Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира - Джекоб Эббот

Вскоре после встречи со своими придворными Камбиз испустил дух.

Чтобы проиллюстрировать, как относились к бывшему властителю те, кто знал его лучше других, достаточно сказать, что придворные, слушавшие признания царя, не поверили ни одному его слову. Они решили, что история, рассказанная им умирающим тираном, была вымыслом, продиктованным его ненавистью и завистью к брату. Придворные считали, что царем себя провозгласил подлинный Смердис и что Камбиз выдумал, будто велел убить брата, чтобы удержать персов от безропотного подчинения власти нового правителя.

Глава 3

Маг Смердис

Камбиз и его приближенные были правы в своих предположениях, что трон Персидской империи узурпировал маг Смердис. Как утверждали, этот Смердис внешне был очень похож на младшего сына Кира, равно как и был его тезкой. Другой маг, оставленный Камбизом на регентство, был братом первого. Его звали Патицит. Когда Камбиз отбыл в поход, эти маги, получая, вероятно, сведения о дурном поведении царя и зная, что его деспотизм оттолкнул от него подданных, задумали взять власть в империи в свои руки. Длительное отсутствие Камбиза с армией способствовало успеху их заговора. Им на руку был также контроль над столицей и крепостями страны, а то, что маг Смердис был тезкой брата Камбиза, увеличивало шансы на захват власти. Ко всем этим благоприятным обстоятельствам добавлялось недовольство персов жестокостью Камбиза.

О возвращении Смердиса, брата царя, широко оповестили население, меж тем как факт его убийства хранился в глубокой тайне. Даже придворные Камбиза в Египте ничего не знали об этом преступлении, пока царь на смертном одре не сказал об этом, но и тогда не поверили ему. Вряд ли об убийстве знали в Мидии и Персии. Скорее всего, в империи полагали, что младший сын Кира жив и уединился в каком-либо из царских дворцов.

Члены царской семьи довольно часто уединялись подобным образом, предаваясь утонченным удовольствиям за стенами дворцов, в парках и садах. Поэтому, когда царевич Смердис внезапно исчез при загадочных обстоятельствах, магу Смердису не составило труда занять его место при содействии некоторых придворных и помощников. Своими преступлениями, продиктованными страхом перед возможным переворотом, Камбиз подтолкнул мятежников к захвату трона и гарантировал успех их дела. Одним словом, он был саморазрушителем. Подобно многим порочным людям, царь обнаружил в конце жизненного пути, что злодейства, совершенные им против других, постепенно и неуклонно разрушали его самого.

Камбиз, следовательно, сам внушил своими действиями народу Персии веру в то, что узурпатор Смердис – подлинный сын Кира и очередной наследник престола. Армия Камбиза в Египте тоже в это верила. Кроме того, Прексасп после смерти Камбиза счел более безопасным отрицать, нежели подтверждать убийство им царевича. Он утверждал, что признания Камбиза лживы и он не сомневается, что новый царь, от имени которого управляют империей власти Сузы, действительно сын Кира, подлинный и законный наследник трона. Таким образом, все политические силы в империи приняли без возражений то, что, как они полагали, было законным наследованием власти.

Между тем узурпатор оказался в весьма рискованной ситуации. Она требовала от него большой изобретательности и ловкости, чтобы удержаться у власти. Он договорился с братом разделить выгоды, полученные от захвата трона обманным путем. Смердис должен был пользоваться благами и удовольствиями, которые дает власть, а Патицит собирался править. Это был самый надежный план. Смердис, живя в уединении и предаваясь удовольствиям, не показывался бы на публике, в то время как Патицит, действуя в качестве первого министра, присутствовал бы на заседаниях сановников, издавал указы, производил смотры войскам, направлял посольства, выполнял бы функции верховного военного руководителя и делал бы это тоже не без удовольствия. Видимо, Патицит был душой плана. Он был амбициозен, одержим и поскольку один мог пользоваться реальной властью, то хотел, чтобы брату достались почет и слава от нее. Патицит, следовательно, правил империей именем Смердиса.

Со своей стороны Смердис довольствовался дворцами, парками и садами Мидии и Персии, жил там уединенно в роскоши и великолепии. Он редко появлялся на людях, но, когда это случалось, старался не дать рассмотреть себя зрителям на близком расстоянии. Фигурой, внешним видом, манерой поведения, выражением лица он очень походил на убитого царевича. Но было одно обстоятельство, сильно беспокоившее самозванца: он боялся, как бы кто-нибудь не выдал, что ему отрезали уши. Это было сделано много лет назад по приказу Кира за одно преступление, совершенное Смердисом. Следы увечья можно было скрыть на людях тюрбаном, шлемом или другим головным убором, но сохранялась опасность, что кто-нибудь заметит в приватной обстановке отсутствие ушей или постоянное стремление лжецаря скрыть это. Поэтому Смердис был крайне осторожен, старался избегать соглядатаев. Он заперся в апартаментах дворца в Сузах, располагавшегося внутри крепости, и воздерживался от приглашений к себе знатных персов.

Среди удовольствий и роскоши, которые Смердис обнаружил в царских дворцах и воспользовался ими в полной мере, были также жены Камбиза. В те времена восточные цари и царевичи – как это принято во многих восточных странах и сегодня – имели много жен, которые выполняли более или менее часто разного рода супружеские обязанности, более или менее часто вступали в интимные отношения со своими мужьями и суверенами. Во многих отношениях эти жены занимали положение рабынь, что особенно отчетливо проявлялось после смерти суверена, когда они, подобно другому имуществу, переходили в собственность наследника, который по своему усмотрению отбирал часть из них для собственного употребления. Пока это не произошло, несчастные женщины сидели после смерти своего господина взаперти, подобно скорбящим людям, удаляющимся от мирской жизни в связи с тяжелыми переживаниями об утрате.

После того как Смердис заступил на трон и узнал о смерти Камбиза, он обратил жен бывшего царя в свою собственность. Среди жен была Атосса, уже упоминавшаяся дочь Кира, сестра Камбиза и его жена. Чтобы эти придворные дамы не разоблачили его самозванство, маг продолжал содержать их в отведенных им апартаментах в заточении. Нескольким из наиболее понравившихся ему жен он позволял посещать себя поочередно, в то же время препятствуя их общению друг с другом.

Одну из жен звали Фатима. Она была дочерью знатного и влиятельного перса по имени Отан. Подобно другим представителям знати, Отан наблюдал и размышлял над поразительными обстоятельствами, сопровождавшими восшествие Смердиса на престол; перса удивлял его уединенный образ жизни, нежелание вопреки общепринятому для монарха поведению общаться со знатью и народом. Отана и его сподвижников мучили сомнения, но ни один из них не осмелился поделиться ими с другим. Наконец Отан, будучи человеком энергичным, умным и осторожным, решил выяснить правду.