Четыре степени жестокости - Кит Холлиэн

Затем я увидела, что Кроули тоже играет в снежки. За ним погнался какой-то мужчина с целой пригоршней снега. Кроули метнул снежок. Он двигался странно, словно в замедленной съемке, выгибая тело, будто оно на шарнирах. Его преследователь также казался весьма неуклюжим. Я узнала в нем Роя Дакетта — одноногого зэка, работающего на кухне, которого все знали Хромым. Наблюдая за ними, я подумала, что они похожи на участников пара-олимпийских игр. Снежок ударил Кроули в спину, он повернулся и подождал, пока Хромой подбежит к нему. Затем они сцепились. Хромой поскользнулся и завалился на спину, а Кроули набросился на него и стал бить головой о землю. Я подумала, что подобная драка выходит за рамки дозволенного, но двое стоящих в стороне надзирателей не сочли своим долгом вмешаться. Между тем в потасовку ввязался третий заключенный. Мне это не понравилось, и я велела надзирателям разнять их. С ужасом заметила, что третий зэк стал вдруг яростно дергать рукой вперед и назад, словно наносил удары острым предметом.

Мне хватило несколько секунд, чтобы зайти в будку и достать штурмовую винтовку, тяжелую, но хорошо сбалансированную. Я прицелилась. Заключенные окружили дерущихся, но надзиратели по-прежнему ничего не предпринимали. Кто-то должен был взять ситуацию под контроль, поэтому я вмешалась и выстрелила. Я надеялась, что выстрел напугает их и заставит остановиться. Да, выстрел они услышали — все подняли головы и с испугом осмотрелись. Но тут же вернулись к драке. И тогда Кроули сделал нечто такое, что заставило его противника издать отчаянный крик, а третий нападающий пополз прочь.

Драка принимала серьезный оборот. Офицеры охраны находились рядом, они могли быстро положить конец этому безобразию, оттащить Кроули в сторону или задержать его, но никто по-прежнему не двинулся с места. Кроули бросился на третьего дерущегося и прижал его коленом к земле. Одна рука по-прежнему была в гипсе, но здоровой рукой он стал молотить его с такой силой, словно собирался расколоть кусок льда. Я прицелилась в сугроб рядом с Кроули и приготовилась разрядить винтовку.

И я бы точно выстрелила, но во дворе появился еще один человек. Какой-то гражданский, или «слабая сестричка», как мы их называли. Он появился внезапно и сделал то, на что у надзирателей не хватило ни желания, ни смелости. Он прижал Кроули к земле и выкрутил ему здоровую руку, предоставив надзирателям возможность или повод наконец-то проявить себя и пустить в ход кулаки и резиновые дубинки.

Два надзирателя довольно грубо оттащили Кроули в сторону. Еще с полдюжины попытались уладить ситуацию, хотя на самом деле все уже было кончено. Я по-прежнему стояла у ограждения и наблюдала за их неуклюжими попытками восстановить порядок. Падающие снежинки по-прежнему зачаровывали, и я не могла отделаться от мысли, что Джош предвидел возможное начало драки. Что здесь, черт возьми, только что произошло?

Я вдруг подумала, что тот комикс был не просто фантазией, но и своего рода попыткой одного самоуверенного зэка найти выход своему раненому самолюбию через эту полную пафоса историю. Меня поразило, что Кроули ввязался в драку вскоре после моего с Джошем разговора, как будто я тогда чего-то не поняла.

Я попыталась проанализировать ситуацию, но мои размышления ни к чему не привели. Люк у моих ног открылся — моя смена пришла на пятнадцать минут раньше, чем следовало. На лестнице появился маленький надзиратель с заспанными глазами. Он сразу пожаловался на чертов мороз и расспросил меня о случившемся. Я кратко рассказала все, что видела, и поделилась своим философским наблюдением:

— Кто знал, что они теперь прячут ножи в снежках.

— Чертова зима, — кивнул он. — Ладно, иди пиши отчет и освободи мне башню.

Я спустилась вниз и прошла через туннель в административный корпус. Но вместо того чтобы заварить себе кофе, усесться за стол и приступить к отчету, я решила осмотреть место происшествия и вышла во двор.

Зэков здесь уже почти не было, зато двор заполнился офицерами охраны и гражданскими. Я заметила помощника начальника тюрьмы, юриста, врачей. Джоша нигде не было видно, вероятно, его увели в камеру вместе с другими заключенными. Спринтер, остановивший драку, все еще оставался во дворе. Надзиратели окружили его плотным кольцом и громко ругались. Я узнала в этом человеке «брата» Майка — священника, который работает у нас педагогом и проводит курс художественной терапии. Сразу вспомнила, как Джош рассказывал об этих занятиях — на них все очень хотели попасть.

Трое санитаров и смотритель Уоллес склонились над телом человека, напавшего на Кроули. Его лицо превратилось в кровавое месиво, а широкая грудь тяжело вздымалась, будто он задыхался. По долетающим до меня репликам я поняла, что это Лоуренс Элгин, один из «викингов» — так мы называем участников группировок белых расистов. Я, решив принести хоть какую-то пользу, стала осматриваться по сторонам и заметила Хромого — одноногого заключенного, с которым Кроули играл в снежки. Он все еще сидел на земле, и никто не обращал на него внимания. Его здоровая нога и протез были разведены в стороны. Из носа и ушей текла кровь, и я подумала, что Кроули мог нанести ему серьезные увечья, когда бил головой о землю. Когда я приблизилась, он широко улыбнулся.

— Привет! — Он показал на красный снег у себя между ног: — Кажется, у меня пришли месячные.

Подобные шутки часто отпускаются в моем присутствии, ведь я женщина в доме, полном мужчин, поэтому я решила, как всегда, проигнорировать замечание.

Делать мне было абсолютно нечего, и я не могла найти повод оставаться во дворе. И все же я не спешила покинуть по место. Бродила по двору и вдруг заметила на примятом снегу зубную щетку, забрызганную кровью, и красное пятно под ней. Я наклонилась и осторожно взяла ее двумя пальцами, держа рукояткой вверх. Щетина на ней истерлась or длительного использования, но рукоятка была изогнута и заточена, превратившись в смертоносное острие.

— Смотритель Уоллес! — крикнула м. Мне хотелось показать ему, что я нашла оружие.

Санитары перекатили тяжелую тушу Элгина в брезентовые носилки и унесли. Уоллес не пошел за ними, но, вместо того чтобы подойти ко мне, присоединился к надзирателям, окружившим брата Майка. Разговор шел на повышенных тонах, пока не вмешался смотритель Уоллес. В его присутствии все тут же умолкли.

Мои ноги стали затекать и болеть от долгого сидения на корточках. Наконец Уоллес подошел ко мне. Я показала находку.

— Оставьте это для полицейских. — заявил он, имея в виду тюремную полицию, которая расследовала преступления, совершенные заключенными. — Вы были на дежурстве, когда все произошло?

— Наблюдала с юго-восточной башни.

— Решили прогуляться здесь после смены? — спросил он. — Но я не помню, чтобы сюда вызывали отряд быстрого реагирования.

Несмотря на колкое замечание в свой адрес, я прекрасно знала, что ничего не нарушила. Во двор вышли другие надзиратели и присоединились к своим товарищам. Уоллес всегда был против подобного поведения. Он считал, что офицеры охраны не должны отвлекаться на подобные инциденты: не исключено, их подстраивают специально, чтобы отвлечь от более важных, заранее спланированных действий. Но надзиратели любят собираться группами, для них это естественно. С одной стороны, мы — обычные зеваки, но вместе с тем нами руководит инстинкт самосохранения. Что бы нас ни ожидало, мы всегда должны быть начеку и стараться держаться имеете.

— Нет, сэр, — ответила я.

Вот так. Никакой похвалы за то, что я нашла нож, никакой благодарности, что не позволила, чтобы его растоптали санитары или замело снегом.

Он встал, мрачно осмотрелся по сторонам, не скрывая разочарования.

— Уведите отсюда брата Майка, — приказал он, призывая меня сделать хоть что-нибудь полезное.

— Есть, — ответила я.

Я встала и направилась к группе линчевателей. На фоне надзирателей в форме брат Майк казался маленьким в своем вязаном свитере. Я не часто общалась с гражданскими, но и не всегда соглашалась с офицерами охраны, если речь шла только о солидарности. Я понимала, что брат Майк превысил полномочия и с этой точки зрения заслужил возмущенные высказывания в свой адрес. Еще бы: он без предупреждения вмешался в опасную ситуацию, повлиял на ход драки и мог спровоцировать новую потасовку. Но на самом деле это была полнейшая чушь, коллективная попытка прикрыть свои задницы. Брат Майк не нарушил их тщательно спланированную политику невмешательства, он просто утер им нос, проявил мужество, которого недоставало остальным.

Я решила прекратить все это и резким тоном заявила, что должна препроводить брата Майка в офис смотрителя Уоллеса. Схватив его за локоть, заявила коллегам, что свой праведный гнев они смогут излить позднее. Я повела парня через двор как арестованного. Зайдя с ним внутрь корпуса, стала сбивать снег с ботинок, поглядывая на брата Майка. Небольшая седая бородка и коротко стриженные волосы. Кожа на лице и лбу сморщенная и обветренная. Когда бежал по двору к Кроули, он показался мне таким энергичным, таким ловким и целеустремленным, но сейчас выглядел старым и безучастным.