Недоступный мужчина - Лилиан Пик

Он тоже поднялся, медленно, лениво потянулся и заложил руки за спину.

— На мой скромный взгляд, никто, я подчеркиваю, никто не смеет называть себя истинно культурным человеком, не обладая при этом самыми элементарными, базовыми знаниями. Наука имеет дело и с будущим, и с настоящим. Отдавая дань уважения латыни и древнегреческому языку, должен заметить, что они, тем не менее, принадлежат исключительно прошлому.

Никол коротко, сердито попрощался и протопал к двери, потащив за собой Розали.

— Пойдем, проводи меня. Мне пора.

— Так рано, Никол?

— Не вижу смысла оставаться дольше. У тебя гости. — Он поспешно поцеловал ее в щеку, пообещан как-нибудь позвонить и исчез.

Взбешенная до предела, Розали ворвалась обратно в гостиную и начала собирать посуду. Доктор Крэйфорд несколько минут молча наблюдал за ней.

— Извините, что выгнал вашего ухажера в такой ранний час.

— Вы явно сделали это намеренно.

Он со смехом запротестовал:

— Я сделал? Мне это нравится. Он завел разговор на эту тему, а не я. Он набросился на меня с нелепыми обвинениями, а не наоборот.

Розали понимала, что это правда, но ничто в мире не заставило бы ее открыто признаться в этом.

— Я… хм… не заметил, чтобы вы присоединились к дискуссии и встали на сторону вашего приятеля, защищая его. Не может ли быть так, что втайне вы согласны со мной?

Ей стало тошно от его самодовольной улыбки, и она промаршировала на кухню, не снизойдя до ответа. Там с размаху поставила поднос на стол так, что посуда на нем жалобно зазвенела. Доктор Крэйфорд последовал за ней.

— Ваше громкое молчание я расцениваю как согласие.

— Думайте как хотите.

Розали отвернула оба крана на полную мощность, и струя воды с такой силой ударила в раковину, что забрызгала все вокруг, включая ее платье. Она промокнула его полотенцем и начала с шумом мыть чашки и блюдца, со стуком составляя их на сушилку. Доктор Крэйфорд взял было посудное полотенце, но она повернулась и выхватила его у него из рук. Его глаза опасно блеснули.

— Я настаиваю, — произнес он таким тихим голосом, что она тут же успокоилась, вернула ему полотенце и продолжила мыть посуду.

— Знаете, — задумчиво проговорил он через какое-то время, — ваш молодой человек заинтриговал меня. Он тот, кого можно назвать классическим образчиком гуманитария в период стагнации. Его предметы так тесно связаны с прошлым, что теперь он и настоящее видит глазами человека из прошлого. Его предубеждения против науки и ученых основаны лишь на невежественных замечаниях и мнениях других людей, которые он принял, не задавая вопросов, не обдумав самостоятельно. И если бы вы смотрели на ситуацию непредвзято, а не со слепой враждебностью, вызванной положением, в котором оказались в собственной семье, то безусловно согласились бы со мной.

— Это вы демонстрируете невежественность и предубежденность своими бесчувственными словами о нас, не-ученых, — накинулась на него Розали. — Основная цель предмета, который я преподаю в техническом колледже, — облагородить ученых вроде вас, которые презрительно задирают нос при одном упоминании о культуре.

Его брови поползли вверх.

— Так, значит, в плане культуры ученые — полные профаны? Теперь вы копируете вашего приятеля и повторяете, как попугай, то, что говорили при вас другие.

Он повесил полотенце на крючок, засунул руки в карманы. Следующая его реплика, Розали была уверена в этом, предназначалась специально, чтобы вывести ее из себя.

— Мне кажется, что основная цель жизни всяких гуманитариев и любителей классики вроде вашего приятеля — бесить нас, ученых, и заставлять нас ценить себя еще больше.

Она попалась на его приманку и возмущенно осведомилась:

— Вы и меня относите к данной категории? Я тоже вас бешу?

— Конечно. Вы так же, как и он, с завидной глупостью рассуждаете о вещах, которые находятся за пределами вашего понимания.

Розали повернулась к нему, сжав кулаки.

— Не могли бы вы, доктор Крэйфорд, оставить меня в покое? — И с ужасом осознала, что ее глаза наполнились слезами.

Он посмотрел на нее с изумлением:

— Простите. Я не хотел вас расстроить. Броня, за которой вы так любите прятаться, по всей видимости, не толще кожи. Постараюсь помнить об этом в будущем. — На пороге он обернулся и улыбнулся. — Спокойной ночи, Розали.

Она начала привыкать к новой работе. Ее предмет, обществоведение, был обязателен для всех студентов колледжа. Розали обнаружила, что, обучая этих молодых людей, чье происхождение и начальное образование были весьма разнообразны, ей приходится напрягать воображение и использовать свои знания гораздо интенсивнее, чем в школе, где дети боялись задавать вопросы.

Студенты высказывали новые, смелые идеи, дискуссии на занятиях становились подчас такими жаркими, что Розали откладывала в сторону приготовленные дома записи и даже не заглядывала в них. Это беспокоило ее, так как ей казалось, что процесс обучения выходит из-под контроля, и она решила поговорить об этом с руководителем факультета, Уоллесом Мэйсоном.

В день их встречи в его кабинете сидела секретарша. Уоллес Мэйсон представил их друг другу:

— Марион, это мисс Пархэм, новый преподаватель обществоведения, дочь Франклина Пархэма, главы факультета точных наук и математики. Я верно говорю, мисс Пархэм?

Она кивнула.

— Мисс Пархэм, познакомьтесь с моим бесценным секретарем, Марион Харлинг. Мисс Пархэм, вас зовут Розали, если не ошибаюсь?

Розали кивнула.

Уоллес Мэйсон сказал секретарше, что позовет ее позже, и пригласил Розали присесть. Она заметила, что он смотрит на нее с интересом; и в его глазах было еще что-то, что она предпочла проигнорировать.

— Проблемы с работой, мисс Пархэм?

Она объяснила ему свои тревоги и сомнения, стараясь не смущаться под его пристальным взглядом. Но он, меряя шагами кабинет, ее успокоил.

— Такое активное участие студентов в обучении говорит о том, что ваши занятия идут успешно. Совершенно очевидно, что вы достаточно увлекаете их, коли они хотят высказать собственные суждения.

— Я никогда не смотрела на это с такой точки зрения, — призналась она.

Он сел.

— Знаете, ведь на самом деле это основная цель курса обществоведения — помочь им лучше выражать свое мнение как поодиночке, так и группой и снять барьеры в общении. Возможно, вы еще не заметили, что многие подростки, приходящие в колледж, не умеют выражать свои мысли. Если вы, учителя, поможете им справиться с этой проблемой и научите их общаться, вы сделаете большое доброе дело для общества…