Повесть о фронтовом детстве - Феликс Михайлович Семяновский

«язык»? Может, его в сенях оставили? Но и там его не было. Неужели наши вернулись без «языка»? Что же теперь будет?

– Умыться, протереть автоматы и смазать! – приказал Пётр Иваныч.

Витя умывался первым. Дядя Вася поливал ему.

– Досталось вам? – спросил он.

– Да нет, не очень. Полежали немного, посмотрели на фрицев – и назад.

Витя нарочно так говорил, чтобы успокоить меня и дядю Васю.

В хату вошел лейтенант из штаба. У него было совсем не сердитое лицо. Он даже улыбался. Ничего не понятно.

– Молодцы! – сказал лейтенант. – Батя приказал благодарность передать. Прислал с картой – все ваши сведения на нее перенести.

Дядя Вася вытер стол. Лейтенант развернул на нем новенькую карту. Она приятно шелестела. Лейтенант достал остро отточенный карандаш и вместе с Петром Иванычем наклонился над картой. Пётр Иваныч внимательно посмотрел на нее и показал:

– Вот здесь у них дзот.

Лейтенант быстро начертил какой-то значок.

– А тут два пулемета засекли на высотке, – продолжал Пётр Иваныч. – И еще один на фланге. Витёк и Сарпахан их выманили. Подползли почти вплотную, панику подняли, давай огонь на себя вызывать. Фрицы с перепугу и раскрыли всё, что припрятали. А за высоткой, вот здесь, – минометная батарея. Высотка эта – крепкий орешек.

Пётр Иваныч водил пальцем по карте. Там, где палец задерживался, лейтенант рисовал значки, кружочки, квадратики.

Я тоже смотрел в карту. На ней – белые, зеленые, синие пятна, много разноцветных линий и значков. Я не знал, что они обозначали. Зато лейтенант и Пётр Иваныч во всем разобрались. А Витя говорил – «полежали». Ничего себе полежали! Он нарочно так сказал, чтобы не хвастать. Хорошая разведка была у наших. Они и без «языка» узнали, что нужно.

Вот это поиск так поиск!

Глава третья

Ночной бой

Гранату тоже сделать надо

Прошло два дня. Разведчики еще раз ходили на передний край. Теперь уже днем. Петра Иваныча и Витю несколько раз вызывали в штаб полка. Витя был помощником Петра Иваныча. И если тот не сможет командовать разведчиками, Витя заменит его.

И вот сейчас, вечером, наши собирались в бой. Весь полк будет вести с фрицами ночной бой, отбивать у них высоту, к которой разведчики ходили в поиск.

Только что подвезли гранаты и патроны. Перед Петром Иванычем на столе выстроились картонные коробки. Он быстро разреза́л их финкой и вытаскивал гранаты. Они были без запалов. Отверстия, в которые вставлялись запалы, были закрыты колпачками. Дядя Вася очищал гранаты от масла, вывинчивал колпачки и ставил около Петра Иваныча. Я все ждал, что дядя Вася куда-нибудь отойдет и я вместо него буду вытирать и вывинчивать колпачки. Запалы были в отдельной коробке, каждый завернут в белую жесткую бумагу. Пётр Иваныч бережно разворачивал ее и аккуратно в ряд раскладывал запалы на столе. Они блестели, как новые игрушки.

Как ловко Пётр Иваныч снаряжал гранаты! Он брал каждую одними пальцами в левую руку и переворачивал крышкой вниз. Пальцами правой руки легко вставлял запал в отверстие и быстро завинчивал. Делал он это так, будто в его руках не было никакой силы, а запал ввинчивался сам по себе.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился незнакомый боец. Все повернулись к нему.

– Кто тут старшина Дёмушкин?

– Я за него.

– Командир полка вызывает. Быстро!

Пётр Иваныч встал, нацепил на пояс гранаты, взял запасной диск, автомат и кивнул Вите:

– Пошли на всякий случай.

Дядя Вася сел на место Петра Иваныча. У него получалось не так ловко, но все равно хорошо. Уже всем гранат хватило, а он всё выставлял и выставлял их на стол.

– Дядя Вася, а эти для чего?

– Запас плеч не тянет. Ночью ребята попросят, а у нас гранаты приготовлены – кидай сколько хочешь.

Понятно. Это будет НЗ – неприкосновенный запас.

Витя вернулся один.

– Выступаем через час, – сказал он. – Идем в первый батальон, к тем двум дзотам на высотке. Пётр Иваныч встретит нас на передовой.

Разведчики разбрелись по хате. Они не торопясь курили, как будто и не собирались в бой. Сарпахан Каржаубаев сидел около печки и чистил свой автомат. Он так углубился в чистку, будто забыл обо всем на свете. Казалось, что сейчас самым важным для него был не предстоящий ночной бой, а этот автомат, который должен блестеть как новенький.

В овраге

Когда совсем стемнело, разведчики вслед за Витей ушли в бой. Нам с дядей Васей он велел переждать.

Наконец и мы выехали. Проехали мимо повозок штаба, догнали бойцов, которые тоже шли к переднему краю. Бойцы ругали немцев, темноту, грязь и на нас не обращали внимания.

Дядя Вася не торопился, всё придерживал лошадей, иногда даже останавливал их. Он повесил автомат на грудь и всматривался в темноту. Как всегда, искал разведчиков. Я крепко вцепился руками в доску-сиденье и тоже смотрел во все глаза.

Только мы проехали село, как впереди началась частая стрельба. Стреляли и винтовки, и пулеметы, и автоматы. Потом справа, невдалеке, грохнул выстрел пушки. За ним – второй, третий, и пошло. Снаряды огнем светились в темноте. И почему-то летели так медленно, что их можно было сосчитать.

Вдруг послышался пронзительный свист – к нам летел немецкий снаряд. Он грохнул слева, и вспышка ослепила меня. На месте разрыва появился густой дым. Осколки шлепались в грязь. Рядом разорвалось еще несколько снарядов. И каждый раз дядя Вася прижимал меня к себе, старался накрыть своим телом.

Стрельба усилилась. Трассирующие пули прошивали темноту. Взлетали белые, красные и зеленые ракеты. Они точно показывали нам, куда ехать.

Мы попали в самый бой. Пушки теперь стреляли даже немного сзади. А автоматы и винтовки совсем близко. Значит, и разведчики где-то недалеко. Но ничего не видно вокруг. Свет ракет до нас не доходил.

И тут один из немецких снарядов попал в хату на пригорке. Вспыхнуло пламя. Повалил густой дым. Пламя росло, искры взлетали высоко в небо. Хата огромным костром заполыхала в ночи.

Пламя осветило другие хаты. Около них мелькали бойцы.

Дядя Вася еще больше забеспокоился. Он свернул с дороги влево, где потемней. Остановил лошадей, соскочил с повозки и пропал в темноте, точно сквозь землю провалился. Я всмотрелся: мы остановились у оврага.

Появился дядя Вася и осторожно свел лошадей вниз. Овраг укрыл нас. Дядя Вася ушел вперед и скоро вернулся.

– Там не выедем, разворачиваться надо, – сказал он.

Он провел лошадей вперед, развернул их.

А мы вскарабкались с ним наверх и залегли на краю оврага. Дорога была недалеко. По ней, спотыкаясь, хромая, скользя по грязи, уже шли в тыл раненые. Вперед торопливо проехала санитарная двуколка с крытым верхом.

Вдруг на высоте стрельба стихла. Не слышно ни выстрелов, ни разрывов. Разве бой уже кончился?

От высоты к нам бежали бойцы. Их было много. Очень много. Куда они? Почему бежали назад? Стало страшно.

Бойцы были