Хроники отряда Кси. Раскол - Елена Долгова

к действию, а, значит, и к ошибкам. Агент отряда «кси», который принес вчерашнюю записку, наверняка работал в тюремном блоке, но, скорее всего, в другом крыле. Вчера Кай убил бы его сгоряча, но схватке помешало непробиваемое стекло. В следующий раз стекло их встрече не помешает.

Эсперо усмехнулся. Угрозы оперативников имели и позитивное значение — они означали, что чип с записанными на них цифровыми копиями братьев до сих пор цел.

«А ведь остался еще один свидетель, тот русский псионик, который случайно влез в мои мозги. Интересно, о чем он сейчас думает, о чем только догадывается? А как бы поступил, узнав настоящую правду?»

Кай навсегда запомнил ощущения, вызванные тем коротким телепатическим контактом. Сначала — острая боль и слабость, потом — отрывочные картины событий и мимолетные образы людей.

Супервиро видел незнакомое место, поле, покрытое вечерним туманом, женщину в розовом платье и ребенка, который сжимает ее ладонь. Разбившийся пассажирский корабль. Лента новостей, голограмма катастрофы. Та же самая женщина и тот же ребенок, но теперь они только строчки в перечне утрат. Горе офицера-телепата, чувство невосполнимой потери, чем-то похожее на опыт самого Кая…

Чуть позже Эсперо увидел самого себя, но со стороны. Сначала личное дело на виртуальном планшете, потом фигура под прицелом излучателей. Он же на гауптвахте «Алконоста-2». Собственное лицо улыбалось ему изломанной усмешкой, ствол уперся в шею…

Последний фрагмент воспоминаний Измайлова выглядел трагически. Сквозь огромную пробоины в борту «Алконоста-2» со свистом уходил воздух. Люди цеплялись за поручни, пытаясь не сорваться в провал. Измайлов, видимо, добрался до уцелевшего шлюза и заперся в нем, но открыл гермодверь, чтобы пустить кого-то еще… Капитана? Значит, они близкие друзья?

Кай резко выдохнул и освободился от наваждения. Боль прошла. Теперь он просто лежал плашмя и смотрел в потолок. В голове плавал легкий туман.

«Стоило, пожалуй, убить обоих еще на „Алконосте“. Я этого не сделал, ушел бескровно, и вот результат. Оба явились свидетелями по мою душу».

Финал тех событий навсегда врезался в память Эсперо: выстрелы охраны Крайтона, которые задержали его, но не свалили, дикий ужас на лице адмирала, который не сумел встать с кресла и встреть смерть как мужчина, лицом к лицу. Появление Русанова, драка с ним, хруст костей неосторожного капитана. Старпом-телепат и яркая вспышка в голове…

«Может, раз уж не убил, стоил рассказать им всю правду? — вяло подумал Кай, но тут же отогнал нелепую мысль. — Раскрывшийся — слаб. Тот, кто надеется, будет уничтожен. Ладно, первый раунд я проиграл в чистую, но шансы еще есть. Надо только продержаться».

— Эй, ты! — раздался резкий голос охранника, которого звали Ричи. — Вставай и забери свой ужин.

Ричи открыл в стекле небольшое отверстие и передал Каю контейнер.

— У меня ночная смена, а днем я был дома и видел про суд в новостях, — добавил страж.

— И что?

— Интересно. Когда тебя не станет, будет, о чем рассказывать людям.

Супрвиро ничего не ответил, но Ричи все не уходил и продолжал назойливо крутиться неподалеку. — Слушай, Браун, сделай, пожалуйста, хорошее дело.

— Какое?

— Напиши что-нибудь вот тут, на карточке. Ну, примерно так — «привет от Фрэнка крошке Мэри».

— Это зачем?

— Дочка собирает автографы разных психопа… то есть, я хотел сказать, очень известных людей.

— А что мне за это будет?

— Твердо обещаю, чего не будет — не будет неприятностей, таких, как с Уилом.

Кай молча взял ручку и кусок картона, подумал пару секунд, написал по диагонали короткую фразу и бросил записку в отверстие. Ричи сначала тщательно закрыл окошко, потом поднял листок и всмотрелся в написанное.

«Еще ничего не закончилось» — в растерянности прочитал он.

— Это то, что надо? — невозмутимо спросил Кай.

— Пожалуй, да, — неуверенно отозвался охранник.

Настроение у Ричи, похоже, испортилось, он отошел подальше и исчез из поля зрения.

«Тянуть дальше не получится и нельзя, — подумал Эсперо.— Завтра или послезавтра придется рассказать этому так называемому суду Альянса хоть какую-то правду. А потом меня все равно убьют. Или по приговору, или в тюрьме, и придется принять такой финал».

Когда жизнь висит на волоске, время утекает как песок. Кай впервые понял это на Меркурии, когда за рабами-супервиро прибыл транспортный корабль. Увезти должны были Дхами, Армана, Фунаи и Розу. Юношей забирали для продажи за фронтир, но Роза даже среди супервиро выделялась красотой. «Мой ум им не нужен, меня отправят в гарем садиста, — сказала она твердо и без малейшего страха. — Ничего, я убью грязного папика, как только он расслабится». «Не выйдет, эти твари знают, как обезопасить себя», — возразил ей Кай.

Четверых ближних друзей отдать на растерзание он не мог, а потому восстание пришлось начать на месяц раньше. Киберзащиту оружейной комнаты взломать не успели, предстояла рукопашная схватка, и она началась в свой черед.

В Кая Эсперо успели выстелить раз двадцать пять раз — из пулевого и лучевого оружия. Двадцать два раза боевики Раста промахнулись — из-за быстроты движений супервиро казался им смазанным пятном. Три выстрела угодили в цель, но Кай не остановился, пока не добежал до врага. Надетый на него нейроошейник активировали — боль была адская, перед глазами плавали кровавые пятна.

Первым за боль ответил начальник охраны — Эсперо сломал ему шею. Еще двоим хватило по одному пинку в живот. Сознание понемногу меркло, но Кай успел выломать бронированную дверь, за которой прятался Раст. Профессор был жесток в решениях, но слаб, когда дело дошло до настоящей драки. Он пытался спрятать под кушеткой, откуда его выволокли за ноги.

— Код доступа, — приказал Кай хриплым голосом.

— Вы сами не знаете, что творите.

— Код!

Доступ к системе, Раст, конечно, отдал — ради корпоративных интересов он не стал бы терпеть пытки. Ошейники удалось отключить, когда супервиро уже начали терять сознание. Профессора следовало убить на месте, но над ним зачем-то устроили суд.

— Мальчик мой… — говорил Раст, размазывая по лицу кровь, сопли и слезы. — Я же создал вас всех, а ты, Кай… ты лучший, ты и вправду мне как сын. Наверное, я был немного жестким — но я же любил тебя всей душой! Разве отцы не наказывают детей? Я спас вас от нищеты. Я сделал вас совершенными. Поймите, мои дорогие, супервиро слишком хороши, они не могут жить среди людей как равные. Вам нужны покровители, и я таких