Фашизм в Англии - Фредерик Мэллали

«В целях быстрой мобилизации на случай всеобщей забастовки или революции три отряда образуют взвод под командованием взводного командира, три взвода образуют роту под командованием ротного командира, а три роты образуют батальон под командованием батальонного командира». Поддержку им оказывают транспортные части, «состоящие из водителей собственных машин, мотоциклистов, шоферов, велосипедистов, владельцев и возниц гужевых повозок, для поддержания связи в случае революции…» Члены общества не носили форму, их отличительным знаком был черный носовой платок, торчащий из нагрудного кармана. Впрочем, сообщалось, что в штабе на случай необходимости имеются каски. С самого начала общество ослабляли внутренние разногласия между более умеренными элементами (во главе с генералом Блекни) и отъявленными, воинствующими фашистами. В октябре 1924 г. последние частью откололись и образовали новую организацию — под названием «Национальные fascisti», а через два года из общества ушел и сам генерал Блекни. Незадолго до этого он имел конфиденциальный разговор с министром внутренних дел, предложившим организации 1) не именовать себя по-итальянски «fascisti» и 2) отменить военные чины. Было известно, что Блекни давно стоял за отмену чинов, но ими дорожили командиры отрядов — женщины, которые и одержали верх в споре.

В 1927 г. общество «Британские fascisti» отказалось от итальянского термина и стало именоваться «Британские фашисты». Однако ни этой, ни другими мерами ему не удалось упрочить свое существование. С 1926 до 1933 г. сумма взносов неуклонно падала, и в 1933 г. банк предложил исполнительному совету общества покрыть допущенное им большое превышение кредита. Оплату долга гарантировал бывший член совета подполковник Г. К. Брюс Уилсон. Когда настало время расплатиться с банком, он не мог собрать с членов организации необходимую сумму и, не встретив противодействия, подал заявление о принудительной ликвидации акционерного общества «Британских фашистов». Официально было объявлено, что причинами неплатежеспособности организации явились «затруднения при сборе взносов, конкуренция параллельной организации и всеобщее равнодушие к фашистскому движению». Два последних объяснения явно противоречили друг другу: смертельный удар «Британским фашистам» нанесло основание Б. С. Ф., который к апрелю 1933 г. вобрал в себя все активные элементы организации генерала Блекни[12] и в том числе троих из четырех мужчин, входивших в ее исполнительный комитет.

«Национальные fascist!» откололись от «Британских fascisti», потому что им, по их словам, нужны были не слова, а дело». Их группа, менее разборчивая в средствах и гораздо более агрессивная, состояла из представителей буржуазии и аристократии. Их «штурмовики» имели холодное оружие, носили черные рубашки и были подлинными, готовыми на любое насилие, фашистскими молодчиками итальянского образца. Их начальник так сформулировал девиз группы: «Прошлое уважай, будущее бей без пощады». Штурмовики приносили присягу, в которой клялись срывать красные флаги, где бы они ни встретились. Цели их сводились к следующему: немедленное прекращение иммиграции; высылка «нежелательных» иностранцев; учреждение трибунала по делам иммиграции для суда над иностранками — женами английских подданных; крупные имперские преференции; подавление всякой революционной деятельности.

Многочисленные уличные стычки и другие выходки — например, похищение грузовиков с тиражом «Дейли геральд» — привлекли к «Национальным fascisti» внимание печати, несоразмерное ни с их численностью, ни с их политическим значением. Помимо нескольких провинциальных отделений — в частности в Кембридже, Ньюкасле, Кардиффе — силы их были в основном сосредоточены в Лондоне и едва ли насчитывали более тысячи активных членов.

Наконец, следует упомянуть «Имперскую фашистскую лигу», которую основал в 1928 г. некий Арнольд Спенсер Лиз (в прошлом — ветеринар), утверждавший, что он — первый в Англии фашист, избранный в члены городского совета (в 1924 г.). Лига держалась в стороне от основного русла современного фашистского движения. Она не пользовалась никакими субсидиями, имела ограниченное число членов — около двухсот человек — и издавала собственную газету «Фашист», пропагандировавшую единственную доктрину лиги — яростный, лютый, истерический антисемитизм. Лига называла себя «защитником белых людей от евреев», которых, по ее мнению, следовало высылать не в Палестину, а на Мадагаскар.

Многие депутаты парламента узнали о существовании лиги только в марте 1933 г., когда они, после участия в банкете «Общества друзей Палестины в парламенте», получили от «Имперской фашистской лиги» письма с предупреждением, что их имена внесены в список «врагов родины».

Легко заметить, что все эти ранние фашистские организации — от «Лиги британских братьев» до «Имперской лиги фашистов» — строили свою пропаганду главным образом, если не исключительно, на самой грубой антисемитской агитации. Не делалось никаких попыток выработать широкую политическую программу: все проблемы, как внешние, так и внутренние, предлагалось решать путем беспощадной борьбы против несуществующего всемирного еврейского заговора. Большевики, разумеется, тоже должны были оказаться вне закона, но большевизм преподносился как «орудие и агентура тайного еврейского влияния», и предполагалось, что он умрет сам по себе, когда будет уничтожен создавший его Франкенштейн[13] — международное еврейство. Поскольку у них не было политической программы, эти организации смогли привлечь в свои ряды лишь малую долю тех неприкаянных политических неудачников, которые позднее примкнули к Мосли. Но можно с уверенностью сказать, что их упорные нападки на принцип расовой терпимости, их глупейшая, но получившая широкое распространение литература о «чужеземной угрозе» подготовили почву, на которой позже укоренились и пышно проросли семена политического фашизма.

Через несколько лет после основания «Британского союза фашистов» большинство членов прежних фашистских организаций влилось в это более крупное движение; но до самой войны, и даже во время войны, различные группы и лица продолжали еще самостоятельно заниматься человеконенавистнической антисемитской пропагандой в печати. Образчиками таких групп могут служить «Воинствующие христианские патриоты» и «Издательское общество британцев», непрерывным потоком выпускавшие злостные брошюры; среди частных лиц можно назвать полковника Артура Хью Лейна, который до самой смерти, последовавшей в 1938 г., за собственный счет печатал сотни совершенно непристойных брошюр и книг.

Возникновение Б. С. Ф

Когда в 1929 г. было сформировано второе лейбористское правительство, Мосли досталась синекура — пост канцлера герцогства Ланкастерского. Важнейшей проблемой, стоявшей в то время перед правительством, была безработица, и для выработки мер борьбы с этим бедствием было учреждено новое ведомство под руководством лорда-хранителя печати Дж. Г. Томаса. Помощниками его стали Мосли, Том Джонстон и Джордж Ленсбери.

В течение нескольких месяцев честолюбивый канцлер герцогства Ланкастерского засыпал своего начальника докладными записками, которые тот оставлял без внимания. Наконец, Мосли, с согласия Томаса, через его голову представил на рассмотрение кабинета свой пресловутый меморандум, который кроме него подписали также Ленсбери и Джонстон. Меморандум не получил одобрения кабинета, и в мае 1930 г. Мосли вышел из состава правительства.

Нет сомнения, что в тот период многие в рядах лейбористской партии, и вообще в Англии, относились к Мосли сочувственно. Его изображали как живого, энергичного политика, которому не дают ходу косные, погрязшие в рутине старики — члены кабинета. Он продолжал вербовать сторонников среди лейбористов, и в октябре 1930 г. ему удалось представить свои проект на рассмотрение ежегодной партийной конференции в Лландэдно. Мосли искусно защищал свои позиции, но все же его меморандум был отклонен 1251 тыс. голосов против 1046 тыс. Для Мосли это был «мрачный час крушения надежд». «Помню, — пишет Джон Стрэчи в своей книге «Угроза фашизма», — какие горькие думы были написаны на лице Мосли, когда он сидел молча, один, глядя, как выходят из зала пожилые, почтенные деятели тред-юнионов, только что продемонстрировавшие на партийном заседании свое непоколебимое доверие Макдональду. Сердце у меня сжалось от дурного предчувствия. Как выглядели итальянские социал-демократы на съезде итальянской социалистической партии, исключившем редактора «Аванти»? Разве не были они уверены, что навсегда разделались с этим надоедливым Муссолини? Не знаю, были ли предчувствия самого Мосли более определены».

Мосли предпринял еще одну, последнюю, попытку организовать внутри партии бунт против руководства. После конференции он разослал приглашения двумстам пятидесяти лейбористам, активно работавшим в профсоюзных или политических партийных организациях, предлагая им обсудить вопрос о создании новой группы для проведения в жизнь экономического национализма, за который он ратовал в своем меморандуме. Используя вполне понятный скептицизм в отношении правительства со стороны более молодых и энергичных лейбористов, он собрал для своего манифеста подписи пятнадцати членов парламента — лейбористов и одного независимого (У. Дж. Брауна). Манифест был издан в декабре 1930 г. Через несколько недель был выпущен документ, подробно излагавший «национальную политику» «Новой партии»; но еще до того, как эта программа вышла в свет, одиннадцать из шестнадцати человек, подписавших манифест, почувствовали, что здесь пахнет фашизмом, и пошли на-попятный. В марте 1931 г., когда Мосли был исключен из лейбористской партии, остальные пятеро вместе с ним покинули ее ряды. Трое из них — леди Цинтия Мосли, Джон Стрэчи и д-р Форган — вошли в совет «Новой партии»; двое других — Оливер Болдуин и У. Дж. Браун — вскоре порвали с ней. Все они, за исключением д-ра Форгана, с самого начала расходились с Мосли во всех основных вопросах и не позже чем через три месяца вышли из его партии, после чего заявили: «Пo нашему мнению, сэр г. Освальд Мосли пытается отойти от принципов, на основании которых мы все вступили в «Новую партию», и ведет ее по пути консерватизма или фашизма».[14]