Куколка - Роберт Рид

Сарри не сводила с физика глаз. Она сидела неподалеку от него и почти не следила за мониторами. Все остальные были заворожены передаваемыми картинками и цифровой информацией. Вокруг велись бессодержательные разговоры. Реакторы звездолета по-прежнему подогревали воду в скважине. Ледяные стенки скважины были гладкими и прозрачными. Лучи прожекторов вонзались в лед, отражались от тысячелетних трещин и рассыпались радугами. Аппарат продолжал опускаться. Люди с прежним лихорадочным энтузиазмом восторгались всем, что видели. Разве Вселенная — не чудо?

Наврен оставлял их эйфорию без обидных комментариев. Сидя рядом с Лильке, он сильно стискивал ее руку. Иногда он наклонялся к ней и делился соображениями насчет содержания кислорода и иных веществ в воде. Чаще его взгляд сверлил мониторы; лицо было напряженным, но счастливым, глаза не упускали ни одной детали, даже незначительной.

Сарри читала показания мониторов по его лицу.

Когда аппарат покинул ствол скважины и поплыл в сторону, зрители опять зааплодировали. Наврен набрал в легкие побольше воздуха, как будто приготовившись нырнуть. Прожектора аппарата пронзали водную толщу на несколько сотен метров, но пока что ничего не высвечивали. Напряжение зрителей росло. Наврен поднес руку Лильке к губам, словно с намерением поцеловать, но тут его что-то отвлекло.

— Взгляни на показатели содержания кислорода! — проговорил он удивленно. — Нет, ты только взгляни!

С этими словами он с силой закусил губу.

До дна океана по-прежнему далеко. Терпение зрителей было на пределе. То и дело раздавался чей-нибудь шепот:

— Когда же?!

Конечно же, это была проверка, задуманная неистощимыми на выдумки Наставниками. Исполнителем замысла выступал Эджи. То был непростой, но действенный способ хорошо разобраться в возможностях молодой и неопытной команды.

Фукиана еще отделял от дна целый километр, когда он передал, что видит смутное свечение, испускаемое множеством источников. Возможно, они имели дело с миражом: источники располагались слишком прихотливым образом, их рисунок напоминал сложную диаграмму...

— Скажите, чтобы он выключил свои прожектора! — крикнул Наврен. — Прикажите ему, Эджи!

Наставник, стоявший позади остальных, судя по всему, уже отдал такой приказ. Внезапно на мониторах заплескалась черная вода. Подводное свечение усилилось тысячекратно. Погружаемый аппарат превратился в крохотный мячик. Местность, где он находился, была поистине фантастична: на равном расстоянии друг от друга тянулись узкие башни; высота каждой из них достигала двухсот метров, наверху ее венчала шляпка, как у гриба, из-под которой лился свет, высвечивающий нечто вроде деревьев.

— Это не деревья, — сообщила Лильке. — Похоже на бурые водоросли или что-то в этом роде. — Немного погодя она объявила: — Они растут рядами. Видите гряды? Это ферма! — крикнула она. — Кто-то возделывает водоросли.

Сарри взглянула на подругу, потом на Наврена и почувствовала упоительную слабость. Наврен через плечо оглянулся на Эджи. Тот словно окаменел.

Наврен не выдержал и открыл рот, потом опять посмотрел на монитор, набрал в легкие побольше воздуху и проговорил со всем сарказмом, на который только был способен:

— Итак, чьи же это фермы?

Фукиан, запаянный в свой погружаемый аппарат и страдающий от одиночества, затребовал инструкций. Надлежит ли ему обследовать внезапно появившийся под ним лес? Брать ли образцы? Потом он сфокусировал камеру и показал, что вода вокруг полна живых существ: тучи планктона, стайки юрких ракообразных и прозрачных креветок; проплыла также рыба длиной в половину человеческой руки, совершенно прозрачная.

Расположение плавников, жабер, позвоночника, бледного пульсирующего сердечка было в точности, как у земных рыб. Сарри достаточно знала систематику, чтобы сразу понять это. Но прозрачность давала кое-какую надежду. Отсутствие пигмента в крови предполагало внеземную физиологию; впрочем, Лильке тут же развеяла все надежды. Повернувшись к Наврену, она сообщила ему, а одновременно и всем остальным:

— Данный вид мне незнаком, но родственный известен. Называется корюшка. Очень слабая энергетика, отсутствие гемоглобина. Обитал на антарктическом шельфе. Чешуя была покрыта составом, препятствовавшим замерзанию, кислород поступал прямо в плазму.

Пилот-фукиан снова заверещал. В переводе на человеческий язык это оказалось новым требованием инструкций, направления, постановки цели.

Наставник Эджи оставался неподвижен, как статуя. Вне всяких сомнений, он напряженно работал: его сознание соединилось непосредственно с главным компьютером звездолета. В черных стеклянных глазах не было мысли. Всемогущий Наставник выглядел сейчас совершенно беспомощным. Однако стоило фукиану спросить, продолжать ли снижение, как он пришел в движение. Голова склонилась набок, на губах появилась улыбка. С безмятежностью, только усилившей нервное напряжение команды, он сказал пилоту:

— Нет. — Старческое лицо выражало умиротворение. — Вы увидели достаточно. Возвращайтесь обратно. Через скважину.

Немного поколебавшись, фукиан сбросил балласт.

Молчание зрителей сменилось ропотом. Только что всем приоткрылась истина, невероятная истина...

— Земная жизнь! — доносилось до Сарри со всех сторон. — Кто-то владеет высокой технологией.

— Кто мог такое вообразить? — раздалось у Сарри за спиной.

Она обернулась на реплику, но так и не увидела ее автора. Ее взгляд приковал Наврен: он сжал голову Лильке ладонями, притянул ее к себе, сказал ей на ухо какое-то словечко, потом еще и еще, а в довершение нежно поцеловал в мочку.

Эта нежность поразила, даже испугала Сарри.

И тут из-за импровизированной стойки с напитками раздался ясный, веселый голос:

— Люди! Этим все объясняется. Они где-то здесь... Но возможно ли?

Слово «люди» произвело магическое действие: оно было древним, могучим, бесконечно родным.

Весельчаку ответил растерянный хор голосов:

— Люди истреблены! Они остались только на «Паутине».

Однако этот глас разума не высек искры понимания, растаял в наэлектризованной атмосфере ожидания чуда. Две дюжины молодых людей вскочили. У всех на устах был очевидный вопрос:

— Что если войны пережили и другие люди?

Сарри пришла в неописуемое волнение. Великий Голос растерялся и онемел. Да что говорить, мыслить она могла с трудом, пытаясь сложить воедино кусочки единственного, неизбежного умозаключения...

Эджи зашагал по проходу. Он ступал медленно, даже величественно, с безмятежной, совершенно не соответствующей случаю улыбкой резинового лица. Только что было сделано величайшее за целые эпохи открытие, наступил поворотный момент в славной истории «Паутины», а он разыгрывал доброго дедушку, прогуливающегося по садовой дорожке...

Стоявший рядом с Сарри инженер схватил ее за руку и горячо заговорил:

— Ничего себе — учебная экспедиция! Ты можешь в это поверить? Кто бы подумал, Сарри...

Голос снова покосился на Наврена. Тот в одночасье состарился: казалось, он стал старше самого Эджи. Физик сидел в окружении обезумевшей молодежи, голова его была опущена, уголки тонкого рта дрожали. Когда Сарри перехватила его взгляд, он отвел глаза. Наконец он беззвучно проговорил:

— Наша... миссия... завершена.

Что за ерунда? Наоборот, это только начало!

Эджи остановился под самым крупным из мониторов и уставился на ликующую молодежь. Погасив экран, он деликатно, но твердо потребовал тишины. Не добившись результата, повысил голос.

— Все внимание на меня!

Сарри не сомневалась, что Эджи найдет объяснение всему этому безумию. Это наверняка стандартный трюк, применяемый со времени появления «Паутины». В первой экспедиции молодежную команду разыгрывают, заставляя поверить в существование среди звезд осколка человеческой цивилизации. Сарри настолько не сомневалась в этой версии, что заранее улыбнулась, предвкушая, как Эджи сейчас заявит: «Ну, детишки, кажется, я заставил вас поверить в невозможное».

Но старый робот был как никогда серьезен. Холодно и внятно он повторил:

— Внимание!

Воцарилась полная тишина.

— Прежде чем подводный аппарат достигнет поверхности, системы нашего корабля должны быть приведены в состояние готовности к взлету.

Никто не произнес ни слова, но молчание стало иным. Изменилась суть его, содержание. Оно раздалось вширь, выползло за пределы помещения, растеклось по ледяной поверхности планеты.

— Прошу также подготовиться к криогенному сну. Каждый, как всегда, сам готовит себе камеру.

Второй фукиан, заполнявший дальний угол, поднял могучую когтистую лапу и жестом привлек внимание Эджи.

— Насколько я понимаю, — раздалось из синтезатора речи, — это мера предосторожности на случай враждебных действий местного населения?