Меньшевики и русская революция (1917-1922 гг.). Проблема политического выбора - Марина Васильевна Пятикова

Фельштинского[66]. Было заявлено, что меньшевики, несмотря на концептуальный догматизм, являлись революционной марксистской партией. На сегодняшний день данные выводы полностью обоснованы и доказаны. Выделяется статья И. Пантина и Е. Плимака, где впервые была сформулирована проблема гносеологических корней большевизма и меньшевизма. Именно тогда был сделан вывод о неоднородности марксизма и о существовании в нем нескольких теоретических пластов, на которые и опирались российские социал-демократы (большевики и меньшевики), определяя свою роль и тактику в рабочем движении. Однако специфической чертой первого подэтапа стал способ фиксации материала, представленный в виде статей либо глав в учебных пособиях[67]. Еще одной специфической чертой историографии этих лет стала публикация исторических портретов идеологов меньшевизма, являвшихся авторами модернизационных проектов переустройства России: В. Г. Плеханова, Ю. О. Мартова, Ф. И. Дана. Подверглась изучению деятельность РСДРП в различные периоды ее существования[68].

Во второй половине 1990-х гг. появляется ряд монографий и энциклопедий, оцененных сегодня как фундаментальные труды в историографии. Первоначальный радикализм оценок уступил место глубокому историческому анализу. Выделяется энциклопедия «Политические партии России XIX – первая треть XX века» под редакцией В. В. Шелохаева[69]. В ней собран огромный фактологический и биографический материал по истории меньшевизма и его лидеров. Были опубликованы сборники документов[70], а также монографии Е. В. Тищенко[71] и Д. Б. Павлова[72]. Авторы пришли к ряду выводов, имеющих принципиальное значение. Они считают, что меньшевики представляли собой легальную социалистическую оппозицию большевистскому режиму, действовавшую на основе советской законности. В концептуальном плане меньшевики являлись сторонниками концепции демократического социализма. Политическую гибель РСДРП исследователи связывали не с идейным крахом, а с репрессивной политикой советского политического режима. Следует также отметить, что авторы указали на постепенную интеграцию меньшевизма в мировое социалистическое движение и усиливавшуюся критику советского режима. Историки продолжали публиковать статьи, посвященные истории послеоктябрьского меньшевизма[73]. Новые подходы к изучению деятельности российских социал-демократов (меньшевиков) отражены в статье О. В. Волобуева и Г. И. Ильящук «Послеоктябрьский меньшевизм»[74]. Новационна сама постановка проблемы. Авторы попытались избежать крайностей и смогли дать объективную оценку деятельности и теоретико-публицистическому наследию меньшевиков. Они выделили три важнейших вехи в деятельности РСДРП после Октябрьской революции: Второй Всероссийский съезд Советов (25–26 октября 1917 г.), Чрезвычайный съезд РСДРП (ноябрь–декабрь 1917 г. и Всероссийское партийное совещание РСДРП (май 1918 г.). О. В. Волобуев и Г. И. Ильящук попытались сформулировать понимание меньшевиками идеи однородного социалистического правительства, а также возможность ее реализации в конкретно-исторических условиях конца 1917 – начала 1918 г. Было подчеркнуто, что, несмотря на разногласия с большевиками по ряду концептуальных вопросов: степени готовности России к социалистическим преобразованиям, соотношения демократии и диктатуры и т. д., меньшевики надеялись, что переговоры способствовали бы отказу большевистского руководства от форсирования революционного процесса, при этом они остались ортодоксальными марксистами, считавшими Октябрьский переворот лишь эпизодом, имевшим много общих черт с режимом якобинской диктатуры во Франции[75].

Одной из важнейших проблем, которую рассматривали исследователи истории меньшевизма, были экономические проекты переустройства[76]. Особо следует выделить работу К. Г. Малыхина, рассмотревшего историю меньшевизма в эмиграции через призму теории модернизации[77]. Исследователь на основе анализа периодических изданий РСДРП, выходивших в эмиграции и являвшихся идеологическими центрами, вокруг которых группировались меньшевики, изучил их социально-экономические проекты, связанные с большевистской модернизацией. Малыхин выделил главное условие для успешного развития модернизационных процессов – формирование широкой коалиции трудящихся, основывавшейся на принципах демократии и социализма. К. Г. Малыхин считает, что российские социал-демократы весьма схематично разработали модернизационную модель для России, не учли необходимость развития условий для свободной конкуренции между российским и западноевропейским капиталом, не отработали достаточно эффективную схему социальной адаптации трудящегося населения.

По-прежнему вызывают научный интерес личности лидеров отечественной социал-демократии[78]. Исследователи выявили уникальность не только меньшевизма в России, но и проектов главных теоретиков российской социал-демократии. Анализировался их вклад в социал-демократическую идеологию, который рассматривался как результат всестороннего анализа российской (советской) действительности, реализуемый в разработке новых моделей общественного устройства и движения России к социалистическому будущему.

Историк В. И. Миллер в своей работе «Осторожно: история!»[79] рассмотрел один из важнейших вопросов отечественной истории: причины, по которым меньшевики и эсеры не смогли стать правящими партиями осенью 1917 года. Несмотря на наличие многочисленных представительств меньшевиков по всей стране, они потерпели поражение, по мнению Миллера, так как не стремились к политической власти. Меньшевики считали Россию неготовой к социалистическим преобразованиям. Не выполнив требования масс, российские социал-демократы в конечном счете потеряли их доверие[80].

В 1998 г., в связи со 100-летним юбилеем образования РСДРП, вышла серия публикаций, сопровождавшая проведение конференций и «круглых столов»[81]. В ходе обсуждения проблем отечественной социал-демократии были затронуты вопросы, касавшиеся как истории данного политического направления, так и его перспектив в современной России.

Особое место среди исследователей российской социал-демократии занимает историк И. Х. Урилов. Его первые работы, посвященные теоретическому наследию Ю. О. Мартова, появились в середине 1990-х гг.[82] Он раскрывает личность Мартова с двух сторон: как историка и как политика. Сквозь призму личностей Ю. О. Мартова и В. И. Ленина он рассматривает историю РСДРП, перенося личностные характеристики на деятельность партии в целом. И. Х. Урилов считает, что советские историки, опиравшиеся только на труды Ленина, не смогли полностью оценить теоретическое наследие Мартова, его интеллектуальный потенциал. В начале 2000-х И. Х. Урилов издал обширный источниковедческий и историографический труд о истории меньшевистской партии, основанный на материалах фондов ряда зарубежных архивов, остающихся пока малодоступными для отечественных исследователей[83]. Личности Ю. О. Мартова посвящена монография Н. А. Казаровой[84].

Одним из крупнейших исследователей истории российской социал-демократии считается С. В. Тютюкин[85]. Он создал ряд политических портретов лидеров меньшевизма. Монография С. В. Тютюкина «Меньшевизм: страницы истории» носит синтезирующий, обобщающий характер. Во введении монографии автор приводит подробный историографический обзор научной литературы, изданной по истории РСДРП. Работу С. В. Тютюкина характеризует объективная оценка политических взглядов российской социал-демократии. Оценены не только программные установки меньшевизма, но и «нарисован» психологический портрет данного политического течения. Автором проведен историко-сравнительный и историко-антропологический анализ «среднего» большевика и меньшевика. Такой методологический прием неслучаен, так как они имели общее происхождение. С. В. Тютюкин также попытался раскрыть причины политического поражения меньшевизма. Однако автор уделил недостаточно внимания послеоктябрьскому периоду деятельности РСДРП. Функционирование партии в 1920–1930-е гг. дано фрагментарно. В целом на современном этапе историографии преодолен догматизм оценок в отношении РСДРП. Выявлена безусловная альтернативность меньшевистских моделей общественного устройства.

Автором настоящей монографии была