День рождения мертвецов - Стюарт Макбрайд

Доктор Макдональд вошла в комнату:

— Мне очень жаль Хелен. Я понимаю, это очень трудно, но мне нужно задать вам несколько вопросов про нее. Чтобы попытаться понять, какой она была.

Куда только делось ее бессвязное бормотание?

Отец, Иэн, мрачно посмотрел на доктора Макдональд, его густые брови двинулись навстречу друг к другу, как броненосцы. Тренировочные штаны оранжевого цвета, футболка с мультяшным персонажем и скрещенные на груди руки.

А его жена… она была громадная. Не столько толстая, сколько высокая — бегемот в цветочек, с длинными каштановыми волосами и красными опухшими глазами. Она откашлялась:

— Я как раз собиралась приготовить чай, не хотите…

— Они здесь не останутся. — Иэн шлепнулся на диван и уставился на доктора Макдональд: — Хотите узнать, какой была Хелен? Хелен мертва. Вот какой она была.

Джейн сжала в руках носовой платок:

— Иэн, пожалуйста, мы не знаем, для чего…

— Конечно, она мертва, черт возьми. — Он дернул подбородком в нашу сторону. — Спроси их. Давай спроси их, что случилось с другими несчастными коровами.

Она облизала губы:

— Я… Простите, пожалуйста, он очень расстроен, это был ужасный удар для нас. И…

— Они мертвы. Он хватает их, он пытает их, он их убивает. — Иэн так сильно сжал руки, что кончики его пальцев побелели. — Вот и весь разговор.

Доктор Макдональд на мгновение перевела глаза на ковер:

— Иэн, я не стану врать вам, это…

— Вообще-то… — Я, не спуская глаз с журналистки, протиснулся в комнату. — Может быть, поговорим об этом наедине?

Иэн покачал головой:

— Все, что вы нам скажете, мы все равно передадим ей. А она расскажет всему миру, как все есть на самом деле, а не это дерьмо из пресс-релизов, которое вы выдавливаете по капле. Правду расскажет.

Журналистка встала и протянула руку:

— Джин Буханан, независимый журналист. Хочу, чтобы вы знали, я в высшей степени уважаю полицию за ее работу в этом трудном…

— Мистер Макмиллан, расследование еще не закончено, и если мы хотим схватить человека, ответственного за похищение…

— …в интересах общества рассказать, — не унималась журналистка.

— …остановить его, чтобы это не случилось снова. А мы не сможем сделать этого, если эти паразиты будут сообщать обо всем, что мы…

— Паразиты? — Профессионально поставленный голос дрогнул. Журналистка ткнула в меня пальцем: — Слушай меня, Солнышко. Джейн и Иэн имеют право на вознаграждение за то, что они расскажут, и вы не сможете ничего подвергнуть цензуре.

Иэн мрачно посмотрел на меня:

— Да пошли вы! Пошли вы все! Хелен это не вернет, правда? Она мертва. Он убил ее год назад. И мы ничего не сможем сделать, чтобы это изменить. — Он прикусил губу и уставился на жалюзи на окнах. — Не важно, что мы хотим, все равно газеты будут писать об этом. По крайней мере, мы получим… Почему мы должны бесплатно делиться нашей болью?

Жена села рядом с ним и взяла его за руку. Так они сидели вдвоем и молчали.

Возможно, он был прав. Почему он должен был позволять шакалам рвать на куски свою дочь бесплатно? Деньги Хелен не вернут, но, по крайней мере, это будет что-то. Что покажет, что они не бессильны. И они не будут посреди ночи корчиться без сна в своих кроватях в ноту и ознобе… Правда, я в этом сомневался.

Журналистка откашлялась и вздернула подбородок, потом снова села на стул и стала царапать что-то в своем блокноте.

Доктор Макдональд присела на корточки перед диваном, потом положила руку на колено Иэна:

— Все хорошо. Каждый по-своему справляется с проблемами. Если это лучше всего для вас… ну, мы все что можно сделаем, чтобы вам помочь. А сейчас расскажите мне о Хелен…

Я попятился из комнаты.

5

На стене у Хелен Макмиллан висели почти те же самые плакаты, что и у Кети. Правда, группы в основном принадлежали к безвкусно-пластиковому направлению музыки проекта «Икс-Фактор»,[21] в то время как Кети любила претенциозно-тоскливый эмо-рок.[22] В остальном же настроение было одинаковым: это вещи, которые мне нравятся, и это объясняет, кто я такая.

У Ребекки это были «Никлбэк» и «Пуссикэт Доллз».[23] Она всегда была странным ребенком.

— Нашли что-нибудь?

— Мммм? — Я оторвал взгляд от громоздкого рабочего стола в углу спальной комнаты.

— Вы нашли что-нибудь? — В дверях стояла доктор Макдональд.

— Ищу…

Посредине односпальной кровати, в окружении разноцветных плюшевых медведей, устроился громадный пушистый розовый носорог. Все было разложено в идеальном порядке. Покрывало и наволочки гладкие и хрустящие, как будто их регулярно меняли, — бесполезно искать спрятанные тайны под матрасом, если кровать Хелен перестилали в течение всего года с тех пор, как она пропала. Даже если там что-нибудь и было, все уже было давным-давно найдено. Но я все равно проверил. Только деревянные планки основания кровати да пластиковые коробки для хранения вещей, которые я уже просмотрел.

— Эш, с вами все в порядке?

Матрас плюхнулся обратно на деревянную раму.

— Они рассказали что-нибудь дельное?

— Вы не будете возражать, если я буду называть вас Эш, ладно? Мы будем работать вместе, и называть вас детектив-констебль Хендерсон кажется мне ужасно формальным, и еще вы выглядите встревоженным или, может быть, обеспокоенным, и если по-правде, то слегка подавленным — это, наверное, из-за ссоры с журналисткой… ее заявления мне кажутся слишком острыми, не правда ли, это совсем не…

— В таком случае я отвечаю «нет». — Я подоткнул простыню и расправил покрывало. Чтобы выглядело не совсем так, как будто я вломился в спальню их дочери. — Первая открытка самая тяжелая… Ну, скажем так, они все просто ужасные, мать их, но первая открытка — это когда вы осознаете, что ваша дочь не сбежала, что с ней случилось это… — Я поперхнулся. — Это должно быть просто ужасно.

— Они сказали, что Хелен была девочкой тихой, любила книги и своих песчанок и по воскресеньям ходила к бабуле на ланч. Она не была неуправляемой, не пила и не баловалась наркотиками… или там с мальчиками. Не правда ли, это так грустно — мы живем в такое время, когда людям приходится спрашивать себя, не трахается ли с кем-нибудь их двенадцатилетняя дочь, не принимает ли она наркотики. А вы еще говорите: «Вот когда вы узнаете, что ваша дочь…»

— А что случилось с песчанками? — Я еще раз внимательно осмотрел комнату. Клетки нигде не было.

— Они умерли. Когда об этом заходила речь, язык тела[24] у Иэна становился оборонительным. Он, наверное, ухаживал за ними месяца три-четыре с тех пор, как она пропала, сначала это было долгом, потом превратилось в сделку: если я сохраню этих песчанок живыми, она вернется к нам, — и чем дольше это длилось, тем больше они отчаивались. Эти песчанки становились символом исчезновения Хелен, а потом они стали ответственными за него, и постепенно Иэн прекратил их кормить, и они умерли.

— Какая милая…

— Или, что тоже возможно, однажды ночью он напился и забил их до смерти молотком. — Доктор Макдональд повертела в руках очки. — Детектив-старший суперинтендант Дики сказал мне, что вы все еще поддерживаете связь с родителями Ханны Келли?

— У Ханны не было песчанок.

— Ее дом такой же, как этот, и они тоже сделали из него святилище в ее память… и они что, так же ждут, что она однажды вот так вот возьмет и вернется, как будто ничего не было?

Пока я ворочал матрас, розовый носорог упал на пол. Я поднял его. Пушистый. Мягкий. Теплый.

— Ее родители больше здесь не живут. Раз пять переезжали за последние восемь лет, и он все время находил их. Каждое шестнадцатое сентября — очередная открытка.

Доктор Макдональд обняла себя одной рукой и, склонив голову набок, мрачно уставилась на висящие на стене над рабочим столом книжные полки. Они были забиты книгами в твердых переплетах: штуки две в кожаном — Диккенс, Клайв Стейплз Льюис,[25] другие — в выцветших картонных обложках: Иэн Флеминг, Джилли Купер, Харпер Ли.[26] Было еще несколько, которые выглядели, так, словно были обернуты в прозрачные пластиковые обложки: Энтони Горовиц, Габриэль Кинг,[27] пара Гарри Поттеров и какое-то вампирское дерьмо. Она сняла с полки «Лунного гонщика»,[28] пролистала — морщины между бровями стали глубже. Потом, прикусив нижнюю губу, проделала то же самое с «Львом, Колдуньей и Платяным Шкафом».[29]

— Я уже просмотрел их. Никаких секретных записок между страницами не спрятано. — Посмотрел на часы: — Пора двигаться.

Никакой реакции. Она все так же, прищурившись, смотрела на книгу.

— Эй? Вы здесь?

Моргнула:

— Да, конечно, уже пора.

Доктор Макдональд сунула книгу обратно на полку и взяла с тумбочки фотографию в рамке. На ней была маленькая девочка в розовом платье принцессы, с тиарой на голове, волшебной палочкой в руке и парой крылышек за плечами. Улыбка во весь рот. Двух зубов не хватает. Ярко-рыжие волосы собраны во что-то вроде пучка. Она держала в руках хеллоуинскую тыкву — сквозь оскаленный рот сверкала свеча.