Белый волчонок - Маркус Кас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кажется, я ляпнул какую-то глупость… Может публичного сожжения еретиков тут и нет, но вдруг что похожее имеется. Кира мельком смотрит на мою тревожную мину:
— Не переживай так, ты не на суде богов, — успокаивающе улыбается она. — Я не Анаеф, вопрошающий о презрении к богам. Мне всего лишь любопытно.
Кровь отлынивает от лица ещё сильнее. Имя бога отзывается в мозгу яркой вспышкой, врезаясь в память. От ощущения, что по голове ударили поленом, подкашиваются ноги. Взять в себя в руки удаётся с большим трудом. Но хоть ясно, что нужную информацию не пропущу.
Мне очень хочется расспросить её подробнее, но я боюсь сказать очередную глупость и совсем лишиться источника информации. Я тру виски и решаю невежливо промолчать, но Кира не унимается:
— Или ваша Верховная учит именно этому? Не замечала у Белаторских излишней скромности. Наглости, впрочем, тоже, хотя положение личной императорской армии обязывает вас быть сильнее прочих. Неужели тот, кто открывает пути, не требует жертв?
Мне чудится приглушенное рычание за спиной и я даже оборачиваюсь. Но никто не таится в полумраке храма и не возникает из воздуха.
Слишком много вопросов, правильных ответов на которые я не знаю. Но если «у нас» есть своя Верховная жрица, лучше пойти к ней.
— Я не обесцениваю дар богов. Как и почтение. Просто лучше… полагаться на свои силы в первую очередь, — я так тщательно подбираю слова, что от напряжения шумит в ушах. — Благословение богов надо оправдать. А не просто заслужить храмовым дежурством. Вот что я имел в виду.
— М-м-м, какой умный мальчик, — Кира награждает меня долгим взглядом сверкающих зелёных глаз.
Я никак не могу понять, что в них — усмешка, провокация, очередная проверка… В таких играх я полный профан. Слово «мальчик» неприятно скребёт внутри, но её тон вызывает вовсе не неприятные чувства.
Мы завершаем обход молча. Я размышляю над словами жрицы, а она о чём-то своём, наверное божественном. Двери храма открываются для всех и редкие посетители ходят по залу, стараясь не шуметь. Мы же останавливаемся за колоннами, скрытые от их взглядов.
Кира приближается, словно хочет сказать что-то на ухо. Я наклоняюсь к ней и тут она поворачивает голову и целует. От прикосновения её губ кровь ударяет в голову. И не только в голову. Проносится мысль о неподобающем поведении в священных местах. И тут же испаряется — жрице виднее, что можно делать в храме, а что нельзя.
Я прижимаю упругое женское тело к себе и наслаждаюсь поцелуем. Девушка мягко подталкивает меня, придавливая к стене. Подхватываю её за талию и разворачиваю — ничего не имею против женской инициативы, но предпочитаю сам контролировать ситуацию.
«Отвечай, что с тобой?» — опять звучит в голове голос Яра.
Ну вот сейчас вообще не вовремя. Мои руки уже добираются до бедер жрицы, путаясь в длинном платье.
Кира стонет и хватается за мой ремень, спешно расстегивая. Мы становится откровенно наплевать где мы находимся, я хочу лишь одного — почувствовать нежные руки красавицы, а потом развернуть её, нагнуть и прямо тут…
— Ты чего творишь!? — шипит над самым ухом скрипучим голосом брата.
И сейчас это точно не в моей голове.
Глава 4
Сумеречного кота тебе за пазуху, Яр! Мало того, что нас застают, словно школьников, так ещё и прерывают на самом интересном месте. Сдерживаясь, чтобы не послать родственника куда подальше, я застегиваю штаны.
Кира отворачивается, поправляя задравшееся платье. На её лице при этом — ни капли смущения. Я же не знаю, стоит ли бояться попадания в такую недвусмысленную ситуацию посреди храма.
Брат, уже открывший рот для гневной тирады, захлопывает его, увидев с кем я обжимался. Он сглатывает, изображает поклон и официально обращается:
— Жрица.
— Княжич, — она в ответ лишь обозначает кивок, при этом вопросительно изогнув бровь.
— Я… — тут же теряется Яр от её взгляда, но собирается, переключившись на меня: — Ты почему мне не отвечал? Я беспокоился.
Ещё бы я знал, как отвечать на голоса в голове. Становится немного стыдно, наверняка он и правда волновался за младшего брата. Как и о том, чтобы не получить втык от родни, когда обнаружится моя пропажа.
— Был занят, извини, — откровенно ухмыляюсь я, скрывать чем конкретно уже поздно.
Да уж, меня несёт, но кровь ещё не отступила от всех думающих органов. Да и больно, чёрт возьми. Ну вот не мог братишка подождать минут пять. Не знаю уж, что нашло на Киру, но ослушаться служителя храма — грех, разве нет?
— Что-то случилось? — я глубоко вздыхаю, успокаиваясь.
— Нас ждут на ужине. Если ты не поторопишься, мы опоздаем. Это недопустимо, — отчеканивает брат, сдерживая гнев.
Значит семейные порядки довольно строгие. Мог бы предупредить заранее. Или он предупреждал? В мыслях всё ещё витают совсем другие сцены.
— Я извиняюсь, но мне придётся уйти. Судя по всему, прямо сейчас, — обращаюсь я к жрице, поклонившись. — Надеюсь, до скорой встречи.
И позволяю себе подмигнуть — чем, к счастью, вызываю её довольную улыбку. Возможно шанс получить и информацию, и удовольствие, не упущен. Получив благосклонный поклон Киры в ответ, мы выходим на улицу.
Солнце уже почти село, превращая реку в расплавленное золото, и я поначалу чуть не слепну, после слабо освещённого храма.
В небе надо мной мелькает что-то с двухметровыми крыльями, вынудив меня споткнуться и заморгать. Тут что, ещё и птеродактили летают?
Я верчу головой по сторонам и даже поворачиваюсь вокруг своей оси. Но «птичка» уже пропала из виду.
Чуть не упускаю из виду я и брата, пока в очередной раз хлопаю глазами. Яр ждёт меня на катере у спуска, где меня высадили в предыдущий раз. Движение на Неве усилилось, сотни моторных лодок, катеров и небольших яхт носятся во всех направлениях. Посреди дельты качается на волнах старомодный парусник.
— Императорской семьи, — комментирует брат мой восхищённый взгляд. Похоже свежий воздух и тёплый вечер благоприятно влияет на его плохое настроение, Яр чуть подостыл.
* * *
Путь домой, к моему сожалению, занимает минут десять, так стремительно мы мчимся через бурлящую движением реку, сворачиваем в узкий канал и швартуемся у причала особняка. Водные дороги приводят меня в детский восторг. Странно, я то раньше думал, что меня укачивает.
Хоть ещё не стемнело, в парке горят фонари. Где-то в кустах шумит вода, работают поливалки. Птички щебечут в кронах деревьев.
