Последняя Граница - Диана Кэри

Большинство из них привез с далеких планет, которые посетил за годы своей жизни, Примус. Кое-что можно было даже квалифицировать как деревья, поскольку налицо были и деревянный ствол, и клонящиеся к полу ветви.

– Входите, командир, – пригласил ее обманчиво-нежный голос Примуса из самой гущи этих зарослей.

Идрис сделала шаг вперед, и дверь за ее спиной тут же, шипя, закрылась. Командирша старалась двигаться по возможности осторожнее, чтобы случайно не наступить на какое-нибудь растение, одновременно следя за мыслящим.плющом, листва которого наклонялась в ее сторону. Высокая влажность и терпкий запах плесени и прели вызывали у Идрис кашель. Отведя рукой плотную завесу из янтарных висячих соцветий, командирша позвала:

– Примус?

– Я справа от вас. За чертовым деревом.

Да так могло называться что угодно. И пока Идрис освежала в памяти свои скромные познания в ботанике, Примус, широко улыбаясь, совершенно неожиданно вышел ей навстречу.

– Добро пожаловать.

На фоне растений он выглядел некоей аномалией – темные, как воронье крыло, волосы и невероятно смуглое лицо. Абсолютно черные глаза были довольно велики и круглы. Глубоко посаженные, окруженные сетью морщин, они порой казались чересчур вытаращенными… Взгляд выдавал в нем умного, но невероятно упрямого человека. Изящно изогнутые брови живописно контрастировали с заостренными ушами, что по канонам красоты расы риханцу было почти совершенством. Идрис знала, что се собственные ушки слишком загибаются назад, чтобы соответствовать стандарту, и порой жалела, что получила звание на ранг выше тех, кто имеет Право носить шлем. Конечно, думать об этом не стоило, но каждый раз при виде Примуса Идрис все же болезненно ощущала свою неполноценность.

Примус Килайле, похоже, стремился привлекать к себе внимание даже в домашней обстановке. Он носил офицерские кители устаревшего образца – Небесно-голубые, с полоской золотистого меха на Правой руке, более свободного покроя, чем ало-черная форма, которой отдавал предпочтение нынешний состав Сената. И хотя накладные плечи и зауженная талия кителя придавали солидный вид его тщедушной фигурке, аура высокого ранга от него уже не исходила. Старые награды сегодня казались смешными, поскольку со времен прежних бравых подвигов в Империи произошло немало кошмарных катаклизмов, по сравнению с которыми все прежние заслуги Примуса были лишь детской игрой. Мода Империи также ушла далеко вперед, и лишь серебряное плетение на стоячем желтом воротнике говорило остальным риханцу, что перед ними – Полевой Примус Великого Роя собственной персоною.

– Каждый раз, заходя сюда, я ожидаю обнаружить ваш труп, растерзанный какими-нибудь плотоядными растениями с далеких планет.

Примус таинственно улыбнулся.

– Что ж, такую смерть я принял бы с превеликим удовольствием.

– О нет, в таком случае вы погибли бы не во время исполнения своих прямых обязанностей. А что может быть позорнее, чем смерть не на боевом посту?

– Идрис остановилась около странного кактусообразного растения, украшенного сверху неким подобием черного шара. – Что это?

– М-мда… Ах это… Это, представьте себе, – цветок.

– Понятно. – Оттягивая момент начала серьезного разговора, она разглядывала прочую растительность, судя по всему, – тоже цветы.

Здесь росли и экзотические красавцы, и неброские спутники полей.

Потом, несмотря на то, что ей было ужасно неловко, командирша все же решила не тратить понапрасну время.

– Примус, могу ли я в очередной раз попросить вас выйти на мостик теперь, когда Рой разлетелся на патрулирование?

– Конечно же, можете. Но разве для того, чтобы отправить эскадру звездолетов на задание, так уж необходимо мое присутствие?

– Команде нужно все видеть, Примус, для вашей же собственной безопасности. Ваше отсутствие на капитанском мостике усилит позиции прочего командного состава.

Т'Каэль, почесав подбородок, присел на огромный горшок, из которого карабкалось под потолок вьющееся дерево, и с усмешкой посмотрел на Идрис. Ее длинные прямые темно-каштановые волосы обрамляли лицо отнюдь не по последней моде. Мясистые бронзовые щеки выдавали принадлежность скорее к клингонской расе, нежели к риханцу. Именно поэтому, подумал Примус, она и продвинулась так далеко по службе. Блестящая военная карьера изучила эту женщину откровенно высказывать свое рвение. Она говорила правду, невзирая на должности, даже если бы и могла поплатиться за это жизнью. И сейчас, вероятно, она вновь говорит правду.

– Если не ошибаюсь, вы – командир «Пепелища», – промолвил он.

– А это флагман Роя. В таком случае, чтобы получить дальнейшее продвижение по службе, лучше бы вам самой объявлять о роспуске Роя.

Терзаясь от желания очередного повышения по службе и от гложущего чувства вины, Идрис коротко кивнула и пробормотала:

– Благодарю за доверие.

– Продолжайте, – настаивал Примус.

– Антэцентурион Ри'Як скоро посетит вас, чтобы передать поздравления Верховного Претора, – сказала Идрис. – Он уже сеет смуту на корабле.

– Но ведь это ерундовое задание, Идрис,. – уточнил. Т'Каэль. Нижнее пространство.

– Да, задание плевое, но даже в нижнем пространстве порой приходиться сражаться с пиратами.

– Вот эти растения представляют для нас куда большую опасность, нежели пираты. Идрис в отчаянии закусила губу.

– Кое-кого из командного состава Роя устроили бы строгие порядки Претора на борту вашего флагмана. Вы лее прекрасно понимаете, что Сенат ни перед чем не остановится, чтобы снять вас с занимаемого поста.

Привстав, Т'Каэль схватился рукою за вьющиеся плети виноградной лозы и принялся внимательно их разглядывать.

– Пожалуйста, подержите вот это, – попросил он, протягивая ей сильно разбухшую старую лозу. Идрис машинально взялась за конец побуревшей плети. Внешне растение, казалось, никак на это не отреагировало, однако вскоре она ощутила под своими пальцами пульсацию, словно виноградная ветвь вовсе не хотела, чтобы ее хватали руками. Стараясь не слишком выдавать накатившийся на нее волной страх, командирша слегка отпрянула от лозы и постаралась ослабить захват ладони на дрожащем стебле. Примус схватил основной отросток лозы, взял в руки скальпель, с большой тщательностью выбрал место нанесения удара, после чего в мгновение ока взрезав плоть растения, рассек основной отросток почти до того места, где за виноградную плеть держалась Идрис. И тут лоза оказала сопротивление.

– Сэр… – начала было командирша, стараясь удержать вырывающуюся из ее пальцев плеть.

– Все на этом свете сопротивляется, стоит лишь нанести смертельный удар, – сказал Т'Каэль тоном, которым обычно успокаивают малых детей. Интересно, кому он говорил это – растению или командирше? Идрис решила не выпускать лозу несмотря ни на что.

Неужели это было очередной экзаменовкой со стороны Примуса? О, сколько же ей понадобится пробыть рядом с ним, прежде чем она узнает, кто он такой на самом деле. Куски рассеченного стебня полетели на пол. – Держите крепче, – Идрис, кивнув в ответ, постаралась выполнить приказ. Не мигая, смотрела она на то, как Примус вонзил свои пальцы в место разреза на основном разбухшем отростке и попытался развести в стороны верхние слои. Поначалу растение яростно сопротивлялось. Но вдруг в течение одной секунды разрез буквально взорвался дюжиной крохотных виноградных вьюнов, вырвавшихся из сердцевины растения прямо в лицо Т'Каэлю. От неожиданности Идрис отпрянула. Свеженькие, еще влажные листочки заскрипели, разворачиваясь в тусклом освещении, апартаментов Примуса.

– Вот оно, таинство рождения, – довольно пробормотал он, помогая листочкам полностью развернуться, а затем погладил новые молодые побеги. Ноздри Идрис уловили терпкий аромат новорожденных лоз. Когда она взглянула на свои руки, лицо ее исказила гримаса отвращения. Материнская лоза представляла собой лишь сморщенную оболочку. Передернувшись, командирша бросила старую ветвь на палубу. Т'Каэль посмотрел на нее краем глаза. Идрис так и не поняла, одобрен ее поступок или нет. А Примус прямо ей об этом не сообщил.

– Я понимаю все трудности, что вы испытываете на капитанском мостике, – промолвил он, все еще поглаживая пальцами побеги лозы. Но в данной ситуации я вынужден воздерживаться от каких бы то ни было комментариев.

– Нет, вам пора действовать. Особенно теперь, когда вы попали в поле зрения Претора. Ри'Як мне не страшен.

– Его нельзя недооценивать, – быстро проговорила она, вспомнив, что в данный момент беседует с самим Примусом Килайле, героем Широкой воины. – В качестве проктора Сената Ри'Як обладает неограниченной властью даже в ранге антэцептуриона. Он, воистину, домоклов меч, нависший над вашей головой.

Т'Каэль, притворно всхлипнув, саркастически бросил:

– В таком случае, это для меня слишком большая честь.