Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга - неизвестен Автор

в душах безбожных беснуется бес!

Так преступленье вершится великое!

Папство глумится над вышним владыкою!

Лжепроповедников злые уста

дважды и трижды распяли Христа!

Что им господь? Что святая им троица?

Лишь бы схитрить да получше устроиться,

все христианство погрязло в грехах

из-за того, что творится в верхах.

Архиепископ в великую пятницу

в грязном притоне ласкает развратницу!

Стал ведь однажды Юпитер быком,

мерзкою похотью в бездну влеком!

Ах, из-за вас, из-за вас, проповедники,

вздулись у многих бедняжек передники!

Ради притворства сутаны надев,

скольких же вы перепортили дев!

Вы, кто вершит злодеянья позорные!

Вам не помогут молитвы притворные!

Господа хитростью не побороть!

Страшною казнью казнит вас господь!"

В то же мгновение ангел сияющий

поднял с земли стебелек засыхающий

и записал в моем бренном мозгу

все, что сейчас вам поведать могу.

Тут же неведомой силой чудесною

был я взнесен в высоту поднебесную

и, не встречая препятствий, проник

в третьего неба заветный тайник.

О, что узрел, что узнал я!.. Судейские

наши дела разбирали злодейские!

Нашему миру - о, голод! о, мор!

вынесли смертный они приговор.

Не избежать никому наказания!

Сам я едва не лишился сознания,

но у меня эта жуткая весть

вдруг пробудила желание есть.

Ангелы божьи в плащах одинаковых

дали отведать мне зернышек маковых,

в Лету меня окунули потом

и напоили каким-то питьем.

Тут я на землю упал, чтоб впоследствии

вам рассказать о грядущем к нам бедствии,

и приготовил пространную речь,

чтобы вас, грешники, предостеречь!

Ждет нас несчастие невероятное!..

Но говорю почему-то невнятно я:

знать, пересекши рубеж бытия,

крепкого слишком отведал питья!

*

ПРИЗЫВ К КРЕСТОВОМУ ПОХОДУ

*

Что предрекает царь Давид,

осуществить нам предстоит,

освободив господня сына

от надругательств сарацина!

В неизъяснимой доброте,

принявший муку на кресте,

к тебе взывают наши песни,

и клич гремит: "Христос, воскресни!"

Мы не свернем своих знамен,

покуда гроб твой осквернен,

вовек оружия не сложим,

покуда псов не уничтожим!

Неужто Иерусалим

мы сарацину отдадим?

Неужто не возьмем мы с бою

сей град, возлюбленный тобою?!

Господь, проливший кровь за нас!

Поверь, мы слышим: пробил час

тебя спасти от мук безмерных,

мечи обрушив на неверных!

О, мы, погрязшие в грехах,

преодолеем низкий страх,

с победой в град священный вступим

и тем грехи свои искупим!

О, всемогущею рукой

ты сам, без помощи людской,

врагов изгнал бы окаянных

из этих мест обетованных.

Но, милосердьем одержим,

ты разрешил стадам своим,

сомкнувшись в грозные дружины,

избыть бесчисленные вины!

*

ЖАЛОБА НА СВОЕКОРЫСТИЕ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ ДУХОВЕНСТВА

*

Плачет и стенает

Вальтерова лира:

Вальтер проклинает

преступленья клира.

Верить бесполезно

в райские блаженства:

все мы канем в бездну

из-за духовенства.

И по сей причине

язва сердце точит:

Вальтер быть отныне

клириком не хочет!

Расскажу подробно

о попах вельможных,

совершивших злобно

сотни дел безбожных.

Если, затухая,

солнце село в море,

значит, ночь глухая

к нам нагрянет вскоре.

Если ж полог черный

темень распластала,

тут вопрос бесспорный:

ночь уже настала.

Черной тьмой объяты,

мы живем в бессилье:

подлые аббаты

солнце погасили.

В хилом худосочье

чахнем в смрадной яме.

Почернее ночи

короли с князьями.

Нет, не милосердье

пастыри даруют,

а в тройном усердье

грабят и воруют.

Загубили веру,

умерла надежда.

Делают карьеру

жулик и невежда.

Знай, убогий странник:

каждый настоятель

чей-нибудь племянник

или же приятель!

Зря себя тревожишь!

В мире вероломства

выдвинуться можешь

только по знакомству.

В честном человеке

гнев созрел великий:

иль дана навеки

власть презренной клике?

Сам я, как на тризне,

скорбно причитаю,

ибо этой жизни

смерть предпочитаю.

Миром правит хитрость!

Мир вражды и кражи!

Мир, где сам антихрист

у Христа на страже!

*

ПРОТИВ СИМОНИИ

*

Глас услышите вы ныне

вопиющего в пустыне.

Бог того, кто согрешил,

милосердия лишил.

Скоро гром над всеми грянет,

мир продажный в пропасть канет,

божий гнев замкнет уста

осквернителей Христа!

Посмотрите: в самом деле

честь и совесть оскудели,

правда спит, убит закон,

превратился храм в притон.

Да, не выразить словами,

что творится в божьем храме,

где святейшие ханжи

совершают грабежи.

От аббата до прелата

духовенство алчет злата,

под прикрытием сутан

обирая христиан.

Дни ужасные настали.

Розы терниями стали,

вера в господа мертва

из-за Симона, волхва.

Симон, Симон, волхв презренный,

обесчестив сан священный,

всюду свой справляет пир,

развратив, испортив клир.

Ныне поп в любом приходе

бредит только о доходе.

Загляните в каждый храм:

Симон тут и Симон там.

Тех, с кого он получает,

он особо отличает:

сунешь в лапу - вверх пойдешь,

а не сунешь - пропадешь!

Всё на свете продается,

всяк разврату предается.

Стать святым желает вор?

Сунь! - и кончен разговор!

Ошалевши от богатства,

Симон хапает аббатства

и дружкам своим - смотри!

раздает монастыри.

О, небесная царица!

Как понять, что здесь творится?!

Неужель навек подпасть

нам под Симонову власть?

Нет! Такого быть не может!

Добрым людям бог поможет.

Ниспослать давно пора

к нам апостола Петра.

Он злодея в ад низринет,

и - глядишь - вся шайка сгинет,

чтобы снова расцвела

жизнь, спасенная от зла.

Аминь!

*

ФЛОРА И ФИЛИДА

*

В час, когда сползла с земли

снежная хламида,

и вернула нам весну

добрая планида,

и запели соловьи,

как свирель Давида,

пробудились на заре

Флора и Филида.

Две подружки, две сестры,

приоткрыли глазки.

А кругом весна цвела,

как в волшебной сказке.

Расточал веселый май

радужные краски,

полный света и любви,

радости и ласки.

В поле девушки пошли,

чтоб в уединенье

полной грудью воспринять

жизни пробужденье.

В лад стучали их сердца,

в дружном единенье,

устремляя к небесам

песнь благодаренья.

Ах, Филида хороша!

Ах, прекрасна Флора!

Упоительный нектар

для души и взора.

Улыбалась им светло

юная Аврора...

Вдруг затеяли они

нечто вроде спора.

Меж подружками и впрямь

спор возник горячий.

Озадачили себя

девушки задачей:

кто искуснее в любви,

награжден удачей

рыцарь, воин удалой,

иль школяр бродячий?

Да, не легкий задают

девушки вопросец

(он пожалуй бы смутил и порфироносиц),

две морщинки пролегли

возле переносиц;

кто желаннее: студент

или крестоносец?

"Ах, - Филида говорит,

сложно мир устроен:

нас оружием своим

защищает воин.

Как он горд, как справедлив,

как красив, как строен

и поэтому любви

девичьей достоин!"

Тут подружке дорогой

Флора возражает:

"Выбор твой меня - увы!

просто поражает.

Бедным людям из-за войн

голод угрожает.

Ведь не зря повсюду жизнь

страшно дорожает.

Распроклятая война

хуже всякой муки:

разорения и смерть,

годы злой разлуки.

Ах, дружок! В людской крови

рыцарские руки.

Нет! Куда милей студент

честный жрец науки!"

Тут Филида говорит:

"Дорогая Флора,

рыцарь мой не заслужил

твоего укора.

Ну, а кто избранник твой?

Пьяница! Обжора!

Брр! Избавь тебя господь

от сего позора!

Чтят бродяги-школяры

бредни Эпикура.

Голодранцам дорога

собственная шкура.

Бочек пива и вина

алчет их натура.

Ах! Студента полюбить

может только дура.

Или по сердцу тебе

эти вертопрахи

недоучки, болтуны,

беглые монахи?

Молью трачены штаны,

продраны рубахи...

Я бы лучше предпочла

помереть на плахе.

Что касается любви,

тут не жди проворства.

Не способствуют страстям

пьянство и обжорство.

Все их пылкие слова

лишь одно притворство.

Плоть не стоит ничего,

если сердце черство.

Ну, а рыцарь неохоч

до гульбы трактирной.

Плоть он не обременил

грузом пищи жирной.

Он иной утехой сыт