Картина с убийством - Юлия Владиславовна Евдокимова

— Ой, все. Рассказываешь на ночь ужасы. — Махнула рукой графиня, — Иди уж, занимайся своими делами.

Глава 8.

Никколо в эти дни был настолько мил, что Саша все-время опасалась какого-то подвоха.

Позвать ее с собой на беседу с братом синьора «Гуталини» — какой прогресс. Хотя… да она просто забыла! Никколо и раньше порой просил ее поговорить со свидетелями, ведь человеку, не связанному с полицией, часто рассказывали то, что никогда не рассказали бы властям. Забыла… ну надо же!

Но прежде, чем отправляться на встречу, Саша не удержалась, и заглянула в лавочку мороженщика. Она с детства была равнодушна к мороженому, но однажды на ее пути встретилось итальянское джелато, и понеслось…

Мороженое- оно и есть мороженое, но на самом деле разница большая, хоть и переводится слово gelato именно как мороженое.

Во-первых в настоящем джелато ручной работы только натуральные продукты- молоко, сливки и фрукты, никаких усилителей вкуса, добавок и наполнителей.

Во-вторых, джелато содержит на 25 % меньше воздуха, чем обычное мороженое, что делает его вкус более насыщенным, а текстуру плотной и кремовой. Это связано с ручным перемешиванием ингредиентов вместо взбивания промышленными миксерами. В джелато почти нет воды, которая образует кристаллы при заморозке, поэтому и консистенция десерта получается более тягучая, не насыщенная воздухом.

Джелато не подвергается глубокой заморозке. Поскольку в нем натуральные ингредиенты, оно долго не хранится, и его не замораживают, что, по мнению специалистов, дает рецепторам лучше почувствовать вкус. Его даже чуть выдерживают при обычной температуре перед подачей, чтобы подтаяло до консистенции густого крема.

Жирность джелато существенно ниже, чем у классического мороженого, что позволяет лучше ощутить вкус. Итальянское джелато любят во всем мире, и это не легкое ремесло: мороженщиков- джелатайо специально обучают этой профессии, но и здесь есть гении и простые ремесленники.

В ожидании Никколо Саша впорхнула в лавочку и, не позволяя глазам разбегаться по многочисленным краскам на витрине, попросила амарену. Всего один шарик!

Джелатайо взял рожок, наполнил его шариком мороженого, влил сверху немного вишневого варенья. В джелато чувствовался и ванильный вкус, и сливочно-молочный, который итальянцы называют fior di latte, молочный цветок. Потом на язык попала целая маленькая вишенка- амарена, а густые завитки варенья стекали в ложку…

К тому моменту, как подъехал полковник, Саша пребывала в такой одухотворенно-расслабленной неге, что к серьезной беседе была совсем не готова. Но пришлось возвращаться на грешную землю.

— Смотри, — она открыла фотографию в телефоне и протянула его Никколо. — Вот та картина. Или эскиз. Я вчера перед сном просматривала в интернете работы Пинтуриккьо и нашла ее. Это «Мадонна с младенцем». Одно и то же лицо, но на картине в монастыре не было ни младенца, ни пейзажа за спиной И здесь, смотри, его фирменное облако- НЛО в небе.

— А на той картине?

— Только женщина, до плеч, рук не видно. На голове украшение. Она смотрит прямо на тебя и взгляд… провокационный и невинный одновременно. Красавица, но и… колдунья! Смотрит, словно знает, какую-то тайну.

— Опять сочиняешь!

— И еще я заметила, что у его мадонн похожие лица. Но не нашла нигде информации, кем могла быть та женщина… После того, как я узнала историю любви фра Филиппо Липпи и его Липпины, стала обращать внимание на лица на картинах.

— Чем бы не тешилась, только бы…

— В расследование не лезла, — обиженно продолжила Саша. — Но ты сам меня позвал, а если что, то кроме меня никто из вас картины не видел! Вы даже не знаете, что ищете!

Никколо рассказал, что навел справки о братьях Буонкомпани-Буттталини. Они выросли в Ассизи в богатой семье. Маттео выбрал служение Богу и занял заметный пост в епархии, Фабио не принимал обетов, занялся бизнесом, но в целом выбрал похожее призвание. Не отказываясь от дорогих машин и костюмов ручной работы, Фабио активно занимается благотворительностью. Оба брата известны в городе, принадлежат к сливкам местного общества.

— С титулом?

— Нет, но из дворянской семьи. Gentiluomini. Джентльмены.

— Знаешь… вот ты сейчас опять будешь недовольно хмыкать… Я прекрасно понимаю, что нужно найти убийцу и пропавшую картину. Но меня завораживают истории, который стоят за холстами. И мне хочется узнать, кто эта женщина на картине.

— Фабио Буонкомпаньи-Бутталини…

— Говори проще- Гуталини, а то язык сломаешь!

— Прекрати, а то я случайно назову его так, скандала не оберешься!

Саша состроила виноватую физиономию.

— Так вот, синьор Фабио уверяет, что случилось чудо, и потерянная картина сама вернулась на свое место на колокольне. Ключ был у него, у настоятельницы и у старой монахини. Никто другой не мог войти и повесить картину.

— На самом деле мог. Спрятался в храме после службы, и повесил картину. А утром улизнул.

— Но тогда он должен быть монахиней.

— Или сторожем. Или самим Фабио. Может он таким образом хочет поддержать веру!

* * *

— Господин граф, очень приятно, — мужчина в рясе, как две капли воды похожий на синьора Фабио, протянул руку в приветствии.

— Граф — мой дедушка, не я, кроме того, на службе мы не имеем права упоминать титулы.

— Простите, — мужчина пригласил их присесть в мягкие кресла.

Никто не сказал, что они братья-близнецы, надо же! Саша мило улыбнулась фра Маттео.

— Вы — синьорина Алессандра, наслышан от брата. Molto lieto! Польщен знакомством! Удалось узнать, откуда взялась картина?

— Да, только теперь, после убийства настоятельницы, это дело карабинеров. Но на первый взгляд там все законно.

Саша осмотрелась. Четыре кресла цвета темного малахита окружали круглый стол, а блестящая черная ваза с белыми розами украшала журнальный столик. Стена слева заполнена книжными полками, а в дальнем углу — стол с вращающимся креслом. Неплохо устроился монах Маттео!

Фра Маттео любил комфорт не меньше настоятельницы монастыря, — подумал и карабинер.

— Как вы считаете, откуда взялась картина? Не могла же она материализоваться из воздуха!

— Пути Господни… сложил руки священник. — Мне позвонила мадре-настоятельница, сообщила, что однажды утром картина просто оказалась там, где ее еще недавно не было.

— Почему вы не хотели афишировать появление картины? Я понял, что о ней знали только две монахини, вы, ваш брат и сторож монастыря.

— Прежде всего мы хотели убедиться в ее законном происхождении. Конечно, нас не должно интересовать, что было до ее приобретения нашим благотворителем. Но все же я опасаюсь скандала, хочется быть уверенным. что это приобретение было законным. К счастью, мы узнали о человеке, который имеет опыт в таких делах, от вашей матушки, — лицо фра Маттео стало совсем умильным, когда он отвесил легкий