Проигранная ему (СИ) - Грей Патрисия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Делаю так, как она сказала.
— Попа круглая, аккуратная, целлюлита нет, — доносится до меня её приятный, певучий голос. — Волосы длинноваты, цвет другой и всё-таки с пропорциями надо думать… Повернись обратно, пожалуйста.
Поворачиваюсь.
Они внимательно смотрят на меня. Но не в глаза. Осматривают, изучают взглядами моё тело. Я чувствую себя, будто в кабинете доктора.
— Грудь другая, — склонив голову набок и оперев её на пальцы, задумчиво говорит Давид. — Совсем другая.
— Да, — отвечает она. — Соски надо переделывать, видишь, у неё ореолы более круглые и очертания не такие чёткие. К тому же они розовые, а не коричневые. Соски торчат. При возбуждении будут ещё сильнее выпирать.
— Но и ореолы станут поменьше.
— Это да, но не настолько. Разница в сантиметра два в диаметре, не меньше. Ну и просто, Дава, это другой размер. У Марии был между первым и вторым. А здесь третий.
— Думаешь, это плохо?
— Нет, Дава, это даже хорошо. Трендово у них. Просто переделывать надо много. Это же работы не на день.
Кто они такие?! Чего от меня хотят?! Что значит "переделывать"?!
— Слушай, она такая испуганная, — поворачивается к Давиду девушка. — Ты ей что, вообще, что ли, ничего не объяснял?
— Нет.
— А откуда она?
— Проститутка из России. Эскортница.
— Дава, но… — подаётся к нему девушка.
Он поднимает свою крупную ладонь.
— Всё нормально. Я её выиграл.
— В смысле, "выиграл"? — округляет и без того большие глаза девушка.
— В казино. Снявший её мужик, трахарь её, под неё занял у меня деньги. И проиграл. Она обошлась мне в двадцать тысяч франков. Монакских.
— А документы?
Давид кивает на стул:
— В пиджаке.
— Простите, — испуганно вклиниваюсь я, — но вы не могли бы объяснить мне, что вообще происхо…
— Рот закрой, — жёстко пресекает меня Давид. — Не серди меня. Тебе не понравится. Ты будешь говорить тогда, когда я тебе разрешу. А до тех пор — только отвечать на вопросы. Всё.
— Дава, — качает головой девушка, — но она работать не сможет, если не будет в курсе.
— Она будет в курсе, — жёстко отвечает он и ей. — Ты мне главное скажи, утверждаешь или нет. Я видел, как она танцует. Даже пьяной видел. С грацией, сексуальностью, изяществом у неё всё в полном порядке. Плюс сама посмотри, какая она стройная. Фитнес, как минимум. И я уверен, что она чувственная.
На несколько секунд воцаряется тишина. Я слышу только отдалённое птичье пение в саду, да потрескивание углей в камине.
— Ну… Попробовать можно, — неопределённо отвечает девушка.
— Точный ответ дай мне.
Девушка качает головой.
— Я сегодня ею заняться не смогу, — говорит она. — Мне в Милан скоро лететь. Вернусь только завтра утром. Какой точный ответ сейчас? Я даже не знаю, получает она оргазмы или имитирует. Так что так сходу, я не скажу.
— Внешне.
— Внешне — годится. Цвет и длина волос смущает. Но это ерунда, дело часа-двух. Если под Марию переделывать. — девушка смотрит мне в глаза. — Естественный цвет волос какой у тебя?
— Золотисто-русый, — робко отвечаю я.
— Что, красить? — интересуется у Давида девушка. — Она же не брюнетка по типажу. Будет диссонанс. Чёрный цвет волос не всем идёт. Она же явная европейка со славянской внешностью. Причём с северо-востока.
— А чем этот плох? — хмурится он. — Естественный, я имею в виду. Да, на Марию не похожа. Но, по-моему, всё окей. И то, что они вьются немного — очень даже хорошо.
— Ты много видел там вьющихся волос? — возражает девушка. — В принципе, плойка решит.
— Нет, пускай будут вьющимися. Создадим новый тренд.
— Но это же финансово рискованно.
— Я всё же думаю, что это хороший вариант.
— Ладно, — она разводит руками, — волосы в данном случае, вообще не проблема. Проблема только в чертах лица и в том, что грудь, как минимум, на размер больше. Кстати, ты так и не сказал, как её зовут.
— Полина, — отвечает он. — Морозова.
— А возраст?
— Двадцать три года по паспорту.
— Тут подходит. В принципе, это внешне видно. А глаза? А нос? Что, пластику?
Давид качает головой.
— Как раз нет, я не хочу повторять Марию. Я хочу начать заново. С нуля.
— Но она же гражданка России. И здесь наверняка по гостевой визе.
— Да, но её не хватятся. Я проверил. Она не нужна никому. Просто эскортница. Собственно, я этого и ожидал.
Его слова причиняют мне сильную душевную боль даже сквозь охвативший меня испуг. Но он, к сожалению, говорит правду… И то, что это именно так — заставляет мой страх усилиться. Я вообще не понимаю, что происходит, кто эти люди и чего они от меня хотят…
— И какие планы? — интересуется у Давида девушка. — Сегодня отвезёшь её в центр?
В какой ещё "центр"?!
— Нет. Оставлю здесь, в доме.
Девушка застывает в изумлении.
— Ты это серьёзно? — ошарашенно произносит она.
— Абсолютно.
— А трахать её кто будет?
— Я.
9. Полина
Этот ответ ошеломляет нас обеих. Но если девушка, распахнув глаза, просто ошарашенно откидывается в кресле, то моё состояние близко к истерике. Наверное, ответ Давида послужило последней каплей адреналина…
Я принимаюсь медленно отступать к выходу, несмотря на то, что обнажена. Делаю пару осторожных маленьких шагов, а потом — резко разворачиваюсь и даю дёру. Несусь к дверям, чтобы выбежать на улицу, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь для того, чтобы улизнуть отсюда, а затем и из Франции, если я правильно поняла место, где мы находимся. Я подбегаю к двери и изо всех сил принимаюсь дёргать долбанную дверную ручку, биться в дверь плечом, будто птица в стенку своей пластиковой тюрьмы.
И понимаю, что дверь закрыта на ключ…
Поворачиваюсь к ней спиной, медленно оседаю и, опустив голову, закрываю глаза. Накатывает какая-то жуткая слабость и ощущение полнейшего собственного бессилия…
Слышу лёгкие шаги. Устало поднимаю голову и смотрю на подошедшую девушку. Давид даже не встал с кресла. Сидит в нём в той же позе, вытянув вперёд ноги. Руки сложены на груди. То ли иронично, то ли насмешливо на меня смотрит.
Девушка протягивает мне руку. Вздыхаю, берусь пальцами за её ладонь и медленно поднимаюсь.
— Пойдём, — говорит она. — Я тебе воды налью. Ты устала, тебе надо отдохнуть.
— Кто вы такие? — невольно срывается с моих губ. — Объясните мне, пожалуйста! Прошу вас…
Девушка подводит меня к Давиду. Он кивает на пустующее третье кресло. Я сажусь.
Он просто внимательно на меня смотрит. Снова не выдерживаю его взгляд и опускаю глаза. Девушка в это время наливает из графина воды в стакан и приносит мне. Благодарно киваю и в несколько глотков жадно опустошаю его.
— Не делай так больше, — сверля меня взглядом, произносит Давид. — Иначе мне придётся тебя связать.
Я ничего не отвечаю на это. А что я могу ответить?
Девушка опускается в соседнее кресло, закидывает ногу на ногу. Перекрестив пальцы, обхватывает колено. Её естественная грация просто бросается в глаза. Она будто где-то училась этому.
— Дава, разреши я объясню ей. И объясни мне, пожалуйста, почему ты сделал такое исключение. Мне, правда, важно это понять. А потом поедим и я поеду. Хорошо?
Давид ничего не говорит. Молча смотрит на меня. Я сижу ссутулившись, опустив голову, просто чувствую на себе его тяжёлый взгляд. Давид такой большой и пугающий, что я не думаю, что на моём месте, много кто такой взгляд выдержал бы.
— Хорошо, — слышу я его низкий, глубокий голос.
Я поднимаю глаза и вижу, как он подаётся вперёд, поправлает брюки, а затем сгибает ноги в коленях, и снова откидывается в кресле. В каждом движении — скрытая мощная сила.
Девушка поворачивается ко мне:
— Скажи, Полина, ты когда-нибудь слышала о системах "моушен кэпчур"?
— Нет… — быстро помотав головой, растерянно отвечаю я.
— О технологиях, которые позволяют использовать метод захвата движения, допустим, при анимировании статических одушевлённых предметов?