Кладоискатели (Повести) - Николай Васильев

— Брехня, это он заранее написал!

— Откуда же он мог знать, что его в пещере спрячут? — возразил Саша.

Но Лешка не уступал:

— Может, он вовсе и не там!

— Ну ладно, чем спорить, пойдем и посмотрим, там он или нет.

Саша решительно зашагал в сторону Соснового лога. Ребята — за ним.

«Синие» да и сами «красные» не могли опомниться от удивления, что так быстро нашли пленного.

В конце концов Павлик и Саша открыли свой секрет.

— Вот здорово! — в один голос сказали ребята.

Один Лешка надулся:

— Не очень-то задавайтесь! Ворона-то была моя.

— Была да сплыла! — отрезал Павлик. — Ты ее сначала чуть не убил…

— А потом за пять метров лески продал, — добавил Саша.

Придя домой, Павлик подошел к ящику.

— Молодец, Варька, — похвалил он ворону.

Она в ответ:

«Кр-р!..»

Вдруг Павлик услышал позади себя веселый голос отца:

— О чем это ты там со своей вороной шепчешься?

Оглянулся — во двор входил отец, а вместе с ним Сашин отец Сергей Трофимович.

Сергей Трофимович — председатель колхоза; отец Павлика Петр Иванович — участковый милиционер. Как и сыновья, отцы дружат с самого детства.

Обращаясь к Сергею Трофимовичу, отец сказал:

— Целыми днями парень с вороной возится. И твой с ним. Нашли себе забаву.

— Это не забава, — возразил Павлик. — Это очень важное дело. Случись что — у нас есть крылатый почтальон.

И Павлик рассказал, как Варька выручила его из «плена».

Черное озеро

Если, выйдя из деревни, пройти поле, потом березовую рощу — придешь на Черное озеро.

Озеро вытянулось в длину больше чем на два километра, в ширину — и двухсот метров не будет. На том берегу растет лес. Высокие сосны и ели стоят на крутом обрыве над самой водой, от этого вода там кажется совсем черной. Наверное, потому и назвали озеро Черным.

Ближний берег болотистый. По нему тоже к озеру не подойдешь, мешают заросли ивы и шиповника.

Лишь в одном месте, там, где из озера вытекает маленькая речушка, озеро подпускает к себе человека, берег тут низкий, но пологий и сухой. Сюда приходят рыболовы со своими удочками. Тут же стоит сторожка деда Никифора.

Несколько лет тому назад колхоз запустил в озеро мальков карпа. Теперь озеро кишит рыбой и карпы в нем большие, что твои поросята. В колхозе создали специальную бригаду рыбаков, колхоз продает свежую рыбу в город, получает большой доход. Никому другому, кроме колхозной бригады, не разрешается ловить рыбу бреднем или сетями.

Удочкой — пожалуйста, уди сколько хочешь. Много ли поймаешь удочкой? Тем более, что карпов в озере специально подкармливают, так что они на приманку и смотреть не хотят. И все-таки есть любители, которые готовы целыми часами сидеть не шелохнувшись, не сводя глаз с поплавка. Зато уж если поймают рыбку-другую — то-то радость!

Но не все рыболовы согласны пытать счастья с удочкой в руках. Находятся еще такие, что норовят залезть в озеро сетями, а иные и вовсе глушат рыбу динамитом. При этом гибнет множество мальков и мелкой рыбы.

Для того чтобы охранять Черное озеро от браконьеров, председатель колхоза приставил деда Никифора.

Собрались Саша с Павликом на рыбалку. Лешка увязался за ними:

— Я тоже пойду.

— Мы сегодня не у сторожки станем удить, — предупредил Саша. — Решили поискать место на дальнем конце озера.

— Мне все равно, на дальнем так на дальнем, — сказал Лешка.

У Саши есть велосипед. Они с Павликом ездят так: один в седле, другой на раме, потом меняются. Если бы сегодня пошли на рыбалку вдвоем, можно было бы ехать на велосипеде, но из-за Лешки пришлось идти пешком.

Взяв удочки и ведерки, зашагали по дороге. Миновали поле, прошли березовую рощу. Отсюда, с холма, было видно далеко вокруг.

Черное озеро сверкало, как огромное зеркало. Домик сторожа казался отсюда не больше пчелиного улья.

За озером виднеются луга и рощи, блестит вдали серебряная лента реки. Ребята знают, что эта река — Кама, но побывать на ней никому из них еще не довелось.

— Не пропустить бы вечерний клев, — сказал Павлик. — Солнце уже низко.

С холма пустились бегом.

Вот и Черное озеро. Дойдя до сторожки деда Никифора, мальчики пошли вдоль берега и, миновав место, где обычно рыбачили, вошли в густые заросли ивняка и шиповника.

Идти решили в виду озера, чтобы не заблудиться в зарослях, не уйти далеко от воды.

Чем дальше шли, тем круче становился берег, тем темнее казалась под берегом вода. Спуститься к ней было негде, того гляди, сорвешься в дегтярно-черную воду.

Неожиданно заросли кончились. Берег разрезал глубокий и широкий овраг. На его глинистом склоне бил родник, журчащий ручей бежал по дну оврага, сливаясь с озерной водой, которая затопила нижнюю часть оврага.

— Смотрите, ребята, какой залив, вот где рыбы-то! — негромко, как будто боясь спугнуть рыбу, сказал Павлик.

— Да, место что надо, — согласился Саша. — Глядите-ка, под обрывом, у самой воды, большой камень, с него удобно удить.

Лешка первым прыгнул на большой камень, за ним — Павлик.

Вдруг они услышали, как Саша вскрикнул:

— Ой!

Оглянулись — Саша стоит позади них на камне, поджав одну ногу.

— Ты чего? — спросил Павлик.

— Ногу подвернул, — ответил Саша, морщась от боли.

— Бывает, — отозвался Лешка и стал разматывать удочки. — Походи — пройдет.

Саша попробовал наступить на ногу, но снова вскрикнул и сел на камень, потирая больное место.

Павлик присел рядом, пощупал ногу.

— Может, вывихнул? — с беспокойством спросил он.

— Не знаю… Как я теперь домой пойду?

— Как-нибудь доберемся, — сказал Павлик. — Только надо сейчас же идти, пока не стемнело.

Лешка возмутился:

— Ну вот! Столько времени тащились сюда, а теперь ни с чем возвращаться? Нет уж, дудки! Вы как хотите, а я…

— Ладно тебе, Лешка! — с досадой оборвал его Павлик. — Что он, нарочно, что ли, ногу подвернул? С каждым может случиться. Вот что: одному из нас надо идти с Сашей…

— Я не пойду, — быстро сказал Лешка.

— Тогда беги в деревню, возьми Сашкин велосипед и жди нас в сторожке деда Никифора.

— Ладно, — нехотя отозвался Лешка и стал собирать удочки.

Вскоре он исчез в зарослях.

Павлик поднялся по склону оврага, вырезал ореховую палку и вернулся к Саше.

— На, держи, будешь опираться, — сказал он. — Другой рукой ухватись за меня покрепче. Пошли потихоньку.

Он подставил Саше плечо, и они шаг за шагом стали пробираться вдоль берега.

Вечерело. Вода в озере стала пугающе темной.

Оба скоро устали, присели отдохнуть под высокое дерево. Саша потер ногу.

— Больно? — спросил Павлик.

Саша молча кивнул.

— Вставай, Сашка, идти все равно надо. Сюда, в эту чащобу, с велосипедом не доберешься. До сторожки дойдем, а там я тебя на раме повезу.

Они пошли дальше, то и дело присаживаясь отдохнуть.

Над озером встала луна.

Серая «Волга»

Лешка еще засветло миновал сторожку деда Никифора, но, когда шел березовой рощей, стало смеркаться, и Лешка начал трусить.

«Порыбачили, называется! — злился он. — Угораздило Сашку ногу подвернуть. Только я-то тут при чем? Им что — идут себе потихоньку вдвоем, им-то не страшно. А я пока до деревни дойду да пока обратно — через рощу придется ехать в потемках. И зачем только я за ними увязался? Сидел бы сейчас дома и знать ничего бы не знал».

Но вот роща кончилась, Лешка зашагал по полевой дороге. Тут было светлее, и Лешка немного приободрился.

Неподалеку от деревни он увидел, что навстречу ему, поднимая клубы пыли, мчится легковушка. Вскоре с ним поравнялась серая, присыпанная желтой пылью «Волга». Шофер затормозил.

Сидевший рядом с шофером мужчина спустил стекло, высунулся в окно машины. Лицо у него было круглое и красное, толстые щеки, казалось, вот-вот лопнут.

— Мальчик, где тут у вас Черное озеро? — спросил мужчина.

Лешка махнул рукой:

— Там.

— Далеко?

— Километров пять.

— Дорога одна?

— До рощи одна. Потом будет развилок: другая дорога проложена через болото на сенокосные луга.

Шофер вышел из машины, с опаской посмотрел вперед.

— Через болото, говоришь? — переспросил он и покачал головой. — Дела-а… Как бы нам с тобой, Алексей Фомич, на эту самую болотную дорогу не сбиться, в роще небось уж стемнело. Завязнем в болоте — придется трактор вызывать…

— Ни в коем разе! — испуганно воскликнул Алексей Фомич. — Послушай, мальчик, — обратился он к Лешке, — Хочешь на машине прокатиться? Хотя чего я спрашиваю: конечно, хочешь! Садись, покажешь нам дорогу.