Без лица - Мартина Коул

— У Джимми есть новый дружок, и я собираюсь попробовать его в деле. А еще передай Айри, что, если я когда-нибудь в своей жизни услышу о нем, он навсегда выпадет из игры. Понял? Скажи ему, что он исчезнет с этого света, как исчез Уилсон. И я лично прослежу за этим. Все понял?

Патрик выглядел невозмутимым и даже расслабленным. Сейчас Сони уже не улыбался. В первый раз за все время Пэт сделал прозрачный намек на то, что ему известно о произошедшем с Тони Уилсоном. Все услышанное шокировало Сони. Конечно, в их кругах прошел слушок, что Патрик был причастен к убийству Тони. Об этом поговаривали даже полицейские. Патрик Коннор был более тверд и жесток, чем многие полагали. Если Патрик задумывал какое-то дело, Сони хотел участвовать в нем, хотел быть Патрику полезным. Но при одном условии — если это дело не вело его прямо за решетку. Он уже однажды мотал срок, и у него не было ни малейшего желания пробовать еще раз, тем более из-за Патрика Коннора.

— Ты ведь шутишь, Пэт, правда? — Голос Сони прозвучал с легкой иронией.

Патрик пронзил его насквозь взглядом голубых глаз.

— Подожди немного — и все увидишь сам. Договорились, Сони?

Глава 3

Люси была на работе. Она ненавидела свою работу, но обожала деньги. Все остальные девушки вокруг нее были добродушными и веселыми, и она наслаждалась их обществом. Но их новый контролер Карен Блэк явно представляла для нее некую опасность. К сожалению, так случилось, что она была двоюродной сестрой Бетани Джонс. Той самой Бетани Джонс, которую убила Мария. В отличие от самой Люси и членов ее семьи Карен не очень ужасалась тому, что случилось с кузиной, прекрасно осознавая, чем та занималась. Она всегда говорила, что Бетани продала свою задницу ради детей. В этом была доля правды. Бетани была хорошей матерью. То, что Мария вышла на свободу, знали уже все в округе, поэтому ходить на работу стало для Люси настоящей пыткой. Люси по-своему любила Бетани. Она была очень жизнерадостным человеком, всегда шутила и смеялась. Мария ее тоже любила.

Но затем она убила подругу.

Когда Люси повесила плащ в шкафчик, Карен, как обычно, поджидала ее. Она была очень внушительная дама, с двойным подбородком и огромным брюхом. Когда она шла, казалось, что ее ноги подгибаются от непомерного веса. На голове у нее кучерявилась химическая завивка, довольно плохая, во рту торчали желтые зубы. От нее всегда ужасно воняло смесью сигаретного дыма и кошачьего дерьма.

С наслаждением затянувшись сигаретой «Рафл», Карен выдохнула дым прямо в лицо Люси.

— Ты уже виделась со своей сестрой?

Люси тяжело вздохнула:

— Нет. И перед тем как ты спросишь что-нибудь еще, Карен, я хочу тебе кое-что сказать. Я не собираюсь встречаться с ней. Я прекрасно знаю, что она сделала. И я ненавижу ее за это. Я любила Бетани. И если ты будешь продолжать надоедать мне с этим, я не знаю, что я с тобой сделаю.

Проходя мимо Карен, Люси почувствовала тяжелый толчок. Рука, держащая сигарету, устрашающе поднялась вверх, и она подумала, что Карен вот-вот ударит ее прямо в лицо. Но вместо этого та ткнула в нее пальцем и сказала:

— Можешь передать своей сестре, что я намереваюсь набить ей морду. Это понятно? Передай это также матери и отцу. И постарайся сделать так, чтобы Мария узнала о том, что я собираюсь сделать. Я не боюсь ее, я никого не боюсь. Помни об этом. Дети Бетани остались без матери, а твоя сестра разгуливает на свободе вместе с нормальными людьми и наслаждается жизнью. И можешь не волноваться, я позабочусь о том, чтобы она как следует заплатила за то, что сделала.

— Я надеюсь, ты найдешь ее, Карен, — ответила Люси. — Если я ее увижу где-нибудь, ну так, случайно, я дам тебе знать. Договорились?

Карен улыбнулась в ответ:

— И ты прекрасно можешь узнать, где она находится. Разве не так? Ты ведь ее сестра.

— И каким образом я могу сделать это?

— Ты можешь позвонить в комиссию по освобождению заключенных. Ты можешь позвонить в отдел по надзору за бывшими заключенными. Ты можешь позвонить куда угодно и сказать им, что ты хочешь встретиться с ней. И, таким образом, у меня будет нужная информация.

— Ты хочешь, чтобы я подставила Марию? Так явно, неприкрыто подставила ее? Хорошо, предположим, я выясню, где она находится. Но что ты будешь делать потом, меня это не касается, — медленно сказала Люси.

Карен ухмыльнулась:

— Может быть, выпьем по чашечке кофе?

Злоба ее будто испарилась. Она получила все, что ей было нужно. Люси поняла, кто здесь хозяин.

Миссис Харпер была вечно недовольна, но сам Кевин считал, что он прекрасно подходит для работы у нее. Он занимался ремонтом ее кухни, но видимость была такая, будто он взял на себя обязательство по реконструкции Сикстинской капеллы.

— А вы действительно думаете, что нужно передвинуть мойку? — спросила миссис Харпер.

— Мойку лучше подвинуть к окну, — сказал Кевин. — Надо, чтобы, когда вы моете посуду, у вас была возможность смотреть на улицу и таким образом расслабляться.

— А разве у меня нет посудомоечной машины?

Кевин тяжело вздохнул:

— Но вы же пользуетесь раковиной, разве не так?

Он молча проклинал ее, как проклинал свою жену и вообще каждого, о ком думал. Сейчас время идти домой, и у него не было ни малейшего желания задерживаться. Сегодня четверг, а это означало бифштекс и жареные яйца. Его любимое блюдо. Если все это уплетать с толстым куском хлеба, намазанным маслом…

Но вместе с этим ему придется выслушивать бесконечное нытье Луизы, эту не имеющую конца сагу о Марии, о том, что она может сделать, и о том, что она уже сделала. Все это сводило его с ума. Несмотря на то что в глубине души он очень любил свою дочь, его не переставали одолевать мрачные мысли о том, какие неприятности последуют за ее освобождением из тюрьмы. Но все-таки он был очень рад, что она на свободе. То обстоятельство, что все эти годы дочь провела за решеткой, очень расстраивало его. Каждое Рождество, когда они садились за стол, он задавался вопросом, что она сейчас ест, получила ли поздравительные открытки, подарки или хоть что-нибудь в этом роде.

Кевин начал собирать свои инструменты и услышал, как за его спиной миссис Харпер издала глубокий театральный вздох. В конце концов, если ей так было надо, она могла сама продолжать начатую им работу. С него на сегодняшний день было достаточно. Через десять минут он уже сидел в пабе за большой порцией бренди.

Мимо него прошла Сиси Велбек, и он заставил себя улыбнуться, хотя у него не было настроения разговаривать с ней в настоящей момент.

— Можно сказать тебе несколько слов с глазу на глаз? — спросила она.

Кевин молча кивнул, а что ему оставалось делать? Если Сиси хочет поговорить с ним, она обязательно сделает это.

— Мария ходила сегодня на биржу труда.

Он вздрогнул, будто ему на голову опрокинули ведро с ледяной водой. Хорошо хоть Сиси догадалась понизить голос. Обычно, когда она говорила, проезжающие мимо водители останавливались, думая, что это пожарная сирена.

Он не знал, что сказать ей в ответ.

Сиси придвинулась к нему ближе:

— Послушай, Кев, я не собираюсь добавлять тебе проблем, но на настоящий момент Мария далеко не самый желанный персонаж в этой округе. Ты прекрасно знаешь это и без меня. Я просто хочу попросить тебя, чтобы ты поговорил с ней. Есть очень много людей, которые думают, что она заплатила недостаточную цену за свое преступление. Лично я считаю, что все эти девки были хороши и стоили друг друга. У людей, которые ведут подобный образ жизни, не может быть другой судьбы. С любой из этих трех могло случиться несчастье. Но она сильно рискует, открыто показываясь на бирже. У матери Каролины там есть свои осведомители, и если они увидят ее…

Слова Сиси остались без ответа.

— Чего ты хочешь от меня?

— Просто поговори с ней.

Кевин печально улыбнулся:

— Я не могу поговорить с ней. Мы прогнали ее прочь. Я даже не знаю, где она находится.

Сиси пожала плечами:

— Да, возможно, ты и прав. Я-то, конечно, буду держать рот на замке. Но я почти уверена, что не я одна ее видела.

— Ну а если это и так, что из этого, в чем проблема? Я не понимаю.

Сиси посмотрела ему прямо в глаза и почувствовала, что ей очень жаль сидящего перед ней человека. Она знала, что Мария всегда была его любимицей. Она была хорошим ребенком, но наркотики сделали свое дело.

— Кевин, не делай из меня дурочку. Я всего лишь пытаюсь предотвратить несчастье. Я знаю, что совершенно бесполезно разговаривать об этом с Лу, поэтому и подумала, что, может быть, ты сможешь что-нибудь сделать для своей дочери.

Он нежно взял ее за руку:

— Мне очень жаль, Сиси. Но с тех пор как ее выпустили, вся эта грязь снова выплыла наружу. Ты знаешь об этом?