Кладоискатели (Повести) - Николай Васильев

Оглядев кучу, Алексей Фомич удовлетворенно сказал:

— Ну вот, все как было, старик ни о чем не догадается. Теперь надо понадежнее перепрятать лодку. Айда.

Они вернулись на берег.

Спокойным сном спит Черное озеро, только в лесу время от времени тревожно вскрикивает какая-то птица.

Край неба уже чуть порозовел: солнце снова спешит осветить и обогреть землю.

— Где лодку спрячем? — спросил Кузьма.

— Есть тут одно подходящее местечко. Вон там, за мысом, глубокий овраг подходит к самой воде. Нижняя часть оврага озерной водой затоплена. По берегу никто туда не ходит: далеко, да и через заросли продираться надо. А с озера этот заливчик не виден. Вот туда-то мы и отгоним лодку.

Кузьма спросил:

— Откуда ты про тот овраг знаешь?

— В прежние времена один мой дружок в этих местах лесником был, потом его выгнали за всякие махинации с лесом. Я как-то раз гостил у него, тогда и заприметил этот заливчик. Если по оврагу вверх подняться, выйдешь на поляну. Как пойдем на дело, мы на той поляне машину оставим. Оттуда до дороги рукой подать, так что все складывается в нашу пользу. Эх, Кузьма, будем мы с тобой с большими деньгами, как примемся рыбу на базар таскать. Тогда и у тебя будет своя машина, хватит тебе за чужим рулем сидеть. Верно я говорю?

— Уж как верно!

Кузьма постарался представить себе свою будущую машину и даже зажмурился от удовольствия — так она была хороша!

— Ну, пора, — решил Алексей Фомич. Он сел в лодку, взялся за весла. — Жди меня здесь. Если старик проснется, наври ему чего-нибудь.

Лодка бесшумно заскользила по воде. Чувствовалось, что гребцу не впервой держать в руках весла.

Кузьма проводил лодку глазами. Когда она скрылась за мысом, он отошел от воды, прилег на траву, долго смотрел в темно-синее небо и незаметно для себя уснул.

Проснулся он от косых лучей солнца, бивших в глаза.

Занимался хороший летний день.

Из ворот, позевывая, вышел дед Никифор. Первым делом он посмотрел, на месте ли его лодка, подергал замок на цепи. Заметив сидевшего в стороне Кузьму, не спеша подошел к нему.

— Неужто всю ночь на берегу? — спросил он.

Кузьма кивнул:

— Что ж такого? Ночь теплая.

— Это так… А начальник где?

— Начальник-то? Он… Он это… В ивняк пошел, пару удочек вырезать.

— A-а… Если думаете удить, пора начинать, — посоветовал старик. — Сейчас самый клев. Ишь как рыба играет!

И верно, с восходом солнца озеро словно проснулось, отовсюду слышались легкие всплески.

Дед Никифор постоял немного, любуясь озером, и пошел к своей лодке.

— Надо верши проверить, — сказал он. — Председатель велел добыть рыбы для колхозной столовой.

Старик сел в лодку, оттолкнулся веслом и не спеша поплыл к мысу.

Кузьма испуганно следил за ним.

«Вот старый черт! Как бы он Алексея Фомича не заметил. Тогда все пропало», — подумал он.

Но Алексей Фомич уже подходил к сторожке.

— Порядок! — улыбаясь, сообщил он. — Лодка в заливчике. В любой день, как надумаем, можно приезжать и приниматься за дело. А сейчас пора сматываться, пока нас тут никто не застал. Заводи машину, поехали.

Таинственные события

Через несколько дней на Черном озере начались таинственные события.

Ранним погожим утром дед Никифор стоял на берегу озера, любовался зеркальным блеском воды.

Синее небо, темно-зеленый лес на том берегу… Роса на прибрежной траве сверкает под лучами солнца.

Каждое утро стоит дед Никифор на берегу Черного озера, смотрит, как зарождается новый день, и не может надивиться красоте земли, воды и неба.

Вдруг до старика донесся какой-то странный звук:

«Гу-уп!» — гулко прокатилось над озером.

Дед Никифор оглядел небо. Нигде не было видно ни облачка.

«Странное дело, — подумал он, — небо вроде чистое. Откуда же гром? Может, за дальним лесом туча идет?»

Прошло немного времени, и снова послышалось:

«Гу-уп!»

Старик забеспокоился: «Нет, на гром что-то непохоже. Уж не рыбу ли взрывают на дальнем конце озера? Звук вроде оттуда идет. Надо проверить».

Не раздумывая больше, дед Никифор быстро пошел в избу, вынес ружье и, сев в свою лодку, изо всех сил принялся выгребать на середину. Ему казалось, что лодка стоит на месте, так не терпелось ему обогнуть мыс, чтобы увидеть дальний конец озера.

Но вот мыс остался позади, и старик перестал грести. Отсюда было ясно видно, что на озере ни души, все тихо и спокойно.

Дед Никифор снова взялся за весла, неторопливо поплыл дальше.

«Наверное, мне просто послышалось, — думал он. — Или, вправду, за лесом громыхает гром. Откуда тут взяться браконьеру? Без лодки сюда не доберешься, большая колхозная лодка на месте. Точно — послышалось».

Он уже хотел поворачивать к дому, как вдруг заметил, что на воде плотной кучкой плавают какие-то щепки. Подплыв ближе, дед Никифор остолбенел от удивления: это были не щепки, а уснувшая рыба. Карпы и сорожки, окуни и пескари, иные — величиной с ладонь, другие — не длиннее спички.

Деду Никифору стало ясно: кто-то глушил рыбу взрывчаткой. Покуда он огибал мыс, браконьеры успели выловить из воды крупную рыбу, мелкую оставили плавать кверху брюхом, а сами куда-то исчезли.

Куда?

Сторож в недоумении озирался вокруг. Ни на воде, ни на берегу не было заметно ничего подозрительного. Чудеса, да и только!

Но раздумывать дальше было некогда. Старик развернул лодку и поплыл обратно.

Вытащив лодку на мель, он прицепил ее к колышку и, не заходя домой, отправился в деревню.

Спустя немного времени председатель колхоза Сергей Трофимович и участковый милиционер Петр Иванович вместе со сторожем подъехали к озеру на «газике».

— Ну, Никифор Степанович, показывай, где тут у тебя всплывшая рыба? — сказал Сергей Трофимович, щурясь на ярко блестевшую воду.

— Не здесь, за мысом, — ответил дед Никифор. — Садитесь в лодку, покажу вам рыбу. Там она плавает, против зарослей ивняка. Сколько мальков зазря погубили, окаянные!

Втроем сели в лодку. Петр Иванович взялся за весла. Почувствовав молодые сильные руки, лодка быстро и плавно заскользила по воде.

Обогнули мыс. Вот и заросли ивняка.

— Что-то не видно никакой рыбы, — пожав плечами, сказал Сергей Трофимович.

Дед Никифор растерянно молчал, потому что и сам видел, что гладь воды спокойная, чистая, и нигде ни одной, даже самой маленькой рыбки.

— Может, ветер ее в сторону отнес? — наконец, неуверенно сказал он.

— Какой ветер? — возразил Петр Иванович. — Тихо с утра, лист не шелохнется. Послушай, дед, может, тебе эти рыбы во сне привиделись?

Дед Никифор рассердился:

— Смеешься надо мной, что ли? Как это во сне? Вот на этом самом месте своими глазами видел… Куда делись — не пойму!

— Да-а, что-то таинственное, — покачав головой, сказал Сергей Трофимович.

В это время низко над водой пролетело несколько чаек.

Дед Никифор хлопнул себя по лбу:

— Вот кто съел всплывшую рыбу! И как это я сразу не догадался?

— Чайки — птицы прожорливые, это понятно, — сказал Сергей Трофимович. — А вот как браконьеры без лодки оглушенную рыбу подобрали — этого я никак понять не могу. Впрямь что-то таинственное.

— Загадка, — согласился Петр Иванович. — Скажи-ка, Никифор Степанович, нет ли у тебя второй лодки?

— Есть. Я старую лодку приберег на всякий случай. Она у меня под навесом спрятана.

— Плавать на ней еще можно?

— Отчего ж нельзя? Хорошая лодка, ни щелочки нет. Я ее и просмолил, как следует быть, — все честь честью.

— А эта лодка на месте? — продолжал допытываться Петр Иванович. — Может, ее утащили у тебя?

Старик ответил ворчливо:

— Скажешь тоже, Петр Иванович! Небось на месте, где ж ей еще быть! Кому ее утащить? Не-ет, у меня, брат, не украдешь…

Петр Иванович и Сергей Трофимович переглянулись.

— Надо проверить, — сказал Сергей Трофимович.

Развернув лодку, Петр Иванович погнал ее к сторожке.

Под навесом дед Никифор указал на кучу, сваленную у стены.

— Вот тут, под досками, она и лежит, — сказал он. — Лодка, чай, не топор, ее под мышкой не унесешь.

Под досками вместо лодки лежало два чурбака.

— Что ж это такое творится? — с испугом спросил дед Никифор. — Где же лодка?

— Об этом тебя, Никифор Степанович, надо спросить, — сухо сказал Петр Иванович. — Ты — сторож. Не приезжал ли кто к тебе в последнее время?

— Приезжали тут с неделю назад…

— Кто?

— Начальник какой-то из района. И шофер при нем. На машине были, на «Волге». Ночью приехали, на заре уехали и не попрощались.