Страна мурров - Ирина Владимировна Скидневская

увидеть собственными глазами, а ещё лучше — пощупать, потому что глаза могут обманывать. Сам он, например, за всю свою жизнь ни разу не видел воочию ни одного чуда. Хотя… Поднапрягшись, он кое-что вспомнил. Детство кончилось, и ему стали сниться голые женщины. Однажды днём, в самый разгар его мечтаний, соседка зашла за солью, развесёлая девица намного старше и навеселе, и совратила его. Вот это было настоящее чудо — чудо визит соседки. Правда, потом такие чудеса стали происходить довольно часто и утратили свой волшебный флёр. Но старик Пента, нагородивший до небес всякой чепухи о муррах, хранителях и диком коте, рассказывал о чудесах иного сорта. Его истории слишком похожи на волшебные сказки о бессмертных кошках, которые находятся под защитой неведомых сил и к которым ходят на поклон люди. Их вполне могла бы читать маленькому Джио мать, будь она с ним поласковее…

Усталость брала своё, Джио задремал, но кошка мяукнула, словно привлекая его внимание, и он вдруг подумал, что у него есть возможность прямо сейчас развеять фантазии старика и убедиться, что все в этом городишке всего-навсего помешались на любви к кошкам и никаких чудес здесь нет. В груди сразу заныло — сомнение трезвонило в звоночек.

— Ничего не случится. Мы всё сделаем как надо и разбогатеем, — сквозь дрёму прозвучал в голове его собственный голос.

— Ага, разбогатеем… Легко и быстро, — донёсся из глубин памяти недоверчивый голос Томми. — Я знаю, Джио, ты хитрый жук, мотаешься по свету, проворачиваешь разные делишки, но космос — это другой масштаб. Страховщики зверствуют. В их компаниях не дураки сидят, а натасканные спецы, умники, у каждого голова размером с ведро. А если мы попадёмся? Я не хочу в тюрьму со своим больным желудком. Вообще не хочу! Нам обязательно соваться в этот треклятый космос? Я даже в детстве не мечтал стать астронавтом…

— Ты-то чего боишься? Тебе всего лишь нужно добыть маленький кусочек, крошечный, как ноготь у младенца. Кто завёл разговор? Ты! И кто ты после этого?

— Лучше б я молчал…

— «Есть такой хитрый сплав, режет всё, кроме камней, вот бы им чего-нибудь перерезать…» Я нашёл, что перерезать, а твоя задача — принести его мне и молчать. Молчать, как рыба.

— Я читал, Джио, рыбы тоже разговаривают… пищат, что ли… только мы не слышим…

— Значит, молчать, как дохлая рыба! Я сам всё сделаю — пронесу с собой твой чудесный сплав и перережу страховочный трос.

— Пальцы ты себе перережешь, а не трос. А разгерметизация скафандра — мгновенная смерть…

— А ты сплав заправишь в камешек, как обещал, вот я и не порежусь.

— А вдруг сплав лопнет? Там же адский холод!

— Тогда просто полюбуюсь с орбиты нашим родным Огастином.

— Очень смешно. Я тебе не для этого отдаю все свои сбережения.

— Не бойсь, всё получится. Я тоже рискую финансами.

— Только это меня и успокаивает. Ты знаешь, что в открытом космосе даже простое сжатие перчатки требует сверхусилия?

— Мне не понадобится её сжимать, я приклею к ней сплав специальной липкой лентой с ограниченным сроком действия. Она отвалится через полчаса.

— А камеры?

— Улучу момент, когда меня не будет видно. Поверь мне, Томми, я смогу провернуть это

дельце. Заплатят! Куда они денутся? Метеорит перебил трос, и турист едва не погиб в открытом космосе…

— На тебе будет медицинский браслет, ты будешь волноваться, и они сразу заметят, что участился пульс. Сначала повысилось давление, а потом метеорит перебил трос?

— Да у меня уже сейчас бешеный пульс от одной только мысли, что я там окажусь! У остальных, думаешь, не так? За этим они туда и лезут — за адреналином, лекарством от скуки. Хватит ныть, Томми, расслабься. Говорю тебе, кое-кому придётся раскошелиться. Только представь, сколько мне отвалят по страховке. А за интервью? А потом ещё книгу напишем!

— Ага, в тюрьме! О том, что нельзя считать себя умнее страховой компании. Они нас уроют, Джио!

Томми… Столько лет прошло, с чего вдруг он вспомнил о Томми? Это всё водила, Кот Рыжий — где был да что видел… Разбередил.

— Да нет же, кретин, — возразил внутренний голос, — не из-за водителя твои мысли о Томми. Здесь опасно. Послушай, ты помнишь, где Томми? Или совсем ничего не соображаешь?

После того случая Джио больше никогда не работал в паре. Томми всего лишь нужно было ждать и держать рот на замке. Но страховая компания запугивала его, при этом обещала деньги и защиту, и он польстился, наплевав на их дружбу. Поверил тем, кому нельзя верить. Воспоминания о Томми были связаны не только с грустью, они вызывали злость.

— Отстань! Он сам виноват, твой Томми! Да ещё и меня за собой потянул… А сейчас я один, и меня никто не подведёт. Больше ни одной ошибки. Старик ослаб умом, заговаривается. Я, пока его слушал, сам чуть не рехнулся.

Но внутренний голос не замолкал:

— А агенты в Фесте? Помнишь, они задержали поезд только ради того, чтобы поговорить с тобой о кошках? О кошках Дубъюка, теперь это совершенно ясно. А предостережения кошачьей полиции? Нет-нет, не стоит так рисковать.

Но Джио подвёл под сомнениями жирную черту:

— Вот я и проверю. Разоблачу деда и крепко засну.

— Томми кормит червей! Он умер в тюрьме, в соседнем блоке! — заорал упрямый собеседник.

— Мне жаль, — не мог не признать Джио. — Но я-то до сих пор жив. Как думаешь, почему? Я редко ошибаюсь.

— Впереди много печальных лет, — успел прохрипеть задавленный внутренний голос, но Джио сдержал пробежавшую по телу лёгкую дрожь.

Он приподнялся на локте, взглянул на открытую дверь спальни, откуда доносился тихий храп, высвободил из-под полушубка руку и осторожно погладил кошку.

— Да ты красавица, — почти беззвучно сказал он. — Не кошка, а куколка.

Кошка села и выпрямила спинку. Её глаза сияли — казалось, что в щель между занавесками в тёмную комнату влетели вместе с лунным светом два больших светлячка; кончик пушистого хвоста лениво бил Джио по руке. Он снова погладил её и лукаво прошептал:

— Ни у кого не видел такой красивой рыжей шёрстки… Вы, кошки, прелестные создания, и вовсе не безмозглые, как считают некоторые. Может, расскажешь мне какой-нибудь секрет? Самый маленький? Наверняка лисичка припасла для друзей пару интересных историй…

Кошка потянулась, изогнувшись дугой. Ей нравилось, что Джио продолжает её ласкать и уговаривать, и она так громко замурлыкала, что у него от испуга сразу пересохло во рту.

— Тише, ты! — прошептал он.

К его удивлению, в громоподобном мурлыканье кошки улавливался определённый