Есть время жить-2 - Пауль Локамп

– Мне подумать надо, – пытаюсь протянуть время я. Чёрт, а нафига мне это время? Конечно, где-то в глубине души еще теплится дохленькая надежда, что Юрка сделает круг вокруг квартала и попытается их с тыла прижать, но вряд ли… Ох ты сучонок, язви тебя в душу мать…

– Хорош думать, не в библиотеке! Даем три минуты, на подумать, потом не обижайся, валить будем наглухо…

Да уж, на этот раз влип по уши. Выхода, как ни крути, у меня нет – лежу тут, как хрен на блюде. Патронов мало – в ружье восемь, в разгрузке еще десяток, да что с них толку – дробь. Пистолет ещё и два полных магазина к нему. Слабо… Ну сдамся им на милость, что с того; ведь мало того, что обдерут, как липку, так ещё и пулю в голову влепят. Шансов выбраться живым, как ни крути, мало, а точнее – вообще не видно.

– Три минуты прошли, – ехидно спросил один из нападавших, – что делать будем?

– Понимаешь, – в тон ему ответил я, – не верю, что вы меня живым отпустите. А умирать очень неохота…

– А ты сам подумай, парень, нафига нам тебя убивать? Ради интереса? Посмотреть, как твои мозги на асфальте смотрятся? Так видели уже не раз, лишний раз смотреть неинтересно. Конечно, вещички у тебя заберём, а так – живи, нафига ты нам сдался-то?

– Ладно, – подал голос я, – выхожу, не стреляйте.

– Ишь, разбежался, выходит он. Бросай наружу свою дудку и жалетку сымай, мало ли, что там ещё что положено. Может, гранат натыкано, в кажний карман…

Логично, блин. Расстегиваю разгрузку и выбрасываю её на дорогу, перед колесом. За ним, с глухим стуком, летит ружье.

– А пистолет что, забыл? Ты, паря, не мудри, давай полностью разоружайся, иначе разговора не будет!

У, черти глазастые… Пистолет летит следом за ружьем и мягко падает на жилет.

– Вот, – протяжно констатирует кто-то невидимый, – теперь сам выходи.

Выбираюсь из-под фуры и встаю в полный рост. Ну что, отбегал своё, господин Айвар; в животе стремительно холодеет, словно я льда нажрался. Хочется выглядеть спокойным, но чувствую, по спине катится капля пота… Оно и понятно – умирать неохота. Нападавших не видно, да и высматривать их бессмысленно; если я на прицеле, то смотри, не смотри – свою пулю не увидишь. Да и не услышишь, наверное. Поднимаю лицо к небу, кожей чувствую лёгкую морось дождя; Господи, прости меня, грешного…

– Не ссы, молиться вроде пока рано. Или ты уже на тот свет собрался?

Из проулка, рядом с троллейбусной остановкой, где в глубине двора когда-то был стриптиз бар Venera, появились две плотные фигуры. Вооружены серьёзно: у одного древний АКМс, затёртый почти до блеска, и такой же дряхлый АКМ, с деревянным прикладом. Правильно, против семёрки дробью не повоюешь, не тот расклад…

Подстраховывая друг друга – видно, не первый раз этим занимаются – мужики подходят поближе. На вид обоим лет по пятьдесят, не больше. Руки натруженные, да и по разговору можно сказать, что не в офисах штаны просиживали.

– Влево на пару метров прими, – один из них кивает мне стволом, – вдруг у тебя мысли неправильные возникнут? Зачем нам проблемы, сам подумай?

– Можно подумать, у тебя проблем в жизни мало, – бросаю в ответ и делаю несколько шагов в сторону от брошенного мной оружия.

– Ты нас что, пугать вздумал? – заводится один из них.

– Напугаешь вас, себе дороже, – натянуто усмехаюсь я, – говорю к тому, что в жизни и так проблем сейчас по гланды.

– Это да, – кивает мужик, и подходит к моим вещам, пока второй держит меня на прицеле. – Смотри ты мне, хорошие вещи собрал. Ты что, из вояк?

– Нет, я своё еще в восьмидесятых оттарабанил, на ТОФ'е. (прим.)

– Ну-ну, – кивает на мои слова мужик, укладывая мой жилет в рюкзак. – Дробовик возьмешь, – бросает он своему напарнику и поворачивается ко мне. – Ну а с тобой что делать? Ладно, – усмехается он, – я слово держу, да и не охота тебя стрелять, если честно. Как-то не по-людски получается, дважды обижать. Напарник тебя бросил, прямо скажем, по-скотски поступил, мы тебя разобидели слегка, так что убивать не будем, иди себе с Богом…

– Хоть пистолет-то оставьте, – пытаюсь торговаться я, – патронов к нему всё равно мало, да вам он и не нужен особо. А у меня лишний шанс появится до базы своей добраться, с напарничком поговорить. Хлипкий, конечно, но шанс.

– Отомстить хочешь? – дёрнув бровью, бросает он.

– Всем мстить – жизни не хватит. Наказать – да. Морду набью, чтобы знал.

– Верю. Знаешь, паря, верю, что убивать не будешь. Не знаю, почему, но верю. Ладно, пистолетик твой верну, эти пукалки нам и правда ни к чему, нет к ним особого доверия. Но видишь, какая история – дадим мы тебе пистолетик, а ты нам в спину стрельнёшь, оно нам надо?

– Не буду я стрелять, смысла нет. Тогда надо было и не вылезать, воевать с вами. С пистолетом много не навоюешь.

– Правильно, – кивает мужик, – дохлый номер – с пистолетом против автомата переть. Ладно, оставим, но извини, патроны вытащим, обойму на перекрестке оставим, – он показал рукой. – Ладно, бывай, парень. Надеюсь, не встретимся больше…

Разряженный пистолет он положил на землю, и они двинулись обратно за угол, так же прикрывая друг друга, пока не повернули за угол. Через несколько минут оттуда выехал Фольксваген Транспортер, и они уехали, притормозив на перекрестке и выбросив на асфальт пластиковый глоковский магазин…

Жив. Правда, особой радости я от этого не чувствовал. Это вполне по-человечески – когда что-то получаем, грустим, почему не получили больше… Но ситуация была аховая, чего уж тут. Один, без машины, почти в центре города, без еды и нормального оружия. В магазине, который мне оставили мародёры, было всего четыре патрона. Как насмешка: хочешь – в зомби стреляй, хочешь – сам застрелись. Ладно, мы люди не гордые; живым оставили, четыре патрона есть – ещё покувыркаемся. Огляделся, вздохнул малость и двинул легкой трусцой в сторону дачи. Как назло, застрял почти в центре города, теперь до базы километров тридцать пять, из них десять по мёртвому Каунасу.

Айвар

17 апреля, пять часов вечера

В здании нашего офисного здания было пусто и царила полная тишина. Звук шагов терялся в глубине коридоров; может быть, это было чисто психологическое действие замкнутого пространства, но от такой мысли не становилось легче. Я понимал, что зря лезу в лабиринты коридоров, что любой, даже слабый морф меня здесь задавит, но сделать ничего не мог – тянуло меня в эти стены, словно это могло воскресить кусочек старого мира и дать сил продолжать забег по мёртвому городу. Кто-то из древних сказал, что нельзя возвращаться в места, где был счастлив, их уже нет. Ну, счастлив -это, наверное, слишком сильно сказано, но в этих стенах прошли не самые плохие годы жизни. Как я сюда добирался? Трусцой. Вышел на середину проспекта и побежал… Вспоминать неохота; без машины город выглядит еще страшнее, хоть и не рассматривал я его особо. Погода спасла…