снимки - это была его специализация, в которой он достиг весьма значительных успехов. Когда требовалось незаметно снять поп-звезду в неприглядном виде или изобличить в какой-нибудь гадости модного политика, издатели непременно обращались к нему.

Его имя никогда не стояло под фотографиями; редакторы свято хранили тайну своего «охотника». Поэтому он был несколько удивлен, получив анонимное предложение отправиться на Камчатку и там открыть очередную охоту - на Александра Белова. Весомый аванс резко сократил время, отпущенное на раздумья, и уже через пару дней фотограф прилетел в Петропавловск-Камчатский. Незнакомец, не пожелавший представиться, распорядился отслеживать каждый шаг Белова и тщательно фиксировать все контакты кандидата в губернаторы. Он дал целую стопку фотографий с изображением людей, особенно интересующих заказчика.

У корреспондента была превосходная - профессиональная - зрительная память, и сейчас он быстро выделил нужный образ: высокий мужчина с пышной седой шевелюрой.

Седоволосый вышел из черного «мицубиси-паджеро», остановившегося перед воротами особняка. Из второй машины - такого же черного «ниссана» - выскочили здоровенные коротко стриженные парни. Один из них что-то крикнул рабочим, возившимся во дворе митрофановского дома.

Фотограф прильнул к видоискателю «Никона» и положил палец на спуск. Достаточно одного легкого нажатия, и фотоаппарат выстрелит быстрой очередью снимков. В целлофановом пакете, висевшем на руке, лежали запасные обоймы - кассеты с пленкой.

Охотник выцеливал дичь - надо признаться, на удивление глупую и наивную. Он увидел, как на крыльцо особняка вышел Белов. Седоволосый, немного помедлив, направился к нему.

Фотограф, замирая от азарта и мысли о предстоящем гонораре, нажал на спуск.

IV

Белов вышел на улицу и замер, прищурившись от яркого солнца. Напротив него, перед крыльцом, стоял неизвестный мужчина. У мужчины были густые седые волосы и лицо с грубыми и резкими чертами. Колючие серые глаза под кустистыми бровями напоминали две крошечные амбразуры, в глубине которых притаились пулеметы, готовые вот-вот извергнуть ураганный шквал свинца.

«Князь, - промелькнуло в голове Белова. - Вот он, значит, какой - криминальный хозяин Камчатки. По всему видно - из старой гвардии. Настоящий "законник". Только что ему от меня нужно? Хочет взять на испуг будущего губернатора? Ха!»

Он окинул взглядом подручных «авторитета». Шесть здоровых парней, перевес явно на их стороне. Правда, они сами тоже чего-то стоят, и в «машинке» у Витька девять патронов - восемь в обойме и один в стволе, но все же...

Седой мужчина внезапно улыбнулся. Белову показалось, он услышал хруст, с которым разошлись морщины на суровом лице Князя.

- И впрямь - Саня Белый. А я думал - бакланит бородатый, - сказал он и стал подниматься по ступенькам. При этом Князь сделал едва уловимое движение рукой, и шестеро «горилл» обмякли, словно из них выпустили весь воздух. «Авторитет» протянул худую жилистую руку. - Ну, здравствуй. Пустишь в дом?

Белов пожал протянутую руку и отступил в сторону.

- Здравствуй. Проходи.

Князь прошел в зал. Цепкий взгляд скользнул по Витьку.

- Спрячь, сынок. Я с миром. Пусть он нюхает подмышку.

Злобин, поймав утвердительный кивок Белова, убрал пистолет в кобуру.

Князь обошел вокруг стола и замер, ожидая приглашения. Уважение к чужому дому и его хозяину у «законников» в крови. Белов подошел и сдвинул стул - всего на пару сантиметров, но этого было достаточно, чтобы «авторитет» по достоинству оценил оказанное гостеприимство.

Он учтиво кивнул и сел. Белов сел рядом.

- Прости, что не предупредил о визите, - сказал Князь. - Знаю, тебе нельзя. Ты должен быть Белым - во всех смыслах.

Белов молча поднял брови. Встреча с уголовным авторитетом вряд ли может повысить рейтинг, в этом Князь не ошибался.

- Больше мы не встретимся, - продолжал «законник». - Поэтому скажу все сразу. Сейчас. - Он по очереди посмотрел на всех, кто был в зале - Витька, Ватсона и Любочку.

- Это - мои люди, - сказал Белов, и Князь снова кивнул.

- Хорошо. Хочу, чтоб ты знал - нам с тобой делить нечего. Я из-под «папы», то есть у государства, не краду. И наркоту не уважаю, она не подо мной. Если сядешь в кресло, сам во всем разберешься. Зацепки есть, не сомневайся. «Толстых» мы шерстим, скрывать не буду. Да ты и сам за них возьмешься. Обнаглели, вконец, все под себя гребут, словно завтра - конец света. Еще немного - и пустые бутылки у бомжей воровать начнут. О тебе все знаю. Ты - правильный мужик. От тебя людям только лучше станет. В общем, масть воровская - за тебя, хотя, сам понимаешь, - политику мы не хаваем.

Белов наклонил голову в знак согласия.

- Ребята хотели спасибо тебе передать - за боксера, - в серых глазах Князя заметались веселые искорки. - Я знамени не кланяюсь, сегодня оно одно, а завтра - другое. Но за Россию сердце болит. Ты - молодец, и Серега - тоже. Побил америкоса.

Белов улыбнулся, вспоминая, как его подопечный, Сергей Степанцов, одержал заслуженную победу в Нью-Йорке и выиграл титул чемпиона мира.

- Ну вот и все. - Князь снова стал серьезным. - Меньше слов - больше ясности. Напоследок хочу предупредить - накат на тебя   скоро   пойдет.   Пасет   тебя   кто-то, а кто - разобрать не могу. Ниточка далеко бежит, аж до самой столицы. Я буду у тебя за спиной. За правым плечом.

- Как ангел-хранитель? - спросил Белов.

Вместо ответа Князь повел в воздухе рукой. Между его пальцами, будто из ниоткуда, возникла простая белая карточка. «Авторитет» протянул карточку Белову: на ней был только номер телефона, и все. Ни имени, ни фамилии, ничего больше.

«Законник» поднялся и твердым уверенным шагом направился к выходу. На пороге он обернулся и сказал:

- Да! Я ведь что приезжал-то? Забери своего клоуна, а то мои ребята его чуть не порешили. Виданное ли дело - самого Князя при всем честном народе раздевать. Помяли немного, но ничего. До свадьбы заживет. Не держи зла.

Он коротко рассмеялся - будто скрипнули несмазанные дверные петли - и пошел к машине. Бойцы авторитета ввели под руки Федора. Он держался за живот, левый глаз заплыл, в бороде запеклись сгустки крови.

При виде Лукина у Белова болезненно сжалось сердце, но он понимал - могло быть и хуже. Видимо, Федор опять сделал что-то не то. Непоседливость натуры чуть было не завела его слишком далеко. Во всем этом предстояло еще разобраться, но последние слова Князя звучали, как извинения.

Бойцы «законника» усадили Федора на стул, один из них потрепал Лукина по плечу.

- Брат, не в обиду?

Федор скривился и прошептал:

- Ладно уж, сам виноват. Спасибо, что не убили.

Боец поискал глазами равного себе и безошибочно обратился к Витьку:

- Брат, у вас на дереве - кукушка. Мы ее снимем, но ты тоже не зевай.