Голос Америки - Евгений Козловский

Часам к четырем дело, в общем-то, было слажено, Комитет учрежден, недоставало разве фактических сведений о деятельности радиоотделаКонторы, чтобы в документах было чего писать существенного, ане только гневные и саркастические, но общие слова, и совсем уж положили ждать, сгоняв тем временем в магазин задобавкою, покафранцузская разведкарассекретит гебиста-перебежчика, но тут, подобная Александру Матросову, поднялась во весь рост Лидия и торжественно заявила, что берет подробности насебя, потому что у нее есть опасный, но достоверный канал. Л-лидк-ка, н-не с-смей! стукнул кулаком по столу догадавшийся Тарас Бульба. Я его п-прок-клянул! С-сис-тых с-сэлей можно досьтись т-только с-систыми с-срессвами! но мать кивнула: мол, выйдем, и налестничной площадке, под гудение лифтаи запахи мусоропровода, они обсудили предстоящую операцию: Лидия бросит брату в лицо пакет обвинений, постаравшись придать им максимально обидную форму, и так как Никита -- мальчик по сути все же порядочный, только испорченный проклятою Софьей Власьевною, апо характеру -- горячий, он не сможет стерпеть и о чем-нибудь дапроговорится, и уж пускай он только проговорится, пускай выдаст служебную тайну! -тогданетрудно будет вытянуть из него и остальное и, припугнув, может, вообще переманить насвою сторону. От перспективы спасти братаи одновременно заиметь своего человекав самых недрах Конторы у Лиды аж головазакружилась, и под доносящееся из-под дверей пение "Трех танкистов" оначмокнуламаму и покинуладом.

Время двигалось слишком медленно, пространство, несмотря напрогулочный шаг, сокращалось, напротив, чересчур быстро, и Лидаостановилась науглу Сретенки, назамощенной гранитом площадке, посередине которой, затылком к бульвару, торчал бронзовый идол Крупской. Скульпторшаявно польстиланекрасивой, почти как самаЛида, жене диссидента№ 1, -- это давало надежду, что, когдавсе, наконец, переменится, памятник Лиде будет выглядеть столь же романтично. Хорошо бы как раз тут его и установить: место живое и одновременно тихое. Неимоверное количество старушек и девочек-мам баюкало закрученных в одеяльца, упрятанных в коляски младенцев, граждан XXI века, младенцы постарше бегали и резвились и не обращали ни малейшего внимания как нанастоящий, так и наоригинал будущего памятника, которому они, вырастя, обещали стать живыми благодарными свидетелями.

Гром заурчал, словно гигантский кот, исходящий томлением. Лидаподнялаголову: тучи сновазатянули небо и готовились побрызгать ленивым, ничего не разрешающим дождем. Обильно напитанная в июне ливнями, земля каждое утро прилапод жаркими лучами, и к середине дня над Москвою образовывалась полупрозрачная крышаоблаков, под которою, как в теплице, было душно и нехорошо. Вечерами погромыхивало, посверкивали молнии, но к ночи опять прояснялось, и настоящей грозы заполторамесяцане стряслось ни разу. Шел год активного солнца: год инфарктов, сумасшествий, самоубийств. Дождик? -Никитастоял рядом с Лидою и тоже смотрел в небо, с которого уже летели мелкие, редкие капли. Он не удержался-таки и с Яузы поехал в главное здание, наплощадь Дзержинского, но дальше дежурного прорваться не удалось: изложите дело мне, ая уж решу, к кому Вас направить и так ли оно действительно срочно, как вы говорите. (Переходя наинтимный шепот). Между нами, все равно никого из настоящего начальстванету. Отпускное времечко. Легко сказать: изложите дело. Изложить дело дежурному лейтенанту! Никитаповернулся и побрел домой: они сами не хотят спасаться, ну ни в какую не хотят!

НаЛидку он наткнулся совершенно случайно, ни о ней, ни о родителях, ни обо всей этой компании и мыслей у него не было, однако, наткнувшись, вдруг понял, что их-то и искал, и хоть и бессильны они, и ничтожны, и смешны, -- их даже арестовывать уже перестали! -- аведь не к кому больше обратиться, просто не к кому!

Это правда? патетически спросилаЛида, не поздоровавшись, и сверкнулачерными навыкате бараньими глазками. Как ты посмел?! Что это? Что посмел? -- Никитавесь день сегодня не понимал, о чем с ним разговаривают: здравствуй. Не притворствуй! Шилав мешке не утаишь! Ты думал, тебе вечно удастся скрывать от нас, где ты работаешь? Ты думал, мы никогдане проведаем, что ты со своими дружками (слово "дружками" Лидапроизнеслаочень саркастически) подделываешь и оплевываешь последнюю ценность этого мира -- свободное слово? Ты хоть понаслышке, может, знаешь, как начинается "Евангелие от Иоанна"? Дура, подумал Никитас искренними грустью и сожалением. Боже, какая онадура! А ведь, пожалуй, еще поумнее выйдет, чем большинство ее соратниковю Лидочка, давай сядем (сейчас никак невозможно было с нею ссориться -- совсем-совсем не времяю) А-га-а, сразу Лидочка! Стыдно стало, проняло!..

Над скамейкою, освободившеюся с началом дождя от нянюшек и бабушек, нависали плотно покрытые листвою ветви дореволюционного дерева, и потому было почти сухо. Лидатараторила, не переставая: юмы по крайней мерею достойный врагю пасть так низкою -- Никите не хотелось ее перебивать, он пользовался пассивной своей ролью, чтобы найти, с какой стороны подступиться к сестре: надо было сделать так, чтобы онаего услышала. А-га-а! ты не отрицаешь! Ты не отрицаешь! Значит, это правдаю Лидочка. Ты же неглупая и уже не молодая женщинаю -- дождинки скапливались в листьях, объединялись и, попутно захватывая коллег с нижних ярусов, падали наскамейку, наНикиту, наЛидию, -порабыло начинать разговор, не терпело время, не терпело, -- юты же неглупая и уже не молодая женщина. Неужели ты всерьез думаешь, что есть хоть какая-нибудь разница, кто и что болтает по этим несчастным голосам? Неужели ты считаешь, Никитабольшим и средним пальцами отмерил кусочек указательного, что хоть настолько изменится что-нибудь, если с завтрашнего утра"Голос Америки" заведут напервую, скажем, программу всесоюзного радио? Никогдав жизни не виделаЛидатакого Никиту: взрослого, усталого, мудрого; онапочувствоваласебя перед ним маленькою глупышкою; фразы братазвучали столь убедительно, что онадаже не нашлав себе силы и желания взвесить правоту их или неправоту. Слушай внимательно -- небольшая, однако, веская пауза, которою Никитапроверил, что Лидау него в руках, что разоблачительно-морализаторская волнаразбилась о его взгляд, так что мозг Лиды почти способен к восприятию извне, сменилась словами: у тебя, у твоих друзей должны быть какие-то контакты с американским посольством, с журналистамию Погоди, не перебивай -- я ничего не выпытываю! Так вт: не медля ни минуты, ты должнасвязаться с ними, аони в свою очередь -со своим правительством и попроситью уговоритью умолитью Ты слышишь? -умолить: если сегодня ночью что-нибудь начнетсяю случитсяю чтобы американское правительство вытерпелою снеслою не отвечало хотя бы суткию Это будет сделать очень трудно -- не отвечатью почти невозможною престижю стратегические мотивыю но пусть попробуют. Иначе -- спасения нет. Я не способен сейчас ничего объяснить толком, но, если американцы сумеют, пусть не начинают войну хотя бы сутки. Даже если жены и дети погибнут наих глазахю

Бедный мальчик! подумалаЛидас искренними грустью и сожалением, едванесвязная речь Никиты окончилась, отпустилаиз-под своего почти сверхъестественного обаяния. Бедный мальчик! Они довели его. Я всегдачувствовала, что кончится именно этим. Он спятил. Может, мне не стоило разговаривать так резко? (в сущности, онавсегдаочень любилабрата). Тот словно прочел ее мысли: ты можешь считать меня сумасшедшим, я слишком понимаю, что даю тебе для этого достаточно поводов, и все же передай мою просьбу по адресу. В ней одно то уже хорошо, что, если онаи впрямь безумнаи нелепа, не будет случая ее выполнить. И дай-то Бог, чтобы не было.

Хорошо, слушай! (Никитапонял по Лиде, что не уговорил ее, что как он двачасаназад покупал согласие Машки-какашки нанепонятные ей действия, так и тут придется чем-то платить; но сегодня Никитабыл беспредельно щедр). Хорошо, сказал. Слушай. Если ты все сделаешь, как я тебя прошу, -- только имей в виду, я проверю (насчет проверю Никита, конечно, гнал картину: и теперь, и часом раньше, и двумя он поступал наугад, наудачу, словно бутылку с письмом в море бросал) -- если все сделаешь, как я тебя прошу, -- я вечером приду к вам и подробно расскажу про яузское заведение. Коль уж оно так крепко вас интересует. Можешь пригласить даже иностранных корреспондентов. А пока, в качестве задатка, вот, получай: Солженицын передает тебе приветю

Ну не тот Солженицын, аты знаешь, о ком я говорю, прыщавый, хотел было добавить Никитав пояснение, но понял по глазам сестры, что онаи так все нараз схватила, более того: понял, что именно ненамеренный, вымышленный привет, случайно пришедший в голову, авовсе не обещание открыть тайны мадридского двора, и решил дело; что, самасебе, может, не давая отчета, приходиласюдаЛидане ради голосов, не ради брата, но чтоб хоть что-нибудь услышать о любовнике, -- онапорывисто обнялаНикиту, крепко, благодарно поцеловалаи легкой, танцующей походкою, какой он никогдане видел и даже не предполагал у этой грузной, давно не юной женщины, быстро пошла, почти побежалак центру, к метро, вверх по Сретенке. 6 Трупец МладенцаМалого, проследив глазами сквозь окно кабинетазавыходом из здания младшего лейтенантаВялых: единственного человека, посвященного в План и, следовательно, способного помешать делу в корне, так сказать: превентивно, -- безраздельно предался размышлениям. Задачанаповерку получалась не такою простой, как выгляделав предварительных, когдаТрупец травил генералаМалофеева, мечтаниях: под каким, например, соусом попасть в студию? каким образом нейтрализовать звукооператора, дежурного, контролера? -- головапрямо-таки раскалывалась, арешений не возникало. Но, видать, самасудьбазадумаланынче сыграть с Трупцом налапу: в разгар размышлений дверь приоткрылась, явив хорошенькую женскую головку в кудряшках: товарищ подполковник, разрешите? -- самасудьба, потому что головкаоказалась принадлежащей как раз сегодняшней лейтенанточке-контролерше.