Наша Светлость - Карина Демина

   Благотворительницы.

   Им полагается быть добрыми, отзывчивыми и вообще...

   Рыцарь слушал скептически. Сейчас, в приближающемся полдне, солнце расплавило и смешало краски витража так, что фигура выглядела как никогда зыбкой.

   - ...и если рассуждать здраво, то я в этом мире - не последний человек. Моя поддержка что-то да значит. И на самом деле глупо нервничать! В крайнем случае...

   Действительно, а что будет в крайнем случае? Перед носом Нашей Светлости дверь захлопнут? Не камнями же побьют в самом-то деле. Вернусь к себе. Пореву, наконец, от души по причине конкретной. Разобью чего-нибудь и успокоюсь.

   Перспектива, конечно, не самая вдохновляющая, но какая уж есть. Тем более что напросилась я сама. Даже не напросилась - поставила почтенных дам в известность о своем грядущем визите. Ну надоело мне ждать, когда меня на эти заседания пригласить решатся!

   Мир требует добра.

   А у Нашей Светлости как раз свободное время имеется.

   И группа поддержки.

   Ингрид выглядела спокойной, а вот Тисса явно переживала, хотя, по-моему, в последний месяц это было нормальное ее состояние. Она осунулась, побледнела и обзавелась милой привычкой прикусывать губу, словно запирая в себе то, что хотелось сказать.

   - Ваша Светлость, - мое предложение обращаться по имени Тисса упорно игнорировала, предпочитая держать дистанцию. - Выглядят подобающим образом.

   Она была вежливой и милой.

   Как механическая кукла, которую настоятельно выдавали за живую. И не могу сказать, что я поняла, в какой момент случилось это превращение. Надо что-то делать, но что?

   Для начала поговорить с ней наедине, только момент бы выбрать подходящий...

   - Иза, - Ингрид поднялась и расправила юбки. - Главное, не принимай близко к сердцу.

   - Что не принимать?

   Сержант, к чьему постоянному молчаливому присутствию я уже привыкла, занял позицию за левым плечом Нашей Светлости.

   - Ничего не принимай.

   Заседал Благотворительный комитет в Бирюзовой гостиной. И бирюзы, надо сказать, на инкрустацию мебели ушло изрядно. Особенно хорош был стол овальной формы с гнутыми ножками и кружевной столешницей. Во главе его восседала Председатель комитета, почтеннейшая морморэсса Джиневра Арчибальд Флоттэн.

   Разменяв полсотни лет, леди Флоттэн не утратила былой красоты, скорее уж изменила ее согласно представлениям о приличиях. Ее лицо морщины украшали, как трещины украшают благородный мрамор. Рыжий парик подчеркивал белизну кожи. Платье было строгого покроя, приличествующего вдове темно-зеленого цвета. Украшения - из агата. И лишь желтый алмаз выбивался из мрачного ряда.

   Меньше всего леди Флоттэн походила на добрую фею.

   Да и остальные тоже...

   Дамы пили чай и беседовали. Мило. В полголоса. Пили и беседовали... тонкий фарфор в нежных пальцах. Блюдца. Чашки. Сливки... сахар... Высокий чайник в руках лакея.

   Крохотные пирожные на серебряной горке.

   И полнейшее безразличие к происходящему вовне.

   - ...безусловно, это имеет смысл, однако необходимо рассмотреть рекомендации. Мы должны быть уверены, что, предоставляя этой женщине помощь, мы поддерживаем ее, а не подталкиваем к губительному безделью...

   Леди передавали друг другу розовые бумажки с виньетками. Кивали головами - и щедро напудренные парики соприкасались беззвучно - изредка вздыхали.

   - Как это печально...

   -...весьма печально... я бы сказала, что недопустимо... мы должны сочинить петицию против...

   А я стояла, ощущая себя совершенно лишней на этом празднике мирового добра.

   - ...или вот здесь. У нее трое детей. И муж погиб...

   Я тихонько постучала о каминную полку.

   - ...но следует заметить, что сыну уже двенадцать. Этого достаточно, чтобы пойти работать. А двое вполне в состоянии прокормить...

   Нас не замечают? Что ж, придется заявить о своем присутствии.

   - Добрый день, дамы, - сказала я, и реверанс сделала.

   Ингрид утверждает, что сейчас мои реверансы действительно похожи на реверансы, а не на внезапный приступ подагры.

   Обрыв разговора. Ледяные взгляды. И приподнятая бровь в молчаливом вопросе: какого такого лешего Нашей Светлости в сих краях понадобилось, и не найдется ли у нее по счастливой случайности дел иных, неотложных, где-нибудь в другом крыле Замка.

   - Я... то есть мы, - не следует забывать об Ингрид и Тиссе, - пришли, чтобы принять участие в работе Благотворительного Комитета.

   ...выделите нам по стульчику, чашке и розовых бумажек с виньетками тоже дайте. Полагаю, в них вся суть, а не в профитролях. Впрочем, от последних Наша Светлость тоже отказываться не станут.

   Молчание длилось и длилось...

   - Мы рассмотрели вашу просьбу, - леди Флоттэн обладала глубоким контральто.

   Просьба? Я ни о чем их не просила.

   - И сочли невозможным удовлетворить ее...

   - Могу я узнать, по какой причине? - спокойно, Иза, кричать нельзя. Улыбайся. Держи лицо. Если у Тиссы получается, то и у тебя выйдет.

   - Благотворительный комитет - организация, от которой зависит благополучие многих людей. И как вы сами понимаете, наша репутация должна быть безупречна.

   Допустим, я понимаю.

   - ...а вы - угроза для нее. Для всех нас.

   - Почему?

   Леди Флоттэн соизволила подняться. Что-то знакомое привиделось мне в ее движениях. Эта манера держать спину, и поворот головы...

   - Потому что особа вроде вас, безусловно, имеет некоторую власть над мужчинами. Они слабы. Безвольны во всем, что касается их желаний.

   И этот тон знаком до боли. А уж выражения-то...

   - Но женщины - иное дело. Вам здесь не рады и никогда рады не будут.

   Это я уже поняла. Осознала, так сказать, всем своим испорченным естеством.

   - Вас терпят. Из жалости. И это жалость не к вам, а к вашему несчастному супругу, который, мы надеемся, все-таки прозреет.

   И ушлет меня за край мира во имя всеобщего счастья и благоденствия? Не дождутся. А если ушлет, то я вернусь, хотя бы для того, чтобы высказать ему все, что думаю.

   - Само ваше присутствие... - она приложила к носу кружевной платок траурного черного цвета, словно от меня воняло. - Действует разрушительно... и мне искренне жаль загубленную душу.

   Это у Кайя что ли? Или я еще кого-то успела толкнуть на путь порока? Если так, то я нечаянно.