Алый чиж - Андрей Анисимов

— Легко быть щедрым, если твой остров плавает на нефти! — обиделся Жан-Поль.

— Я не прошу вас платить из своего кармана. Вместе мы выставляем господину Воропаеву сто пятьдесят тысяч. Это серьезное предложение. Оно учитывает чувства, что господин ученый питает к даме, и дает ему возможность самостоятельных научных изысканий.

— Господин Али делает поистине царский жест, — ухмыльнулся Жан-Поль, обрезая кончик очередной сигары. — На эти деньги можно купить ансамбль «Березка» и всю женскую часть Большого…

— Я бы на вашем месте не оскорблял национальных чувств нашего гостя, — строго сказал господин Али, покидая террасу.

— А если я не подпишу? — тихо поинтересовался Воропаев.

— Это будет грустная история, — ответил Жан-Поль, смачно пуская дым. — Мне неприятно вам ее рассказывать.

— Должен же я быть в курсе своего будущего? — справедливо заметил орнитолог.

Жан-Поль выдержал паузу, просвечивая янтарь коньяка сквозь закатное солнце.

— Вам введут наркотик. После чего вы с удовольствием сделаете все, о чем вас попросят. Но действие препарата не вечно, а скандал нам не нужен. Вас придется утопить…

— Вы меня, гражданина России, убьете тут, во Франции? И это сойдет вам с рук?

— Вы наивное дитя, — презрительно хмыкнул Жан-Поль. — Если проломить вам голову возле вашего дома, районный полицейский участок, хочет он того или нет, обязан открыть дело и искать злодея.

А если вы растворились во Франции — ваши коллеги позавидуют, решат, что вы нашли на Западе теплое местечко. А власти? Сколько русских каждый день остается в свободном мире? Вы когда-нибудь слышали, чтобы власти интересовались, живы они или нет?

Будь вы гражданином Соединенных Штатов… Был бы поднят Интерпол, консульские службы, вся полиция Франции, наконец. Но, слава богу, вы — гражданин России…

Воропаев задумался. Если все это ничего не значащая глупость, идиотский каприз наглых богатеев, тогда почему столько возни вокруг его персоны? Рядом с ракетоносцем — он муха. Помешает — раздавят. С другой стороны, абсурдный документ, под которым требуется его подпись, не имеет никакой юридической силы. Сама Лена посмеялась бы, узнав, что он мучается сомнениями из-за такой чепухи.

— Я согласен, — сказал Воропаев и влил в себя полфужера виски.

— Молодец! Только виски много не стоит. После подписания документа мы выпьем настоящего французского шампанского!

— Смогу ли я сразу улететь в Москву?

— Вы богатый человек. Почему в Москву? А не слетать ли сперва в Рим или Париж?

Когда Жан-Поль с Воропаевым спустились в каминный зал, там все было приготовлено к торжественному акту. Кудрявый джентльмен с господином Али, облаченные в темные официальные костюмы, стояли у стола. С ними — молодая леди в клубном пиджаке с золотыми пуговицами и юбке немного длиннее пиджака. На столе лежал большой гербовый лист с текстом контракта. Поодаль — поднос с фужерами и шампанским.

Воропаева попросили ознакомиться с текстом. Договор был внешне составлен очень корректно. «Господин Воропаев, гражданин России, местожительство Москва, передает все свои права по отношению к мадам Гвоздиной главе фирмы, Жан-Полю Мари. В присутствии свидетелей».

Воропаев первым поставил свою подпись. За ним по очереди расписались леди и кудрявый джентльмен. Смуглый Али подошел к документу последним.

Жан-Поль открыл шампанское. С бокалами вышли на террасу. Орнитолог пил нехотя. Он не был поклонником шампанского, а сейчас думал, что его любит Лена Гвоздина, которую он только что продал.

Смуглый Али с бокалом в руке под аплодисменты присутствующих заявил, что сейчас он, господин Воропаев и Жан-Поль поедут в банк Ниццы, где будет открыт счет нового богача.

— А после этой приятной процедуры, — жестко заявила молодая леди, — вам, господин новый буржуа, придется всех нас пригласить на ужин. Такое событие нуждается в красивом завершении. — И она оскалилась, изображая обворожительную улыбку.

Серебристый «Ситроен» не вместил всю компанию. Хотели ехать двумя машинами, но леди и кудрявый джентльмен после ужина собирались в аэропорт.

Они взяли маленький «Пежо». Али направился к «Ситроену», за рулем которого уже восседал огромный негр. Жан-Поль с Воропаевым выехали на антикварной игрушке. Машинка, несмотря на экзотический вид, имела мощный движок и мягкую подвеску.

По улицам Ниццы, зеленым от пальм и чистым, как Домашний паркет, двигались медленно. Леди все время что-то кричала из «Пежо» и смеялась. Жан-Поль тоже пребывал в прекрасном настроении. Указав Воропаеву на огромное здание из голубого дымчатого стекла, он сообщил, что это знаменитое казино.

Бывать там стоит немалых денег. Но теперь вам, господин ученый, по карману…

Веселость спутников раздражала орнитолога.

Кортеж машин наводил на мысль о похоронной процессии. Ему чудилось, что настоящая жизнь закончилась и теперь что-то происходит с ним, но без него…

В пустынном мраморном холле банка Воропаева, Жан-Поля и Али встретил худой, высокий, подтянутый банкир в дорогом синем костюме. По тому, как перед ним распахивались двери, ученый понял, что их принимает не меньше, чем сам директор.

За необъятным столом красного дерева в кабинете банкира Воропаев заполнил несколько жестких разноцветных листков. Банкир прочитал маленькую лекцию по истории банка. Сообщил, сколько орнитолог будет иметь годовых. Что предстоит делать в случае ограбления или утери документов. Снова появилось шампанское. Все поздравили Воропаева и перешли в другой кабинет, где очень высокая, но очень красивая девушка вручила новому клиенту пластиковый жетон, чековую книжку и кредитную карту. Внимательно глядя на ученого сверху вниз, как на ребенка, она несколько раз по-французски, по-английски, с переводом господина Али растолковывала вкладчику, в каком случае необходим жетон, в каком — чековая книжка, а когда кредитная карта. Воропаев ничего не понял, но переспрашивать не стал.

В операционном зале банкир продемонстрировал орнитологу работу банковского автомата. Он всунул в щель жетон. На табло забегали циферки, что-то зажужжало в машине, и она выплюнула пять стофранковых бумажек. Банкир заверил:

— В любой части света по жетону можно получить раз в сутки сто долларов в валюте той страны, где находится путешественник. Больше на карманные расходы джентльмену вроде бы не нужно.

Жан-Поль от имени Воропаева пригласил банкира на ужин.

— Иметь хороший банк в свободном мире гораздо полезнее, чем красивый дом, — заверил Жан-Поль ученого.

Пока Воропаев, Жан-Поль и Али занимались банковскими операциями, молодая леди и кудрявый джентльмен позаботились о месте ужина. Они выбрали небольшой закрытый клубный ресторан на берегу моря. Молодая леди бывала тут раньше, а карточка Жан-Поля Мари открывала все двери на побережье.

Ресторан гордился славой лучшего по рыбному меню, но, главное, знал в историческом списке завсегдатаев Пикассо и Миро. До сих пор нередко навещал этот ресторан Жан Марэ. Артист имел виллу неподалеку.

Несколько раз тут обедали президенты Франции.

Шесть официантов во главе с хозяином выстроились, приветствуя гостей. За аперитивом спорили о блюдах. Жан-Поль советовался с хозяином. После каждого выбранного названия гостям приносили и показывали шевелящихся рыб или моллюсков. Для доказательства, что продукт не только свеж, но и жив… Воропаева эта процедура немного отвлекла от тягостных мыслей, и он с научным интересом разглядывал обитателей моря. Покончив с программой закусок, хозяин выкатил столик с винами. Жан-Поль просил не начинать без банкира. В выборе вин он считался здесь непревзойденным авторитетом. Молодая леди задала хозяину несколько двусмысленных вопросов о личных пристрастиях Жана Марэ. Хозяин уклонился от ответа, намекнув, что частная жизнь его клиентов не входит в меню. Именно потому его заведение долговечно и имеет прекрасную репутацию.

Жан-Поль с удовольствием перевел орнитологу весь диалог. Банкир возник энергично. Его тут же попросили приступить к дегустации. Действо проводилось при полном молчании гостей и прислуги. Хозяин предлагал вино. Официант откупоривал бутылку и наполнял фужер банкира. Дегустатор брал фужер двумя руками, взбалтывал вино в хрустале. Затем со свистом втягивал винную жидкость, делал паузу, изучая действие напитка внутри себя. Получив ощущение букета, одобрял или отвергал сорт.

Когда с меню было покончено, Али извинился и вышел. Через четверть часа он вернулся. Жан-Поль с интересом о чем-то спросил его. Кивнув орнитологу, Али ответил по-русски:

— Я имел связь с его превосходительством. Они довольны результатами переговоров и имеют честь Пригласить всю компанию на презентацию ракетоносца к себе на остров.

Воропаева кольнуло это приглашение, и весь ужин он просидел в угрюмом молчании. Несколько раз за столом его пытались ободрить, но затем увлеклись едой. Ученому нравилось, что его оставили в покое. Он почти не ел. Потягивая вина и мало различая их вкус, орнитолог мечтал проснуться в своей московской квартирке возле метро Планерная с радостным ощущением, что все гадости происходили с ним во сне.