По закону подлости - Марина Серова

Я едва не плюнула и вернулась обратно, начав сборы к экскурсии в Сочи.

Как оказалось, спешно отъезжая из Тарасова, я забыла захватить с собою не только лишнюю пару туфель, оставшись, по существу, в тапочках, но и некоторые необходимые мелочи, о которых говорить не принято, ну а вот сейчас подошло время их вспомнить.

Соединять познавательную поездку с необходимыми делами — значит очень неглупо проводить время.

Я заперла свой домик, отметила это, чтобы потом, если снова обнаружу его незапертым, не сомневаться в своей неаккуратности, и бодрым шагом пошла к стоянке, стараясь выдержать быстрый темп до конца, и вовсе не потому, что я такая активная в такое хмурое утро. Честно говоря, мне очень не хотелось, чтобы Валерии пришло на ум повторить вчерашний сериал страданий в своем исполнении, пожелав вернуть себе уже однажды испытанную аудиторию.

Свернув на дорожку, ведущую в нужном направлении, я натолкнулась на небольшую компанию.

Это были уже знакомые мне байкерные братья, неизвестно какого черта разгуливающие по утрам, причем опять все вместе.

Мандибуля был с ними, и мы обменялись взглядами, отнюдь не выражающими взаимной симпатии.

Байкеры меня не только увидели, но, как видно, решили встряхнуть свои немного помятые с вечера нервы.

Я это поняла по их мерзким взглядам и, не желая связываться с дураками, опустила голову, стремясь спокойно пройти мимо, но тотчас была задержана.

— Девушка! — приблизился ко мне один из них, делегируемый вперед, очевидно, за хорошие манеры. — Куда вы так торопитесь? Уж не на встречу ли с нами?

Я огорченно покачала головой и коротко ответила:

— Нет, ребята. У меня дела.

Нараспев повторив мою фразу, этот недомерок, согнув руку коромыслом, попытался обнять меня за плечи.

Оставшиеся трое его собратьев, сделав стойку, молча начали обходить нас с флангов.

Простота и прямота маневра байкеров заставила меня принять адекватные меры.

— Нет, так дело не пойдет! — твердо заявила я и, поняв, что, очевидно, придется проводить сеанс мануальной терапии, развернувшись, плотно прижалась спиной к стволу корявого дерева. Так у меня было больше шансов отгонять противников по одному.

Байкеры опешили: наверное, такое поведение не вписывалось в их привычную модель.

Не было ни криков, ни визгов, ни погони, а доказывать женщине один на один, что ты мужчина, скорее всего, не позволяли светлые байкерские принципы.

Стоявший до этого в отдалении Мандибуля прошел вперед, растолкав свою команду.

— Я не пойму, почему ты от нас бегаешь? — негромко сказал он. — Что тебя не устраивает?

— Ваше общество, — призналась я.

Мандибуля нахмурил лобик и, покусав губы, еще тише спросил:

— Ты хочешь пообщаться со мной наедине? Я — не против!

На секунду потеряв дар речи от такой откровенности, я поманила пальчиком Мандибулю, и, когда он приблизил ко мне свое ухо, думая, очевидно, что я из девичьей скромности сейчас горячо прошепчу ему «да», то вместо этого услышал нечто совсем другое. А потому Мандибуля отпрянул и, выругавшись, замахнулся на меня кулаком.

Авторитет вождя для байкеров непререкаем, поэтому, когда, так и не опустив свою лапку, Мандибуля плашмя рухнул на землю от моих превентивных действий, его ребятки, взвыв, бросились на меня одновременно.

Это было самое неумное, что они могли избрать.

Толкаясь и мешая друг другу, они сами себя затормозили, поэтому, когда очень удачным ударом ноги в живот я уронила первого же, остальные, наткнувшись на него, закрутились на месте как бараны.

Мне бежать было некуда, да и не следовало этого делать. Наоборот, я сделала полшага вперед и весело хлопнула ближайшего устоявшего на ногах мальчонку ладошкой по носу. Нос его сразу же покраснел, а байкер потерял последнюю возможность соображанса, и так весьма скудную от рождения.

Теперь моя задача состояла в том, чтобы не дать им возможности разобраться между собой и самой удалиться с минимальными потерями.

И все-таки один из байкеров, самый маленький и самый юркий, оказался наиболее удачливым. Оттолкнув своих собратьев, он бросился на меня, широко расставив руки, словно решив показать мне прием греко-римской борьбы.

Быстро присев, я провела прямой удар рукой ему в пах и снова выпрямилась, а он согнулся.

Тут откуда-то со стороны послышался крик.

Переведя взгляд, я увидела мчащуюся к нашей группе человеческую глыбу. Это был мой вчерашний чудный знакомый по имени Блендамед. Я немного удивилась, увидев его, подбегающего к нам ближе.

Эти мужики, как истинно стадные животные, при нападении на женщину будто сразу заключают между собой некий молчаливый пакт, вмиг забывая об элементарных понятиях, действовавших еще вчера.

Байкеры, как видно, решили разрубить конфликт сугубо традиционным методом. Они наконец разобрались между собой, и у двоих в руках мелькнули ножи.

Однако подскочивший Блендамед меня огорчил, точнее, обрадовал. А еще точнее, он сделал и то и другое одновременно. Он показал мне, что я не права, и молча отшвырнул ближайшего из байкеров в сторону, зацепив его руками за плечи.

Поняв, что они окружены гигантски превосходящими силами противника, байкеры во главе с очухавшимся Мандибулей попытались, выкрикивая ругательства, броситься врассыпную.

Блендамед же продолжал работать, как на тренажерах.

По его повадкам сразу же было видно настоящего спортсмена: он начал с малого веса, вышвырнув его с поля и постепенно увеличивая подходы.

Самого крупного противника мы погасили вместе, причем я как слабая женщина позволила основную работу сделать за себя.

Когда мы остались вдвоем, отдуваясь и смахивая пот со лба, Блендамед остановился передо мной и сказал:

— Привет, подруга!

Это было не оригинально, но мне понравилось.

— Сам привет, — ответила я и улыбнулась. Сегодня Блендамед выглядел более симпатичным, чем вчера: это, наверное, потому, что я явно не собиралась обыгрывать его в карты, не иначе.

Мой путь до этого развлеченьица пролегал к стоянке, и я не видела причин отказываться от своих планов.

Мы пошли вместе с Блендамедом, и, чтобы начать нейтральный разговор, я спросила, почему у такого видного парня такая гадкая кличка.

Он довольно рассмеялся и, отирая пот ладонью со лба, пустился в объяснения:

— Фамилия моя Зубов, вот и назвали пацаны Блендамедом, да я не обижаюсь, а вы, извините, замужем? — сделал Зубов-Блендамед еще один неоригинальный заход, и я чуть не прослезилась от такой непосредственности.

Моя машинка отдыхала там же, где я ее оставила, и на подходе к ней я обнаружила еще одного страдающего субъекта нашего пола — ту самую девушку, которая уже привиделась мне сегодня с утра.

Она сидела на корточках около дерева и курила сигаретку, зажимая ее в кулачке.

Увидев нас с Блендамедом, она с независимым видом отвела свои блудливые глазки и стала затягиваться еще сильнее.

Все было ясно: девочка готовится словить кайф, и не мне было ей мешать: все равно не поймет, что это были бы добрые побуждения.

— Анечка! — вдруг подал голос Блендамед. — Ты чем это тут занимаешься?

Анечка тихо захихикала и не ответила.

Блендамед вздохнул и, посмотрев на меня, пробурчал что-то среднее между словами сострадания и ругательством.

— Такая молодая и уже наркошка, — пояснил он, словно я в этом нуждалась.

Я молча кивнула и, бегло на ходу осмотрев Анечкино лицо, отдала должное профессионализму Вити-сутенера: на лице у Анечки не было видно никаких следов недавней экзекуции.

Подойдя к «девятке», я достала из сумочки пульт дистанционки, нажала на кнопочку, а услышала в ответ только обидный пшик: моя машина была открыта.

Я едва не выкрикнула нехорошее ругательство в пространство: создавалось крепкое впечатление, что заведение под названием «Большой ручей» просто-напросто не выносит запертых дверей.

Я открыла левую переднюю дверцу «девятки» и осторожно заглянула в салон, тут же быстро оглянувшись на Анечку.

Она или умело делала вид, или на самом деле уже не интересовалась окружающим.

Блендамед же смотрел на меня с явно непонимающим видом, очевидно, тоже начиная подозревать во мне наркошку.

Наученная неоднократным прошлым опытом, я внимательно обследовала весь салон.

Не заметив ничего подозрительного, села за руль и попробовала завести машину.

Это у меня получилось с первого же раза.

Мне стало совсем нехорошо: если моя капризная жигулевская зараза заводилась с первого же толчка, однозначно следовало ждать неприятностей.

Я махнула рукой Блендамеду, улыбнулась ему, выехала со стоянки и покатила по трассе, сверяясь с указателями: их в здешних местах понатыкано столько, что заехать не туда, куда нужно, можно было бы, только имея на то очень сильное желание.