Темные тайны - Джинни Майерс Сэйн

с колючими, раздирающими кожу кустарниками и болотами, но они были свободны, поэтому сделали это негостеприимное место своим домом. И, по словам Мэки, его предки, все до одного, обладали способностью чувствовать, когда смерть готова постучаться в дверь.

Мэки хмурится и проводит рукой по почти лысой голове, он называет свою прическу «летней стрижкой», она чуть-чуть короче той, которую парень носит в остальное время года.

– Мы играли в салки с фонариком, – продолжает он. – Ева водила, она произнесла ту считалку. Про Демпси Фонтено. Ты ее знаешь.

Да, я ее знаю. У меня начинается легкое головокружение, когда я вспоминаю, что она пришла мне на ум ранее. Как я почувствовала страх Элоры.

– Была непроглядная темнота, но вскоре Элора спряталась за дерево рядом со мной. И тут я это ощутил.

– Ты ей сказал? – спрашиваю я.

– Да. Я должен был это сделать. Однако она лишь посмеялась.

Я представляю Элору, хохочущую в лицо тьме. Она была такой.

Харт делает последнюю затяжку и швыряет окурок в темный пруд. Я вижу, как напряжены мышцы на его шее.

Ева тоже наблюдает за ним. Я похлопываю по пустому сиденью рядом со мной, и она садится на освобожденное Хартом место. Ева всегда выглядела моложе своих лет; и, несмотря на то, что она за этот год вытянулась, мы все равно воспринимаем ее как ребенка. Нашего общего ребенка, младшую сестренку. Я обнимаю ее, и она кладет голову мне на плечо. От Евы пахнет жимолостью, меня успокаивает ее запах, когда я вдыхаю эту летнюю сладость.

– Вода, утопление – это я почувствовал той ночью. Смерть в воде, – бормочет Мэки. Я перевожу взгляд на Харта, но он по-прежнему стоит спиной ко мне. К нам. – Элора была такой красивой, понимаете? – Голос Мэки срывается. – Еще одна галочка напротив слова «была». – Мне невыносимо думать, что она погибла вот так. В воде.

Сандр откидывает волосы с лица – мягкие волны песочного цвета с медными прядями, точь-в-точь, как у его сестры, а потом обнимает Мэки за плечи.

– Элора не погибла в воде. – Харт выглядит обессиленным. – Поисковые команды тщательно прочесали байу. Реку тоже. Они бы что-нибудь нашли.

– Да, – кивает Мэки. – Конечно, Харт, ты, вероятно, прав. Иногда я ошибаюсь.

Но не очень часто.

– Эмбер и Орли нашли в воде. – Я слышу свой голос словно со стороны. Все поворачиваются и смотрят на меня. Все, кроме Харта. Мы не слишком часто произносим эти имена вслух. Местные не любят говорить о том, что случилось тринадцать лет назад. Маленькие девочки-близняшки пропали с дощатого настила однажды рано утром, как раз в это время года. Буквально у всех на глазах. – Их нашли плывущими вниз лицом позади дома Демпси Фонтено, – продолжаю я. – У острова Келлера.

Острова Киллера[12].

– Демпси Фонтено давно нет, – замечает Мэки. – Он не имеет никакого отношения к тому, что случилось с Элорой.

Это правда; ведь его так и не нашли. Он сбежал, но о нем не забыли. Когда мы были детьми, Демпси Фонтено был той причиной, почему мы избегали темного леса. Из-за него мы с Элорой ночью пробегали расстояние от ее дома до дома Лапочки вместо того, чтобы идти пешком. Демпси Фонтено был героем каждой страшилки, рассказанной у костра или шепотом поведанной на девичнике. Не имело значения, что никто и никогда его больше не видел и не слышал. Для восьмерых Летних Детей, оставшихся в живых, Демпси Фонтено оставался жителем Ла-Кашетта, который по ночам бродил по дощатым дорожкам.

– А если ты неправ, Мэки? – спрашивает Сера, и на мгновение у меня перехватывает дыхание. – А если он все-таки имеет какое-то отношение к Элоре?

Я вспоминаю слова Харта о том, как он вернулся на остров Келлера в ту ночь в поисках Элоры. Вероятно, он боялся, что найдет ее плывущей лицом вниз в застойной заводи, позади от руин сгоревшей хижины Демпси Фонтено.

Наверное, он тоже подумал, что это возможно.

Мы смотрим друг на друга, и Сера задает вопрос, который беспокоит каждого из нас:

– А если он вернулся?

Харт поворачивается к нам, и я жду, что он станет нас разубеждать, говорить, что мы несем чушь. Как он обычно это делал, когда мы были детьми.

Но Харт молчит.

Позади него, на противоположном конце пруда Уилли Нельсон уходит в воду. Бесшумный. Древний. Опасный хищник, приближения которого ты никогда не заметишь.

– Что если он не вернулся? – говорю я. Мой голосок тонкий, как струна; Ева прижимается ко мне, ее пробирает дрожь, несмотря на сильную жару. – Что если он никогда не уходил?

* * *

Дождь хлещет по моей коже словно тысяча крохотных иголок.

Болото засасывает меня.

Если я немедленно отсюда не выберусь, именно здесь найдут мое тело.

4

Я воспользовалась их молчанием – все захвачены врасплох, – чтобы воскресить в памяти то отрывочное и мимолетное видение с образом Элоры.

Тот хлещущий дождь.

И болото.

Стараюсь сосредоточиться на том, отчего она убегает. На том, чего или кого Элора боится. Мог ли действительно это быть Демпси Фонтено, давно исчезнувший демон нашего детства?

Но у меня ничего не получается. Не удается увидеть лицо Элоры, не говоря уже о лице того, кто гонится за ней сквозь ненастье.

Если я неожиданно стала экстрасенсом, то весьма посредственным.

Сера поворачивается к Сандру и что-то шепчет ему по-креольски. Мне любопытно, что она сказала, но я плохо знаю этот язык. За все годы я научилась у близнецов лишь паре-тройке слов, в основном ругательств. Ева немного говорит по-французски, а Кейс говорит на каджунском диалекте, но это все другое.

И вот тогда я понимаю, что Кейса с нами нет.

– А где Кейс? – спрашиваю я, и всех резко заинтересовали иглы кипариса на дне лодки. Ева отстраняется от меня и опять смотрит на Харта, прикусив губу и наматывая на палец платиновые волосы.

– Он здесь, – отвечает Мэки. – Просто в последнее время мы редко его видим.

– Почему? – удивляюсь я, и все переглядываются.

– Кейс не хочет приходить, когда я здесь. – Руки Харта скрещены на груди, а под кожей проступают похожие на веревки синие вены. – Мы с ним сцепились недавно.

В этом нет ничего странного. Харт и Кейс порой цапаются друг с другом, как собаки, дерущиеся за территорию. Впрочем, их перепалки никогда не длятся долго, и вскоре они мирятся.

Объясняет ситуацию Сера:

– Харт считает, будто Кейс навредил Элоре.

– Нет, – возражаю я. – Он вспыльчивый парень, мы все это знаем. Но он не стал бы вредить Элоре,